Дом девушек

– Четвертый этаж, у…

– Эгберт?

– Да.

– Я тоже! Там огромная квартира, и все комнаты сдаются. У нас живут испанцы, китайцы, португальцы и немцы. Жаль, только одна ванная, но зато два туалета… В общем, неплохо.

– Это как? – удивилась Лени. – Вся квартира сдается постояльцам? А где же сами хозяева? Я думала, это запрещено правилами!

– Ты хочешь недорогую комнату или задавать дурацкие вопросы?

Вивьен нагнулась, стянула туфли и стала босиком подниматься по лестнице, покачивая стройными ягодицами. Под загорелой кожей обозначились крепкие икры.

Чемодан был слишком тяжелым, поэтому Лени втаскивала его по ступеням. Вивьен дожидалась у открытой двери.

– Что у тебя там? Весь домашний скарб?

– Я тут задержусь, – уклончиво ответила Лени. Ей не хотелось признаваться, что прихватила шесть книг, которые намеревалась читать во время своего пребывания в городе. Шесть увесистых томов.

– На сколько?

– Три недели.

– Три недели отпуска?

– Нет, я же говорила, что прохожу практику.

– Ох, милая, на тебя смотреть жалко… Но лифта здесь нет. Давай-ка помогу…

Прежде чем Лени успела вежливо отказаться, Вивьен взялась за ручку чемодана. На середине дистанции Лени уже запыхалась, в то время как Вивьен, казалось, даже не напрягалась.

Когда же они добрались до четвертого этажа, Лени снова обливалась по?том.

Вивьен открыла незапертую дверь в квартиру и скрылась в темноте прихожей. Включила свет и снова выглянула на лестничную площадку.

– У тебя комната в конце коридора. Твоя предшественница съехала всего пару дней назад, так что постель еще теплая. Может, утром еще увидимся!

И с этими словами вновь скрылась в квартире. Лени вошла, прикрыла за собой дверь и огляделась. Длинный узкий коридор тянулся до самого окна и поворачивал налево.

Странно было вот так входить в чужую квартиру. Лени ожидала, что ее встретит хозяин, но, судя по всему, в интернете не зря предупреждали о нелегальных хостелах. Это место порекомендовал ей глава издательства, герр Зеекамп, добавив при этом, что практиканткам предоставляется скидка в десять процентов. Должно быть, он параллельно вел дела в обход налоговой службы.

Лени двинулась по коридору, миновав четыре двери. Повсюду царила тишина. После поворота были еще четыре двери, и Лени остановилась у последней из них. На ней висела рукописная табличка: Л. Фонтане.

Лени открыла дверь – и отпрянула в изумлении.

5

Яна, вжавшись в стену, смотрела, как из отверстия появилась сначала голова, потом руки и плечи и, наконец, все тело целиком.

Оказалось, это вовсе не чудовище, а человек, обнаженная женщина. Длинные темные волосы завесой падали на лицо. Царапая ногтями сырой каменный пол, она выбралась из отверстия и застыла на четвереньках. Где-то в глубине стены раздался глухой звук, словно великан ударил по ней молотом. Шум и вибрация медленно затихали, и только когда стало совсем тихо, женщина снова шевельнулась.

Она убрала волосы с лица, приложила палец к губам и помотала головой.

Яна поняла. Им не следовало говорить.

Молчи, и будешь жить.

Женщина поднялась. Она выглядела лет на сорок, с длинными черными волосами и очень стройная. Но вид у нее был изможденный, и ей приходилось держаться за стену.

На ней не было одежды, и Яна увидела многочисленные кровоподтеки по всему ее телу, особенно много на ребрах и ягодицах. Некоторые казались свежими, другие уже заживали и имели желто-зеленый окрас.

Завернувшись в спальный мешок, Яна мелкими шажками подошла к решетке и взялась за железные прутья.

По другую сторону узкого коридора, промеж двух массивных колонн, располагалась вторая камера квадратной формы, похожая на ту, в которой находилась Яна. Кровать и походный туалет в нише, завешенной душевой шторкой, чтобы справлять нужду без свидетелей.

Женщина направилась к этой камере, остановилась спиной к Яне и стала ждать. Через пару секунд раздался электронный сигнал, и дверь камеры пришла в движение, съехала влево и с металлическим щелчком встала в паз.

Тишина.

Кап.

Наполнилась миска с водой.

Яна смотрела на худую спину женщины. Позвонки и ребра проступали под кожей. Ягодицы были округлые, без жира, ноги стройные и мускулистые. Казалось, нагота ее ничуть не смущала, и сырая прохлада не доставляла ей дискомфорта.

Время тянулось мучительно долго, в миску упали еще две капли, но от жажды не осталось и следа. Вопросы так и рвались с языка, ломились сквозь преграду из страха.

Наконец женщина шевельнулась и сжала кулаки. По ее телу прошла дрожь. Она развернулась, шагнула к решетке и вцепилась в нее длинными пальцами с идеальными ногтями, словно боялась упасть. Отливающие стальным блеском прутья обрамляли ее красивое лицо, как рама – картину.

– Я могу говорить с тобой, – произнесла женщина, и Яна вздрогнула, так неожиданно прозвучали слова. – Но ты должна молчать. Прошу тебя, пообещай, что будешь молчать! Иначе мне придется ответить за каждое твое слово.

Женщина показала на что-то, чего Яна сама до сих пор не замечала: черную полусферу на потолке, в углублении, где сходились своды четырех колонн.

– Он видит нас и слышит, от него ничто не укроется. Вот и сейчас он за нами наблюдает.

Обе взглянули на полусферу, нависшую над ними, словно глаз Господень.

– Я Номер Шесть, – продолжала женщина. – Ты Номер Семь. Это наши имена, и нам запрещено называть себя как-то иначе. Я должна рассказать тебе о правилах. Крайне важно их придерживаться, тебе ясно? Ослушание влечет за собой боль или того хуже. Уж ты мне поверь…

У нее дрогнул голос, и ей пришлось взять себя в руки.

– Наш Хозяин умеет причинять боль так, чтобы не оставлять следов, но ты даже не представляешь, какая это пытка. Это увечья без видимых ран, которые не заживают. Только если мы будем делать все, что он требует, нас когда-нибудь отпустят. Пожалуйста, кивни, если ты поняла меня, Номер Семь.

Яна кивнула.

– Хорошо.

Номер Шесть как будто выдохнула с облегчением. Потом на секунду закрыла глаза и прислонилась лбом к решетке.