Тропой Алисы

«Утро, десять часов, среда. Куда может спешить девушка в белой рубашке, юбке чуть выше колен и приталенном пиджачке? Конечно, к ненаглядному психиатру!»

К тому самому добродушному дядьке, что стал уже одним из лучших знакомых. В кабинет, где старенький шкаф до отказа набит бумагами, а на кушетке треснул кожзам. Туда, где на окне беленькая решётка, за которой трепещет ива.

На улице дышалось свежо и вольно, и хотелось не в больницу, не в облако её удушливых ароматов, а в парк, в лес, в ботанический сад, на худой конец – или сразу домой, под одеяло. Но…

Пустой дребезжащий вагон подхватил Марьяну, увлекая совсем не туда, куда стремилась её душа. За окнами трамвая расцветали радужные сады, сквозь которые, как спины дельфинов сквозь гребни волн, то и дело проглядывали автомобили. Стекло холодило лоб.

«Только бы не отрубиться, только бы не отрубиться. Вези меня, железный трамвай, вези в страну таблеток, анализов и уколов.»

Мимо часовой башни, где на белом циферблате ни единой отметки. Мимо вьющихся, как плющ вокруг дерева, лестниц. Мимо всплывающих из-под привычного городского пейзажа фантасмагорических картин, то дрожащих, как миражи, то пугающе реальных.

Трамвай не подвёл. До больницы удалось добраться без происшествий, и даже маяться в коридоре почти не пришлось – что такое десять минут по сравнению с классической очередью? На месте оказался и добрый дядька Игорь Вячеславович – день, словно извиняясь за негодное утро, принялся услужливо подсовывать удачные стечения обстоятельств. Уже позже, сидя на стуле и отвечая на хорошо знакомый перечень вопросов, Марья вспомнила, почему когда-то определила психиатра в категорию добряков: при первой встрече, идя мимо неё, мрачной и насупленной в ожидании приёма, тот сунул ей в руки фруктовую конфетку. В ином случае она никогда бы ничего не взяла у незнакомца, но в тот раз машинально развернула и съела. Апельсиновый вкус вспомнился так ярко, словно конфета до сих пор была у неё во рту.

– Что ж, шизофрения у тебя, Марьюшка, по-прежнему не просматривается. Это хорошо.

– А что просматривается?

Психиатр помедлил с ответом, глядя на девушку поверх сцепленных пальцев. Марья знала, что ответа попросту нет.

– Давай лучше зайдём с другой стороны. Когнитивных нарушений я у тебя не вижу. Психически ты здорова, дееспособна, личность не страдает. Тут картина стабильная и беспокоиться пока не о чем.

– Пока?

– Пока. Потому что, как ты понимаешь, галлюцинации, видения, бредовые состояния – это всё психопатологические явления, у них есть определённые причины. Я бы сказал, что тебе очень повезло… в том смысле, что обычно эти явления сопровождаются разрушением психики. Ты ведь алкоголь, наркотические вещества не употребляешь?

– Вы же знаете, что нет.

– Знаю, ты девушка честная. Но поначалу я, видишь ли, в тебе сомневался. Очень некоторые симптомы похожи на… впрочем, не будем об этом. Вернёмся к нашим неприятностям. Причины. Органические поражения мозга, ты понимаешь?

Марья понимала. Эти поражения в её голове искали уже несколько лет – без особых пока успехов.

– Тот факт, что мы не можем их обнаружить, в какой-то мере обнадёживает – это означает, что процессы не зашли слишком далеко и не развиваются. С другой стороны, не зная причины, мы не можем и назначить конкретное лечение, только купировать симптомы – а это всегда, в той или иной мере, подавление деятельности мозга, угнетение отдельных функций… Ну, ты сама всё знаешь.

– Угу.

– Спусковых крючков по-прежнему никаких?

– Я не замечала. Вроде бы, никакой привязки к конкретным ситуациям.

– А запахи, например?

– Вы же уже спрашивали.

– А ты ещё раз подумай.

– Сегодня в автобусе неприятно пахло. Но прихватило уже на работе.

– М-да. Ты таблеточки принимаешь, как я рекомендовал?

– Конечно.

– И с таким результатом, хм… Если тебе совсем уж некомфортно с этими… проявлениями, можем попробовать более сильные препараты. Как два года назад. Но я бы советовал потерпеть, незачем молодой девушке такое колоть.

Марья вспомнила лечение двухгодичной давности и содрогнулась. Возвращаться по доброй воле в то амёбообразное состояние, пусть даже и без видений, хотелось меньше всего на свете.

– Я, наверное, воздержусь.

– Оно и к лучшему. Но на томографию головного мозга ещё раз сходить придётся, и на анализ крови я направление дам. Если картина изменилась, сразу её зафиксируем и будем думать, что делать дальше. И чуть что – сразу ко мне! Звони, если нужно, телефон мой у тебя есть.

После визита к психиатру, как всегда, стало легче. То ли от таблеток, то ли от самого факта.

«Сиреневым пони не пробраться в больничную цитадель.»

Будний день, обеденный час. Город суетливо шевелил транспортными потоками, потягивался, как кот, под тёплым осенним солнцем. Город сверкал зеркальными окнами самодовольных офисных особнячков и серьёзных деловых башен, подмигивал Марье, словно разделял с ней общую тайну, шептал на ухо шелестом листвы и вечным гулом автомобилей. Домой не хотелось – дома было мрачно, тоскливо и одиноко. Дома стоял проклятый компьютер, окно в иллюзорную жизнь, которая порой становилась привычней, чем настоящая. Настоящая… Та, которую можно потрогать пальцами – это она? Шершавая кора дерева под ладонью – это она? Солнце, лучи которого заставляют жмуриться – это она? Если да – почему она не держит и не даёт опоры, почему позволяет человеку топиться в омуте сетевых иллюзий?

«Небо, слабых не милуй, всем не под силу бремя свобод», – припомнила она строчку старой песни. – «Не сумел удержаться – падай, сам виноват.»

Возле парка Марьиным вниманием завладела вывеска небольшого кафе. Сначала её буквы, стилизованные под тёмное дерево, привлекли взгляд, потом слегка искривили траекторию движения и наконец Марья, признавая победу тайных желаний, уже осознанно двинулась навстречу завлекательным ароматам кофе и выпечки.

«Я, наверное, видела это кафе сотни раз. А зайти решилась впервые. Странно.»

Среди десятка небольших чёрных столиков и ажурных стульчиков оказалось даже уютней, чем она ожидала. Свисающие из горшков растения обрамляли два больших полукруглых окна, понизу стояли тускло отсвечивающие бронзовыми деталями старинные кофейные приборы. За стойкой, на деревянных полках, гнездилось множество баночек с мармеладом и цветными конфетами.

«Внутри не хуже, чем снаружи, как сказал бы Вини-Пух. Или это был унылый осёл? Не помню.»

Задумчивая девушка приняла у Марьи заказ – чашка кофе, яблочный штрудель. Хотелось попробовать всё и сразу, но квест на зарплату был далёк от завершения, заставляя ограничивать желания капризной плоти.

Тихонько прихлёбывая кофе, Марья глядела в окно – на спешащих мимо прохожих. Молодой человек с сумкой для ноутбука – в костюме, бледный и торопливый. Женщина средних лет, крашеные волосы, озабоченное лицо. Потёртый субъект с опущенными плечами. Никто не шёл медленно, никто не смотрел по сторонам.

«Одна я тунеядствую. Зато спокойно и тепло – что мне ещё надо?»

Жизнь за окном текла, будто в очередном фильме про офисный планктон. Вот проехала машина. Вот представительная дама села на заднее сиденье большой блестящей повозки. Вот студентки прошли мимо, над чем-то весело хохоча. У каждого – своя история и каждому нет дела до остальных. Что же тогда держит их вместе?..

«Сюжет игры. Лучшей многопользовательской игры всех времён и народов. Хотя мне привычней считать остальных людей NPC.»

– Разрешите?

– Не разрешаю.

«Одинокая девушка в кафе. Кто-то чует запах добычи.»

– Я закажу вам пирожных.

Марья соизволила поднять взгляд, оценивая щедрое предложение. Предложение явилось под видом парня в чёрной рубашке, джинсах и задранных на лоб солнцезащитных очках. Прилизанные тёмные волосы формировали на голове подобие вертолётной площадки.

«Пикапер, как пить дать. И рожа противная.»

«Рожа» наблюдала за Марьей внимательно, без улыбки. Обычное мужское лицо, без изъянов и ярких черт. Разве что глаза – но мало ли на свете глаз, обещающих поведать тайны вселенной?