Душа вернулась в невесомость дней.
Осенний ветер клены обдирает.
В холодном дне нет никого тебя нужней,
Судьба, она в пользу любви решает.
Над пеплом эту ночь сижу я до утра,
Не верится, не верится, что мы расстались.
И сердце, как бы, не готово до утрат,
Но нить оборвана и двое попрощались.
Пишу тебе, прости, на кратком эсемес,
Ты у меня одна и мне другой не надо.
«Татуировка» с радио звучит и, что Дантес,
Высоцкий поддержал, ты снова рядом.
Над пеплом…
Ты горячо ночами шепчешь мне о небе
И пробил час- и день возник, —
Как взрыв, как ослепление!
То тут, то там взвивался крик:
«Остановись, мгновение!
(В. Высоцкий)
По жизни нищей, обездоленность гоня,
С лотка ты торговала, в челноках ходила.
Манили душу звезды, близких не виня,
В холодном январе ты за пособьем стыла.
В улыбке усмирённой… прятала ты скорбь,
Спасала сытых, как участием, так любовью.
Как память этих лет, в морщинках белый лоб,
Легла бороздка на губе застывшей болью.
Прости меня, что не всегда я помогал,
Когда беда с нуждой тебя на день делили.
Тебе я только переводом деньги посылал,
Тогда, когда другие ночь тебе дарили.
По испытаниям этим, сохранив любовь,
Ты горячо ночами шепчешь мне о небе.
Поём с тобой Высоцкого и что-то из стихов,
Где дева в счастье верит до конца и слепо.
В ля-миноре дождливый каприз
Я. Конечно, вернусь весь в друзьях и в делах.
(В. Высоцкий)
Бьётся сердце надеждой любви,
В радость мелочи каждой встречи.
И приятно кружение от слов головы,
В притяжении магическом речи.
В ля-миноре дождливый каприз,
Простучит нам непрошеный дождик.
Как бурлак тянет облако бриз,
Крик срывается мартовских кошек.
Бьётся сердце тем ритмом любви,
От которого день дарит радость.
У влюблённых есть счастье в крови,
А в душе есть особая святость.
Бьётся сердце, желает горячей любви,
И в мечтах, по Высоцкому мы, и друзьях.
Не боится любовь, не боится молвы,
И веками живёт в парусах, кораблях.
Его «Цунами» души наши согревал
Здесь что творит одна природа с нами!
Сюда добраться трудно и молве.
Здесь иногда рождаются цунами