Смерть с уведомлением

Мужчина опять посмотрел на монитор.

– Извините, сейчас он занимается другим случаем.

Сабина вытянула шею, но не смогла заглянуть в монитор.

– Неужели это убитая из собора?

Он ничего не сказал.

– Даже не верится! – Сабина прищурилась. – Она здесь всего двенадцать часов. Обычно Хирншаль поручает начальные работы дипломникам.

– Не в этот раз, – пробормотал дежурный. – Срочное дело. Доктор работает один с самого раннего утра. Вашим чехам придется подождать. – Он снова уставился на ее грудь.

– Эй, Достоевский! – Сабина щелкнула пальцами. – Я спущусь к нему и спрошу, когда мы получим отчет. Подвальный этаж, помещение П3, верно?

– Он в П7, но вы не пойдете туда! – Дежурный неожиданно поднялся со стула. – Я позвоню ему, чтобы он вышел к вам.

– Только поживее.

Дежурный схватился за телефон, и, пока он отвлекся на разговор, Сабина прошла к лифтам. Сунула руки в карманы жилетки. Слева нащупала чехол своего цифрового фотоаппарата. Увидев, что лифт поехал вниз, проскользнула через противопожарную дверь на лестничную клетку. Этажом ниже она попала в длинный коридор и побежала мимо дверей. П4, П5, П6… П7.

Перед этой комнатой она остановилась. За следующим поворотом находились лифты. На всякий случай она постучала. Ответа не последовало. Сабина скользнула в помещение и попала в зал, облицованный белым кафелем. В воздухе стоял слабый запах дизенфицирующих средств, спирта и разложения. Ее тут же затошнило. В центре комнаты стояла ширма, сквозь которую проникал свет неоновой лампы. Сабина знала, что там. Ей хватило увиденного в соборе. Теперь ее и десятью лошадьми на затащишь заглянуть за ширму. На столе у стены светился монитор компьютера.

На всякий случай Сабина оставила дверь открытой, чтобы услышать шум лифта, когда патологоанатом снова поедет в подвал. В отчаянии стала искать на столе протоколы или записи Хирншаля. Рядом с клавиатурой и принтером не было ни диктофона, ни блокнота, ни листков бумаги. Она потрясла мышкой – заставка на экране исчезла. Пароля нет! Даже в этом Хирншаль поленился.

«Протокол патологоанатомического вскрытия» – стояло в строке меню. Ниже имя умершей: «Ханна Немез». Некоторые ячейки были уже заполнены. Сабина быстро пробежала глазами в поисках причины смерти. Наконец нашла соответствующую запись.

«Утопление».

Ничего не понимая, проверила имя, но это был протокол вскрытия ее матери. Она утонула? Прикованная к нижней части органа в соборе?

У Сабины не было времени читать все. В ближайшие секунды здесь появится взбешенный Хирншаль. Она вытащила фотоаппарат из чехла и сфотографировала экран. Хотела уже прокрутить к следующей странице, как заметила, что на дисплее фотокамеры видно только отражение вспышки. Вот дерьмо! Она рассчитывала, что будет фотографировать бумажные документы, а не экран. После еще двух неудачных попыток Сабина замерла и прислушалась. Тишина! Она уже далеко зашла и не хотела сейчас уходить ни с чем. Тут ее взгляд упал на принтер. Конечно! Поискала на мониторе иконку принтера и кликнула мышкой. Шли секунды. Ничего не происходило. Наконец лазерный принтер зашумел и засосал первый лист бумаги. На краю экрана появилась надпись «Печать страницы 1 из 12». За первым листом последовали еще два. Принтер громко трещал. Сабина подбежала к двери, высунула голову в коридор и прислушалась. Тут кабина лифта дернулась и поехала вниз. Черт!

Сабина метнулась к принтеру, схватила распечатанные листы бумаги из лотка и снова помчалась к двери. Она слышала, как за спиной принтер выплюнул последнюю страницу. Не важно!

Как только Сабина выскочила в коридор и прикрыла за собой дверь, на этаже остановилась кабина лифта. Вот-вот из-за угла появится Хирншаль. Она побежала к пожарной лестнице. В этот момент послышался знакомый голос с голландским акцентом.

– У меня мало времени, доктор. Резюмируйте медицинское заключение в трех простых предложениях.

Сабину бросило в жар. Мартен Снейдер здесь? Его подошвы с металлическими накладками гремели по плиточному полу. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять: оба через мгновение вывернут из-за угла. В следующий момент Сабина исчезла на лестничной клетке и побежала на следующий этаж.

В вестибюле она не решилась пройти мимо окошка дежурного. Поспешила по стеклянному коридору в клинику и через центральный подъезд вышла на улицу. Только тогда заметила, что сжимает листки в кулаке. Разгладила бумаги, сложила и сунула за пазуху, направилась вниз по Нусбаумштрассе. Сейчас ей не помешает крепкий кофе.

Ирландский паб на площади Бетховена был заполнен наполовину. Сабина села за стол в нише и выглянула в окно. Сплошь радостные лица. Вдруг у нее перехватило дыхание.

Не может быть! Просто невероятно, кто шел по Нусбаумштрассе. Симон! Рядом с ним высокая длинноногая блондинка в палантине. Вместе они толкали перед собой коляску для близнецов. Видимо, все-таки пришлось жениться, подумала она и со злорадством смотрела им вслед, пока они не исчезли в переулке.

Плевать на этого парня! Лучше сконцентрируйся на деле!

Сабина разложила перед собой на столе одиннадцать листов отчета по аутопсии. Программа распечатала только заполненные пункты – но вопреки своей привычке Хирншаль постарался.

В трахее ее матери торчал медицинский воздуховод и интубационная трубка длиной восемьдесят сантиметров, какую в больницах используют для искусственного дыхания. В результате трупного окоченения нижняя челюсть отвисла неестественно широко. Во рту не было никакого постороннего содержимого. Тем не менее ее мать не задохнулась, а захлебнулась – двумя литрами черных чернил, которые используются для перьевых ручек. Те же чернила, что были найдены и на полу в церкви, и в ведре рядом с трупом.

Захлебнулась!

Теперь наконец Сабина поняла, что смущало ее в лице мамы. Ноздри были заклеены суперклеем, отчего нос казался острее. Время смерти 19:30. Пока Сабина рассказывала племянницам историю на ночь, а в окне спальни в сумерках виднелись освещенные башни собора, ее мать боролась за жизнь.

Если бы я только пошла с мамой на гимнастику в пятницу вечером! Или если бы отец сразу рассказал мне о звонке похитителя – все было бы по-другому. Возможно, они смогли бы избавить ее от этой пытки. Сабина не знала, кого ей ненавидеть больше: своего отца или себя.

Она вытерла слезу и продолжила читать. В шею ввели быстродействующий нейротоксин высокой концентрации, который парализовал ее мать. Результаты судебно-медицинского токсикологического исследования еще не готовы. Как и ДНК-анализ «смешанных следов», чтобы установить возможное наличие пота, слюны, крови или мочи другого человека. Результаты исследования слизистой оболочки рта и вагинального мазка будут готовы самое раннее через неделю.

Хирншаль не обнаружил ни следов семенной жидкости, ни частиц кожи под ногтями, зато зафиксировал следы царапин минимум двухдневной давности на запястьях и лодыжках, которые остались от оков. Никаких следов на шее или прочих признаков удушения. Выделения мочи и кала в момент смерти нормальные. Интересно содержимое желудка: в течение двух последних дней в плену ее мама пила только воду и съела два соленых кренделька.

Отчет закончился. Сабина перебирала в уме всю эту информацию. Что-то ее смущало. Почему соленые крендельки? При мысли о крендельках и чернилах в голове возникло какое-то смутное воспоминание, но она никак не могла понять, какое именно.

Она потягивала кофе и смотрела в окно. В этот момент Мартен Снейдер вышел из здания судебной медицины. Хирншалю, видимо, понадобилось больше чем три коротких и точных предложения, чтобы рассказать о результатах вскрытия. Не глядя по сторонам, Снейдер пересек дорогу и направился прямиком к книжному магазину на противоположной стороне. Несколько лет назад «Гаитал» открыл здесь новый филиал – двухэтажный, с кафетерием. Прямо на углу Гете- и Лессингштрассе, что очень подходило книжному магазину. Снейдер исчез за вертящейся входной дверью. «Видимо, вы мало читаете», – мысленно передразнила его тон Сабина.

Она сложила листки отчета по аутопсии, сунула в карман, расплатилась и вышла из паба. Хочет он того или нет – она заставит Снейдера поговорить с ней в книжном магазине.

Мартен Снейдер сидел на верхнем этаже в кафетерии, который находился рядом с детским отделом. За спиной у него стояли стеллажи с красочными книгами. В зоне для чтения сидели всего несколько посетителей. Со стаканчиком черного чая из автомата Снейдер расположился на удобном красном диване, закинул ногу на ногу и читал толстую биографию Вирджинии Вульф. Ему больше нечем заняться?

– Увлекательно? – спросила Сабина.

Снейдер поднял глаза.

– Как посмотреть. – Он выглядел нездоровым. На лбу выступили капли пота. – Вирджиния Вульф покончила с собой. Бросилась в реку с тяжелым камнем в кармане пальто. Тоже один из способов захлебнуться.

Захлебнуться! Почему он это сказал? Сабина и виду не подала.

– Можно присесть?

Он заложил закладку и захлопнул книгу.

– К сожалению, не могу запретить. Это общественное место.

Он был обаятелен, как брызжущая ядом кобра, которая еще не завтракала. Сабина села на стул. И сразу перешла к делу:

– Как вы узнали о моем запросе в «Дедале»?

Он продемонстрировал свою любезно-презрительную дежурную улыбку.