Из развитого в дикий нелепые ШАГИ. Книга вторая

– Она же на натуральном меху… И кожа натуральная… А качество, – огорченно констатировал он, – У нас таких не делают, – наконец с досадой махнул рукой.

– Германия, – назвал я страну происхождения.

– Сколько стоит? – расплющился он на стуле, обливаясь потом в своей подделке.

– Чуть больше пятисот.

– А деньги где взял?! – вдруг резко выпрямился кум, не поднимаясь со стула.

– Зарплату получил, – спокойно ответил ему.

Пискунов вдруг встал и, не поднимая головы, вышел. Дней десять он у нас не появлялся и даже не звонил…

В двадцатых числах декабря перечислил фирме «Romatec» первый лизинговый взнос и отправил письмо банка, подтверждающее готовность выдать нам необходимую гарантию. Копии документов направил и на «Симек»… Лед тронулся…

Буквально в канун новогодних праздников явился мрачный как туча Пискунов:

– Поговорить надо. Давай выйдем, – вызвал он меня в коридор, – Не знаю, что делать, но я не могу вернуть долг в срок, – огорошил он.

– Какой долг? Кому? – спросил его.

– Сто тысяч долларов на развитие предприятия. Мы с тобой брали у Коробкина. У фирмы «Невпроект», – напомнил он.

– Не мы брали, Вова, а ты брал… Я тех денег в глаза не видел… Кстати, насколько помню, ты брал под слово офицера. Обещал вернуть до конца этого года.

– Ты не увиливай, Толя. Отвечать будем вместе… Ты видел, на что деньги пошли.

– Не путай, Вова, одно с другим. Видеть и брать не одно и то же. Ты брал, насколько помню, ссылаясь на большой заказ.

– Да ты что, не понимаешь, это же прикрытие!.. Иначе Коробкин не дал бы денег.

– Вова, ответь честно, где деньги? – спокойно спросил его, осознав, наконец, что сто тысяч долларов бесследно исчезли из нашего проекта. Их, похоже, уже не вернуть.

– А ты думаешь, на какие средства я освобождал цех и переносил производство?! – взорвался Пискунов.

– Вова, ты дурак, или прикидываешься? Ты взял деньги с одной целью, а истратил на другую. Это называется нецелевым использованием. Это должностное преступление!

– Какое преступление? Я что, их украл?

– Не знаю.

– В общем, так, Толик. Если ты меня не поддержишь, я выхожу из программы и не позволю ничего делать на заводе. Понял? Ты этого хочешь?

– Знаешь, Вова, я уже ничего не хочу. Делай, что хочешь, но без меня.

– Ладно, пошли к Коробкину. Там видно будет.

Выслушав Пискунова, Коробкин некоторое время не мог произнести ни слова. Он тяжело дышал, а его лицо постепенно покрылось красными пятнами.

Наконец он заговорил. Сначала тихо и медленно, четко выговаривая каждое слово. Но, приходя в себя, перешел на крик.

– Владимир Александрович, как это понимать?.. В канун Нового года, всего за два рабочих дня до окончания отчетного периода, вы вдруг заявляете, что не можете возвратить ваш долг в срок… В какое положение вы меня ставите?.. Где я возьму сто тысяч долларов, чтобы закрыть этот вопрос?.. Были бы в договоре штрафные санкции, черт с вами!.. Но вы убедили не включать их в договор!.. Вы давали слово офицера, Владимир Александрович!.. Я вам поверил!.. И что теперь?! – вопрос за вопросом задавал возмущенный Коробкин.

– Сергей Львович, мы тут посоветовались и решили дать вам компенсацию, – елейным голоском осторожно перебил его Пискунов.

– Какую компенсацию?! – мгновенно взорвался инвестор, – Причем здесь Анатолий Афанасьевич?! Он у меня денег не брал. Вы брали, Владимир Александрович!.. Где деньги?!

– У меня их нет, Сергей Львович, – развел руками Пискунов.

– Вижу… Когда будут?

– Они истрачены на дело… Вернуть невозможно… Анатолий Афанасьевич видел, на что истрачены.

– Владимир Александрович, повторяю вопрос… Где деньги, которые вы мне должны?

– Денег нет… Предлагаю компенсацию: пятнадцать процентов доли.

– Какой доли?.. Как с вами можно работать, если вы не возвращаете долги?.. Да мой партнер, как только узнает, тут же выйдет из дела, и никаких долей вообще не будет… Где деньги, Владимир Александрович?

– Нет денег… Есть наши с Зарецким доли… Готовы уступить за долг, – выдал Пискунов предложение, которое даже не удосужился согласовать со мной.

Возмущаться было бесполезно, потому что казалось, рушилось все дело, созданное с таким трудом. И снова по вине этого нечистоплотного партнера.

– Никогда больше не поверю в слово офицера, – с каким-то отчаянием махнул рукой Коробкин, – Ладно, попробую погасить скандал. Если получится, поговорим об изменении долей… А пока я очень огорчен, Владимир Александрович… И это в канун Нового года… До свидания, господа, – не глядя на нас, попрощался он…

– Ишь, какой ферзь нашелся. Решать он будет, – с улыбкой победителя шел Пискунов по коридору, – С кем решать?.. Фирмочка «Невпроект» закрыта… Ничего он мне не сделает, – искренне радовался мерзавец.

А я шел рядом и так хотелось расплющить, раздавить эту гадину, поправшую все, включая неписанные законы долга и чести.

Глава 26. Банковская гарантия

– Как вам это нравится, Анатолий Афанасьевич? – вызвал Коробкин через час после скандального известия Пискунова.

– Мне это совсем не нравится, Сергей Львович… Более того, мне кажется, это не последняя его выходка, – мрачным тоном высказал свои соображения.

– Как вы думайте, Анатолий Афанасьевич, можно на него как-то воздействовать, или он совсем неуправляемый?

– Мне кажется, только через Гарбера. Хотя, как знать, похоже, этот тип и его «обувает».

– Тогда после праздников давайте встретимся с Гарбером без Пискунова.

– Нет проблем.

– И еще, Анатолий Афанасьевич, подготовьте смету на январь. Мы ее утвердим, а деньги получите после праздников у моих ребят. Я вернусь где-то во второй половине января. Тогда и решим, как наказать Пискунова. Кстати, вы видели, что он там сделал?

– Видел… На мой взгляд, там работы не больше, чем тысяч на тридцать… Наш цех теперь полностью свободен. Все стапели перенесены в цех меньшей площади. В нем и в смежном цеху сделан косметический ремонт. Только нам от этого, какой прок. Те площади мы не арендуем.

– Интересно, а где же остальные деньги? Семьдесят тысяч все-таки.