Смертельный хоровод

Снейдер нахмурился.

– Мартен С. Снейдер, – исправил он ее.

– О да! Извините, пожалуйста.

Пока Сабина разговаривала с девочкой и отвечала на ее вопросы, ректор обсуждал со Снейдером рабочие моменты, которые Сабина слышала лишь вполуха.

– Я рассказал руководителю судебно-медицинского института в Майнце, которого хорошо знаю, о вашем семинаре, и он спрашивает… – Ректор сделал всеобъемлющий жест рукой. – За сколько вы бы согласились там преподавать?

– То же самое предложение. Часовой доклад стоит тысячу евро, без НДС. Однодневный семинар пять тысяч евро, семинар на выходных десять тысяч евро, пять дней – пятнадцать тысяч, а семестровый курс с восемнадцатью дневными и вечерними лекциями тридцать тысяч евро.

– Да, спасибо, я так и думал. Я передам ему. – Ректор выглядел так, словно записывал суммы в уме. Затем он протянул руку внучке. – Пойдем, я покажу тебе свой кабинет, а потом угощу мороженым.

Ректор попрощался и ушел. Девочка обернулась еще раз и посмотрела на Сабину:

– Удачной охоты.

– Спасибо. – «Удача мне понадобится».

Когда оба были далеко и не могли их слышать, Сабина обратилась к Снейдеру:

– Вы берете тридцать тысяч евро за семестровый курс?

Снейдер вытащил сигарету из кармана пиджака и зажег ее.

– Нет, – ответил он, затянувшись. – Но когда я дополнительно предлагаю что-то супердорогое, то названная до этого цена в сравнении кажется совсем невысокой.

Она вопросительно посмотрела на него.

Он покрутил сигарету между пальцев.

– Тот, кто хочет продать что-то дорогое, должен предложить что-то еще дороже для сравнения – понимаете? Это психология продаж!

– А если кто-то и правда захочет купить семестровый курс?

– За эту цену? Я вас умоляю! В таком случае в моем расписании просто не окажется свободных окон. Нужно сделать себя востребованным.

– Жулик!

– Спасибо. – Вокруг его лица клубился сигаретный дым. – У нас есть еще пять минут, и вы наконец-то должны начать рассказывать мне, зачем вы здесь. – Он протянул ей косячок.

– Нет, спасибо. Диана Хесс рассказала мне, что Хесс попытается отменить приказ о вашем отстранении от службы, чтобы вам было разрешено снова работать на БКА.

– Разрешено? – Это прозвучало цинично.

– Обвинения против вас сняли. Если вас полностью реабилитируют…

– Немез! – перебил он ее, поднял руку и показал три пальца. – Сейчас у вас осталось лишь три минуты, затем я должен вернуться в аудиторию. Не крадите у меня время и скажите, почему вы здесь. Тремя короткими и точными предложениями!

Сабина продохнула. Ясное дело! Снейдер ненавидел светские беседы, а иначе чем коротко и точно общаться с ним было нельзя.

– Недавно произошли два убийства и два самоубийства…

– Знаю, – перебил он ее.

– Мне нужна ваша помощь, чтобы…

– Немез, послушайте меня, не ввязывайтесь в это. Не ройтесь в этом дерьме.

– Но это моя работа.

– У каждой работы есть границы. – Он затушил косячок в пепельнице. – Мне нужно идти.

– Вы еще не выслушали мое третье предложение.

– Пожалуйста! – раздраженно вздохнул он. – Но оно не изменит моего мнения, потому что я уже сказал Тине Мартинелли, что эти случаи меня не интересуют.

Сабина хотела что-то сказать, но в этот момент завибрировал ее телефон. Пришло сообщение.

– Простите. – Она вытащила сотовый и открыла сообщение. Оно было от Марка Крюгера и содержало список последних телефонных разговоров Анны Хагены перед ее самоубийством на путях.

– Немез, ну так что? – торопил ее Снейдер.

– Да, одну секунду, это важно… – Она уставилась на телефонные контакты. Непосредственно перед смертью Хагена разговаривала с тем, чей номер телефона Сабина знала очень хорошо: со Снейдером! Разговор длился почти пять минут.

Сабина убрала телефон и подняла глаза.

– Тогда вас также не заинтересует, что вчера ночью к трупам добавился еще один – Дианы Хесс, – сообщила она Снейдеру последние факты и коротко рассказала о загадочной смерти Дианы.

Снейдер молчал, и было непонятно, что творится у него сейчас в голове. Мужчина, которого, как ей казалось, она знала, девять месяцев назад повел себя абсолютно непредсказуемо.

– Именно с ней у вас была тесная связь, – продолжала она. – Ее смерть не может оставить вас равнодушным. После всего, что вы с ней пережили. – Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. – Вместе мы могли бы…

– У нас больше нет никакого вместе! Я преподаю в университете. Вы работаете в БКА.

– Хорошо, как хотите! – «Господи, ты действительно предложила отстраненному от службы коллеге работать вместе?» Это нарушало все правила. Даже если речь шла о Снейдере. Все-таки он хладнокровно застрелил человека, и Сабина не была уверена, не превратился ли он сам в одного из монстров, за которыми охотился всю свою жизнь. Что она здесь вообще делает?

Сабина провела рукой по уголкам глаз. Она пыталась держаться по-дружески, но теперь ее тон стал жестче.

– О чем вы разговаривали вчера вечером с Анной Хагеной?

Снейдер долго смотрел на нее, ничего не говоря. Видимо, он не рассчитывал, что она так быстро получит доступ к этим данным.

– Боюсь, это был личный разговор.

– При убийстве личная сфера не соблюдается.

– А в случае самоубийства – соблюдается, – возразил он.