Смертельный хоровод

– Шесть часов.

– Я так и подумала. – Она рассматривала его одежду. – Ты еще не ходил по магазинам.

– А также я еще ничего не ел, мне даже переночевать негде.

– Здесь ты не можешь остаться.

– Не волнуйся, Надин, я здесь не поэтому. – Он сунул руку во внутренний карман куртки и заметил, как тело Надин напряглось. Медленно он вытащил новую упаковку английских леденцов «Роки» с мятным вкусом. – Купил в автомате. Не думал, что они еще продаются.

– Ты всегда их любил.

– Двадцать лет не прошли бесследно. Сегодня у них другой вкус – или мои воспоминания меня подводят. – «В очередной раз». Он протянул ей пакетик. – Леденец?

Она на мгновение закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– Харди, оставь это! Пожалуйста, уходи!

Харди взял один леденец и убрал пакет в карман куртки.

– Надин, мне нужна информация.

– Я ничего не знаю.

– Ты даже не знаешь, что именно я хочу выяснить.

– Меня это не интересует. Я порвала с прошлым и живу настоящим…

– Лиззи и близнецы погибли двадцать лет назад. Заживо сгорели в нашем доме.

Надин колебалась.

– Я знаю.

– Я хочу найти их убийцу.

– Харди… – Надин коротко рассмеялась и нервно поправила волосы. – Ты сам их убил!

– Я? – повторил он. – Да ты сама в это не веришь. Я сидел из-за наркотиков.

– Не двадцать же лет! – Ее руки дрожали.

– Остальное на меня повесили.

– Кто?

– Это я и хочу выяснить. – По ее взгляду он понял, что она даже не пытается ему поверить.

– Харди, ты отсидел свой срок, теперь ты свободный человек. Просто…

– Ты знаешь, что я так не могу. Я найду убийцу Лиззи.

– Харди, я не хочу повторяться, то ты сам ее убил.

– Откуда ты это знаешь?

– Об этом писали газеты, о тебе говорили в ток-шоу, к тому же на интернет-форумах еще недавно можно было прочитать выдержки из твоего психиатрического заключения.

– Из какого? Их было два.

– Из официального.

– Да, официальное. – Он горько рассмеялся. – Его заказал суд. У присяжного эксперта, который специализировался на клинической психологии, вменяемости подсудимых и правдоподобности их заявлений. У него определенное реноме, и цена заключения была соответствующая.

– Почему ты его не обжаловал?

– Конечно, обжаловал, – пробурчал он. – Контрэкспертиза была проведена молодой девушкой-психологом, к которой обратился мой адвокат. Она была компетентна, но у нее не было шансов противостоять авторитетному психологу.

– Хм, не повезло. – В голосе Надин прозвучало недоверие. Она грустно посмотрела на него. – Ты еще принимаешь медикаменты?

Рука Харди сжалась в кулак. Его левое веко задергалось. Головная боль напомнила о себе, она, как штопор, медленно проникала через виски в мозг. Харди чувствовал, как на него накатывает агрессия.

– Здесь и сейчас неподходящий момент для твоих при ступов ярости, – прошипела Надин.

Спорить с ней было бессмысленно. Он знал, что не убивал. Харди медленно разжал кулак.

– Кто-нибудь передавал тебе для меня сумку?

– Что? О чем ты говоришь? – Едва заметно она помотала головой.

– Где моя сумка? – повторил он и шагнул через порог в прихожую.

Надин отпрянула, но сунула пальцы в рот и громко свистнула. Тут же забренчали колокольчики, и Харди услышал, как на верхнем этаже по паркету застучали собачьи когти.

В следующий момент вниз по лестнице сбежали два взрослых добермана и затормозили слева и справа от Надин. Это были роскошные собаки, которые тяжело дышали, высунув язык.

– Брут, Цербер, сидеть! – приказала Надин.

– Брут и Цербер? – со смехом повторил Харди. – Ты знаешь, что в тюрьме на меня однажды напала овчарка? Официально в Бютцове не было собак, неофициально – были. После одной попытки побега обыскивали все камеры. Для этого там используют собак. Один пес взбесился и напал на меня. Вцепился зубами в бедро, и я переломил ему хребет. Это совсем не просто сломать хребет взрослой собаке. Нужно удачно ее схватить, прижать тело к колену, а потом повалиться на нее всем весом. То, что это была самооборона, никого не интересовало. Они избили меня дубинками до бессознательного состояния. Конечно, общественность такого никогда не узнает – ведь официально там нет собак.

– Интересная история, но Брут и Цербер выдрессированные сторожевые собаки.

– Конечно. – Харди опустился на колени, чтобы глаза собак оказались на одном уровне с его глазами. – Привет, мои маленькие, – сказал он нежным тоном и показал псам свои пустые ладони. При этом он дышал быстро, по-собачьи.

– Харди, что это значит?

Он протянул руку к той собаке, которую принял за сучку. Животное оскалилось, обнажив клыки, но затем понюхало пальцы Харди и позволило почесать себя за ухом.

– Да-а-а, тебе это нравится, моя малышка.