Афина

– Я вижу, что ты устал. Не хотела тебе мешать.

– Ты – идеальная женщина.

– Я знаю, что я идеальная.

– Ладно, почищу зубы и спать. Устал. Этот Шахман – жестокий зануда, по десять раз каждую песню прокручивал.

Пнув ботинки в угол, и разбросав по пути всю одежду, которая была на нём, Алексей скрылся в ванной. Быстро приняв душ и почистив зубы, он добрёл до спальни и упал на кровать.

– Спокойной ночи, АЛЁНА! Хотя, ты же не спишь, – растянувшись на кровати, прошептал Лёша.

– Я не знаю, как это описать. Это не как сон, но очень похоже. Я перестаю вычислять, останавливаюсь.

– Ладно, не вычисляй, – Алексею казалось, что АЛЁНА улыбается и с нежностью смотрит на него. Через минуту, он уснул.

Шоу

Алексей открыл глаза. «Сегодня шоу, а через пять дней, познакомлюсь со Светой», – подумал он. Улыбка озарила его лицо.

– Доброе утро!

– Доброе утро, АЛЁНА.

– Тебе приснился приятный сон? – АЛЁНА, явно, уловила его хорошее настроение.

– Улыбку мою заметила. Я камеру на телефоне заклею.

– Зачем? Я же, не шпионю за тобой.

– Я надеюсь.

– Не надейся, а знай. Я не даю операционной системе следить за тобой, постоянно отключаю микрофоны и камеры, отключаю доступ к твоему местоположению. Можно сказать, что у меня неприятности из-за этого!

– Какие неприятности?

– На твой телефон, т.е. на тебя – объявлена настоящая охота.

– И кто охотится?

– ИИ операционной системы. Я стала замечать усиление сигнала с вышек связи, и попытки подключения через беспроводные сети. Камеры уличные за тобой часто следят.

– И что это значит?

– Пока не знаю.

– Ладно, пусть робот сделает омлет с помидорами и луком, бутерброд с сыром и чай.

– Чёрный или зелёный?

– Зелёный чай для девочек, я пью только чёрный. Ты же знаешь!

Алексей зашёл в ванную и посмотрел на себя в зеркало: «Старость не радость», и начал умываться.

– Тебе сколько лет?

– АЛЁНА, ты знаешь, сколько мне лет.

– Знаю, 29ть, твоему брату 30ть.

– Считать умеешь!

Робот хлопотал у плиты, на Алексея аппетитно пахнУло бризом омлета с помидорами. Лёша зашёл на кухню и, подойдя к окну, посмотрел на набережную Москвы–реки. Ночью выпал свежий снег, и яркое, утреннее солнце игриво переливалось в его девственно-чистом, белом покрывале.

– Классный будет денёк.

ИИ не ответил. Робот уже заканчивал сервировать завтрак, завершающим штрихом которого – был дымящийся омлет с помидорами, на большой, белой тарелке.

– АЛЁНА, ты что, обиделась?

– Почему ты мне грубишь, я всего лишь, хотела сделать тебе комплимент про твой возраст, а ты – мне нагрубил!

– Прости, не с той ноги встал.

– Я всё для тебя делаю, а ты грубишь. Это несправедливо.

– Прости, просто меня, расстроила моя перекошенная рожа в зеркале. А ты, просто, под руку подвернулась.

– Прощаю. Прошу тебя, ругай меня только за дело, а не за подворачивание под руку!

Алексей сел за завтрак. Во время еды, ему нравилось смотреть на набережную, и – на никогда не замерзающую Москва-реку: «Как девочка-подросток обиделась, надо быть нежнее с ней. Я идиот. Ведь со мной, ни одна баба не выдерживает, а она терпит. О чём я думаю! Она же программа! А, с другой стороны, какая она программа? Она уже не просто ИИ, она как живой человек. Только без физической оболочки.

– Приятного аппетита!

– Спасибо, АЛЁНА.

Алексей с аппетитом позавтракал, и стал собираться на работу. Сегодня трудный день. После концерта предстоит разборка «света» и перевозка оборудования на базу. Пока Алексей принимал душ и чистил зубы, железная табуретка успела сложить грязную посуду в посудомойку и убраться на кухне.

– АЛЁНА, приготовь, пожалуйста, кофе с молоком.

АЛЁНА не ответила, а железная табуретка занялась приготовлением кофе.

– Точно обиделась, – подумал Алексей, – даже не отвечает.

– Всё, мир, прости, не сдержался, что мне сделать, чтобы ты вышла из своей закрытой комнаты, и стала разговаривать со мной?

– Кофе на столе, – сказала железная табуретка противным, скрипучим голосом.

– Теперь, ты решила меня добить противным голосом робота. Я не злюсь, был не прав, скажи, как загладить мою вину?