Ётхи. Трилогия. Сказка-в-Сказке

Оленеводы поняли шутку мудрого шамана и тоже переглядываясь улыбались.

– Оо-хо, – покачал головой мальчик, – А сколько же вам лет? – Хадко сделал ударение на слове «вам».

Старик задумчиво молчал и продолжал поглаживать свою длинную белую бороду.

– Мудрый учитель приезжал к нам в стойбище, ещё когда я был маленьким, – сделав ударение на слове «я», произнёс один из взрослых хасава[15 - Хасава – мужчина (ненецк.)], который помогал каслать оленей отцу Хадко.

– Я тоже помню, как вы к нам приезжали, – поддержал мужчину ещё один оленевод, сидящий с другой стороны «доброго» костра.

Учитель поднял свой серьёзный взгляд от полыхающего пламени и медленно оглядел каждого из ребятишек, которые терпеливо ждали его рассказа.

– Вы должны это знать, – спокойным голосом продолжил он, – Я всё вам расскажу по порядку. Запоминайте хорошенько. Потом правнукам своим перескажете. – Учитель говорил негромко и медленно, как бы помогая собравшимся услышать и понять каждое слово. – Так и будет жить добрая память о нашем народе, о его истории в памяти наших потомков.

По лицу мудрого учителя, вдруг, скользнула улыбка, которую он подарил каждому малышу. Наконец он начал свой рассказ.

– Из далёкого далека пришёл наш народ на эти земли. В тех далёких краях было очень тепло. Ещё тогда не знали оленей и не умели их пасти наши предки. Не носили они и таких тёплых одежд, – учитель указал взглядом на пёстрые расписные малицы, в которых все сидели вокруг костра.

После этих слов, он снял со своего красивого, вышитого разноцветными узорами пояса какой-то маленький, но такой же красивый вышитый меховой мешочек – похожий на падко[16 - Падко – сумочка для девочек (ненецк.)] девочек, развязал его, достал из него щепотку какого-то темноватого, но искристого порошка и бросил его в огонь.

Тут же над костром высоко в небо полыхнуло зелено-голубое пламя! Оленеводы от неожиданности даже слегка отшатнулись в разные стороны и закрыли глаза руками, жмурясь от яркого света. Но пламя не было обжигающим, а лишь ещё ярче осветило всё вокруг. Краски пламени, как речные перекаты при сильном ветре, танцевали над головами. Через несколько мгновений пламя стало постепенно оседать и уменьшаться и превратилось в огромную объёмную и красивую картину.

Среди взрослых и детей пронёсся вздох удивления. Оленеводы широко открытыми глазами внимательно смотрели на изображение, а у маленького Хадко даже приоткрылся рот. Верхушки вспыхнувшего пламени плавно поднялись высоко в тёмное звёздное небо и по нему от края до края начало разливаться изумительной красоты сияние. Оно постепенно разрасталось в размерах и с его увеличением в нем появлялись все новые и новые оттенки.

– А сейчас можно туда сходить? – снова спросил Хадко.

Выду’тана улыбнулся мальчику своей доброй улыбкой и ответил:

– Наверное, жизни не хватит, чтобы сходить туда и вернуться обратно.

– А если на оленях, ирике? – не унимался мальчик.

– И на оленях ехать очень-очень долго. Вот, послушай мою историю, тогда тебе все станет понятно, хорошо?

Мальчишка кивнул своей вихрастой головой и, подперев её обеими кулачками, приготовился внимательно слушать.

– В тех краях высятся громадные и красивые горы. Их вершины уходят далеко за облака. На их склонах шелестят листвой большие и ветвистые крепкие деревья. По склонам бегут многочисленные тропинки, по которым ходят разные-разные животные. Между гор журчат весёлые ручейки с живой водой. В долинах много больших и маленьких прозрачных голубых озёр. По красивым цветам тут и там порхают бабочки. Пчёлки трудятся целыми днями – собирают пахучий и вкусный мёд. Яркое солнышко своими лучами согревает благодатную землю…

– Ой, как жалко, что мы оттуда ушли, – вырвалось у Хадко.

Выду’тана замолчал, а отец, сидевший рядом с сыном, тихонько шепнул ему на ухо:

– Нехорошо старших перебивать. Только невоспитанный человек перебивает говорящего.

– Простите меня, ирике, – тут же тихонько обратился мальчик к учителю, – я первый раз такую интересную историю слушаю.

– Это только начало, сынок, – добрым и спокойным голосом ответил старик, – тебе ещё долго удивляться придётся, пока я буду рассказывать.

Хадко слегка поёрзал на нартах, чтобы поудобнее устроиться и затих.

– Мы жили в тех краях долго и счастливо. Там зимой не было так холодно, как здесь. Да и зимы там короткие, хотя не менее снежные.

Ётхи продолжал рассказывать, а на огромном объёмном цветном экране, который облаком висел над головами слушающих, в это время менялись картины. В них щебетали незнакомые оленеводам птицы, шелестела листва, журчала вода, раздавались крики разных животных, шуршал среди высокой травы тёплый летний ветерок и все вокруг было невероятно ярким и красивым.

– Семьи наши поначалу были небольшими и жили мы дружно. Земли хватало всем. Пищи хватало всем. Мы наслаждались жизнью, радовались каждому дню, были рады любому гостю, который приходил к нам. Ходили в гости сами. Обменивались подарками. Помогали лечить больных, нянчить и воспитывать малышей. Мы не сажали там ничего в землю и не выращивали ничего. Всего росло в достатке повсюду вокруг наших шалашей и небольших домиков, которые мы складывали из стволов маленьких деревьев и переплетали их лианами, чтобы они защищали нас от ветров и дождей.

Мудрый Ётхи продолжал свой рассказ, а в изображении над головами оленеводов зазвучала приятная мелодия – какой-то мальчик лет семи тихо играл на дудочке. Он стоял на невысоком берегу небольшой голубой реки. За его спиной высился густой зелёный лес. Среди больших и маленьких деревьев куда-то вдаль и в разные стороны убегали петляющие тропинки. Рядом с ним на поваленном дереве сидела маленькая девочка лет шести. У неё на коленях был небольшой щенок.

Из широких кустов на противоположном берегу вышла косуля с малышом и остановилась на краю берега, слегка поджав левую переднюю ногу, и с интересом навострила уши в сторону мальчика. На воду мягко опустились несколько больших благородных птиц – лебедей, которые грациозно помахивали крыльями и кланялись длинными шеями, как бы приветствуя маленького музыканта.

– Это я, – сказал учитель, кивнув своей белой головой в сторону изображения, – ту дудочку подарил мне мой дед, наш старый шаман. Он умел видеть будущее.

Тут старик едва уловимым движением смахнул со щеки выскочившую слезинку. Он очень внимательно смотрел на картинку, пока она не исчезла.

– О-о-о, – пронеслись тихие вздохи удивления оленеводов со всех сторон. Некоторые даже закрыли рты руками, потому что они у них сами открылись, а глаза стали ещё больше прежних.

– Так вам, Ирике, столько зим и лет, что и на пальцах не сосчитать! – вырвалось у маленького Хадко.

Мудрый старик улыбнулся и ответил:

– Я научу вас, как жить долго и не болеть, как быть сильными и в старости. А пока дослушайте мою историю.

Жители стойбища всё не могли оторвать свои взгляды от прекрасного изображения, на котором неторопливо менялись красивые картинки, и откуда продолжала литься очень приятная и спокойная мелодия.

– С каждым годом наши семьи становились всё больше и больше. Становились они больше и у соседей наших. Мы стали думать, как нам жить дальше, ведь земли и растений вокруг не прибавлялось.

После этих слов Ётхи замолчал и опустил взгляд на огонь, как будто что-то важное или тронувшее его душу вспоминал в тот момент. Спустя несколько мгновений он продолжил:

– Однажды наш старый и мудрый шаман собрал совет старейшин и объявил…

После этих слов на изображении сменилась картинка. Появились люди, сидящие в кругу внутри большого шалаша. Все они были почтительного возраста и с белыми бородами. Среди них выделялся один человек, который был одет как шаман. В руках он держал бубен и небольшую палку – колотушку. Он обращался ко всем присутствующим с важной речью.

«Идёт большая беда. За нашими Большими камнями[17 - Большие камни – дословно Горы (ненецк.)] живут другие племена, которым тоже стало тесно. Они хотят расселиться по другим землям и к нам придут. Но нам самим здесь тоже тесно жить. Их приход поселит раздор. Одни захотят убить других. Будут гибнуть люди. По завету нашего мудрейшего Нума[18 - Нум – Верховный Бог у ненцев.], никого убивать нельзя. Это большой грех. Но это не главная беда».

В этот момент все те из присутствующих, кто не смотрел в сторону старого шамана, подняли свои удивлённые взгляды от земли и направили их в сторону мудреца. Все хорошо знали, что их мудрый шаман умеет видеть будущее. А Шаман продолжил:

«Будет большая вода. Хозяин вечной семиствольной берёзы[19 - Хозяин семиствольной (священной) берёзы – Хэбидя Хо Ерв, по поверьям ненцев, живёт в дупле этой берёзы. Каждые несколько тысяч лет он выходит из дупла, поднимает берёзу, и из-под её корней разливается по земле большая вода. Этой водой он смывает болезни с земли.] поднимет её корни и из-под них хлынет большой бурный поток, который смоет все болезни с нашей земли. В нем сгинут и многие семьи. Большая вода будет стоять семь солнц и семь лун. Потом она постепенно уйдёт, и жизнь начнёт заново возрождаться. Вы знаете, что с этим Хозяином не может справиться даже Великий Создатель. Я уже стал слишком стар, чтобы пускаться в дальние путешествия и хочу остаться на своей земле. Благодаря нашим добрым богам, у нас в семье есть наследник, который способен перенять мои знания и умения.

Он вас уведёт в новые земли, куда не дойдёт большая вода. Путешествие будет очень-очень долгим и утомительным, но там, на новых землях, вы все останетесь живы».

Закончив свою речь, шаман поднял вверх согнутую в локте правую руку с открытой ладонью, обращённой к слушающим. Это означало – «Я всё сказал».

Старейшины, опустив свои взгляды в центр круга, молчали. Было понятно, что речь старого шамана их сильно огорчила.

Через несколько мгновений поднял руку седовласый старик, сидевший напротив мудреца. Это означало, что он просит слова. Все одобрительно слегка кивнули головами, дав ему понять, что они готовы его выслушать, и он заговорил:

«Очень печальные слова мы от тебя услышали, о, великий и мудрый целитель.

Мы готовы выполнить твою волю, чтобы спасти наш народ. Мы проделаем то большое путешествие, о котором ты нам рассказал. Но, скажи, кто же твой преемник? Кто нас поведёт в новые земли?»