Страсть в маленьком городе

Сесилия не знала, что делать с навернувшимися на глаза слезами. Неужели это конец? Она не могла поверить, но, видимо, все к тому шло.

– Чип…

– Нет, – отрезал он. – Не надо плакать и строить из себя жертву. Прости, Сесилия, но свадьба отменяется. Я не разрушу карьеру из-за женщины, которая меня предала.

Сесилия посмотрела на свое обручальное кольцо: крупный бриллиант в платиновой оправе играл в свете ламп «Техасского клуба». Это кольцо никогда ей не нравилось, но она молчала. Представители высшего общества редко могут похвастаться хорошим вкусом. Они любят вычурность, аляповатость, дороговизну. Сесилия сняла кольцо и протянула через стол.

Приняв свой собственный подарок, Чип положил кольцо в карман:

– Спасибо за понимание.

Обида в душе Сесилии уступила место невольной агрессии. Разве могла она представить такую реакцию своего мужчины?

– Надеюсь, я могу рассчитывать, что это останется тайной? – холодно спросила она.

Брезгливо отмахнувшись, Чип встал из-за стола:

– Какой мне резон об этом рассказывать? Я и так потерял на тебя много времени. Скажи официанту, чтобы записал ужин на мой счет.

С этими словами он развернулся и зашагал к выходу, оставив Сесилию одну с бокалом вина и корзинкой хлебных палочек. Ужин закончился, так и не начавшись.

Сесилия смотрела на пустое кресло перед собой и понимала – душа ее не ранена. Она никогда не любила Чипа. Их отношения были скорее стратегией двух именитых семей. И все же это подло – бросать женщину вот так, не в самый легкий момент ее жизни.

Но Сесилию больше волновал другой вопрос. Слух об их размолвке разлетится со скоростью молнии. Если Чип сдержит слово, то какую причину он озвучит своим близким?

Как ни крути, тайна ее рождения все равно всплывет на поверхность. Роял – из тех городков, где все суют нос в чужие дела. А когда история с матерью-наркоманкой станет достоянием общественности, что будет с ее родителями? Всю жизнь они жили за искусно созданным фасадом. Сможет ли узкий круг их друзей и бизнес-партнеров простить их за многолетнюю ложь?

Слишком много событий для одного дня. Сесилия достала из кошелька деньги – достаточную сумму, чтобы покрыть счет и чаевые, – и вышла из-за стола.

Сев в машину, она откинула мягкую спинку сиденья и легла. Сейчас ей больше всего на свете нужны подруги. Но Симона и Наоми уже на пути в Калифорнию. Поговорить с родителями – плохая идея. Они будут подавлены их разрывом с Чипом больше, чем она сама. Сесилия любила своих родителей, но для них всегда был важнее внешний облик, чем внутренняя составляющая. Она никогда этого не понимала. Как отреагирует мама? На что она пойдет, чтобы вернуться в круг доверия семьи Эшфорд?

Но самой Сесилии было плевать на Эшфордов. Сейчас в ее жизни нет места тем, кто не принимает ее такой, какая она есть.

Выезжая с парковки, Сесилия почему-то повернула налево, а не направо. Не домой. Но слева ничего нет, одна долгая дорога. Видимо, мозг предлагал ей просто ехать вперед и ни о чем не думать. Голове нужно было остыть.

И действительно, не проехав и пять километров, Сесилия вдруг осознала, что все это только к лучшему. Возможно, Мэверик невольно оказал ей услугу. Лучше было разойтись с Чипом до свадьбы, чем потом волочить эти жуткие судебные тяжбы, деля имущество при разводе. И слава богу, что она не успела зачать. Чип так же легко отказался бы и от детей, узнав, что их бабушка умерла от передозировки.

Возможно, это была истерика, но Сесилия захохотала. Больше всего на свете она хотела завести собственную семью. Она обожала родителей, но высокие стандарты Морганов часто так раздражали! Сесилия всю жизнь старалась быть идеальной для них, а не для себя. А что будет, если она оступится и вдруг станет другой? Мало ли таких примеров? Будут ли Морганы любить и защищать свою другую, неидеальную Сесилию?

Справа вдалеке появился старый особняк семьи Уинстон. И в нем, на удивление, горел свет. Сесилия сбавила скорость. Она не знала, что кто-то купил этот дом. Уже много лет здесь никто не жил, но теперь кто-то однозначно находился внутри.

Сама не зная зачем, Сесилия свернула на щебенчатую дорогу, ведущую к особняку. Что, если здесь – тайное прибежище Мэверика?

Возле дома стоял отреставрированный кабриолет «корветт» 1965 года. Сесилия мало что понимала в ретроавтомобилях, но сразу узнала эту машину. Она была изображена на плакате, висевшем в комнате Дикона. Вишневый кабриолет «корветт». Машина мечты его детства.

В какой бы стране мира она ни увидела эту машину, она бы поняла – за рулем едет Дикон Чейз. А сейчас Сесилия поняла совсем другое. Ничего она не хочет больше, чем оказаться внутри старого особняка Уинстонов.

Дикон знал ее тайну. Тогда, давным-давно, будучи безгранично влюбленными друг в друга, они делились всеми своими секретами. Сесилия даже показала ему фотографию своей родной матери. Ту, что когда-то ей передали родители. На фото женщина держала в руках девочку-младенца, которую через неделю заберут у нее органы опеки.

Сесилия часто изучала эту фотографию. Она искала, что у них общего с матерью, а что нет. У этой женщины на фото была необъяснимая, почти мистическая улыбка. Оставаясь одна, Сесилия пыталась разгадать загадку этой странной улыбки.

Дикон ее не осудил. Дикон принимал ее любой – и богатой, избалованной дочкой семьи Морган, и бедным отпрыском героиновой наркоманки. Дикон все равно ее любил.

Сейчас, в это конкретное мгновение, Сесилия мечтала о таком принятии. Не колеблясь ни секунды, она припарковала машину у дома, поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Она не знала, как отреагирует Дикон на ее появление, но, судя по его утренней реакции, никак.

Полминуты спустя Дикон открыл дверь. Из одежды на нем была лишь пара голубых джинсов. Сесилия еще утром заметила, каким крепким стало его тело. Но она и представить не могла, какие мускулы скрывал его дорогой костюм. Перед ней словно стояла ожившая статуя древнегреческого атлета. На животе – шесть четких кубиков, грудь прокачана и покрыта золотистокаштановыми волосами, которых не было в те далекие годы. Руки Сесилии буквально чесались от желания обнять его и ощутить, каким он стал на ощупь.

Когда их взгляды встретились, Сесилия уже приняла решение. И прежде чем Дикон успел поздороваться, она бросилась к нему в объятия.

Глава 4

Подходя к двери, Дикон меньше всего ожидал увидеть на пороге Сесилию. Иначе он надел бы рубашку.

А может, и нет.

Как бы то ни было, он открыл дверь и увидел взгляд серых соблазнительных глаз из прошлого. Сесилия уже не выглядела такой самоуверенной, как во время презентации. Ему даже показалось, что в этих прекрасных глазах стоят слезы. Но Дикон не успел спросить, что случилось. Потому что Сесилия набросилась на него с объятиями и поцелуями.

Он не успел среагировать. Тем более это была самая желанная женщина в его жизни. Их утренняя встреча разожгла в нем когда-то погасший огонь. Огонь, отодвинувший на задний план все обиды и злобу. По крайней мере, на время. Дикон не знал, что привело ее к нему в этот вечер, но он был ей благодарен.

А она продолжала целовать его своим горячим, требующим взаимности ртом. Это был другой, качественно новый поцелуй, совсем не похожий на нежные, осторожные поцелуи школьных лет. Теперь Сесилия – взрослая женщина. Она точно знает, чего хочет и как это получить.

Она запустила пальцы ему в волосы, притягивая его голову ближе. Сама она прижималась телом к его голому торсу. Дикон чувствовал объем ее полного бюста на своей груди. Когда ее язык проник к нему в рот, он невольно издал стон. Неужели Чип Эшфорд научил ее этому? Сейчас такая догадка казалась омерзительной – противной настолько, что Дикон разомкнул этот неожиданный поцелуй.

Он отошел на два шага назад и выставил вперед ладони:

– Сесилия, что ты делаешь? Разве ты не должна быть сейчас с твоим богатым маменькиным сынком в «Техасском клубе»?

Сесилия молча подняла руку, демонстрируя пустой безымянный палец. Но утром Дикон точно видел на нем обручальное кольцо с огромным бриллиантом. Она что, отменила свадьбу за эти несколько часов? Интересное развитие событий. Но это просто не может быть связано с его приездом в город. Сесилия бросала Чипа ради него только в его собственных эротических фантазиях.

– Мне можно войти? – спросила она, глядя из-под своих длинных золотистых ресниц.

У Дикона не повернулся бы язык ответить отказом.

– Конечно.

Он отошел еще на два шага. Что заставило Сесилию оставить Чипа и приехать к нему? Но прежде чем Дикон успел сказать еще хоть что-то, она вновь на него накинулась.

На этот раз у него не было причин ее останавливать. Продолжая целоваться, они продвигались по коридору. В какой-то момент Дикон поднял Сесилию на руки и понес. Она держалась за него крепко и так же крепко целовала его губы.

Дойдя до спальни, он аккуратно посадил ее на край огромной кровати. Не медля ни секунды, Сесилия принялась расстегивать ремень на его джинсах.

У Дикона было много вопросов к происходящему. Но только идиот станет задавать вопросы в такой ситуации, вместо того чтобы принять все как подарок судьбы.

Когда Сесилия принялась расстегивать его ширинку, Дикон ее остановил:

– Я сам.

Сесилия лишь улыбнулась и стала расстегивать блузку. Пуговицу за пуговицей. Сантиметр за сантиметром обнажая свою кремовую кожу, которой Дикон всегда восхищался. Сесилия – одна из немногих женщин, чью фигуру он считал идеальной. Ее кожа как у фарфоровой куклы – гладкая… ровная… идеальная.