Скиталочка. Куда он, туда и я

– Добрый день. Позовите, пожалуйста, Анну Александровну.

– Ой… – ответила женщина, схватившись за щеки.

– Что? Ее нет? Хорошо, я зайду позже. Хотя, знаете ли, мы созванивались, и…

– Да-да, созванивались, – отняв ладони от лица, закивала собеседница. – Просто я сомневалась…

– В чем? – удивился Иван. – Что я приду? Это вы потомственная ведьма?

– Да, это я, – встряхнула темной шевелюрой Анна Александровна. – А сомневалась… Не обращайте внимания, я очень часто это делаю. – Тут она опомнилась и добавила: – Не в ущерб работе, не сомневайтесь!

– Хорошо, – с сомнением пожал Иван плечами. – Я не буду сомневаться, что вы не сомневаетесь.

Вообще-то ему сильно захотелось уйти. Наверное, он бы так и сделал, если бы потомственная ведьма не сказала вдруг:

– Так заходите же! Через порог работать нельзя. Да у меня и вся атрибутика там, – махнула она рукой за спину. – Ведь вы же хотите узнать про свои чувства к Оле?

– Хочу, – сказал он, машинально переступая порог. – А как вы узнали, что я… из-за Олы?

– Не обращайте внимания, – сказала ведьма. – Это профессиональное. Идемте же, идемте!

И он прошел за Анной Александровной в небольшую комнату, которая, в отличие от хозяйки, не просто говорила своим убранством, что имеет прямое отношение к ведьмовству, колдовству, магии и прочим подобным штучкам, но буквально вопила об этом! Стены комнаты были увешаны амулетами, пучками трав, высушенными трупиками грызунов, змей, лягушек и больших пауков, а также черепами более крупных животных – или очень зубастых, или рогатых; а один, самый большой и жуткий, совмещал оба этих признака. Еще на стенах были развешены полки из потемневшего от времени дерева, на которых стояли древние манускрипты в кожаных переплетах, банки, баночки, пузырьки, реторты и колбы с видневшимися сквозь стекло разнообразнейшими по консистенции и цвету порошками, смесями, жидкостями и, как показалось Ивану, даже газами, поскольку в паре реторт содержимое заметно клубилось. Вдоль одной из стен стояли аквариумы… Нет, аквариум там был только один – в нем плавали лягушки. А к двум другим, которые назывались террариумами, Иван решил без крайней необходимости не приближаться: в одном ползали устрашающих размеров и видов пауки, в другом, уставившись на него, замерли змеи.

Посреди комнаты стоял накрытый темно-вишневой бархатной тканью круглый стол, в центре которого тоже покоился чей-то зубастый вытянутый череп, посверкивал в свете толстых свечей хрустальный шар на черной подставке, лежали три колоды карт – одна по виду очень старая, а также стоял ноутбук и тарелка с надкушенным яблоком.

– Садитесь, – показала ведьма на стоявшее возле стола обычное офисное кресло, сама же, быстро спрятав тарелку, опустилась в кресло напротив – тоже вполне обычное, но более представительное, кожаное.

Иван тоже сел. Чувствовал он себя при этом отвратительно. Не только и даже не столько из-за всех этих пауков и змей – высушенных и натуральных, сколько из-за возникшего ощущения театральности всего этого, из-за того, что почувствовал себя дураком, добровольно согласившегося себя облапошить. И если бы не упоминание о цели его прихода сидящей напротив него совершенно непохожей на ведьму женщины, он бы, наверное, плюнул на все и сбежал. Ерш колючий, как же ему хотелось это сделать! Но тут злость на себя, на свою неуверенность и всю ситуацию в целом отрезвили его и наполнили решительностью вперемешку с сарказмом. И он буркнул:

– Так все же, как вы узнали?

– Магия, – пожала плечами Анна Александровна.

– Ой, ладно вам, бросьте! Вот только не надо. Наверняка что-то из области психологии плюс ваша наблюдательность и все такое… Звонит мужик, сам же сознается, что не по поводу расторжения брака – значит, либо приворожить, либо проверить чувства. И тут – сам я. Довольно молодой, без кольца… Значит, точно приворожить или проверить. Но мнется, лопочет: «Я зайду позже»… Без лупы видно: сомневающийся. Такой привораживать точно не решится! Да и узнать о чувствах девушки ему будет страшно. В своих убедиться бы. Вот вам и вся магия!

– А Ола? – улыбнулась Анна Александровна. – Сомневаюсь, чтобы с помощью психологии я могла узнать такое… не очень распространенное имя.

– Наверное, я сам сказал… – уже без прежней уверенности произнес Иван. Насколько он помнил, такого не было. Хотя, когда постоянно думаешь о любимой, вполне можно проговориться и самому не заметить.

И все же он решил довести начатое до конца. В любом случае он изначально не верил ни в какие гадания, а раз уж пришел – пусть эта любительница посомневаться гадает. И он кивнул:

– Хорошо. Ладно. Я на самом деле хочу, чтобы вы сказали мне, по-настоящему я люблю Олу, или у меня временное помутнение, которое скоро пройдет.

– У вас есть с собой ее фото? – стала серьезной и ведьма.

– Конечно, у меня есть ее фото. Такое подойдет? – полистал Иван снимки на смартфоне, выбрал один и положил перед женщиной гаджет.

– Вполне, – сказала та.

Затем она поводила рукой над смартфоном, потом – через стол – перед Иваном, сняла с подставки хрустальный шар, посмотрела сквозь него и вынесла вердикт:

– Вы любите ее по-настоящему. И будете любить вечно.

– Вот прям-таки вечно? – не удержался Иван. – А если через триста лет разлюблю – вы вернете мне деньги?

– А я и не буду брать с вас денег.

– Это еще почему? – начал закипать Ваня. – Потому что потребуете в уплату мою бессмертную душу, или потому что вы еще не всю свою совесть «расколдовали», и вам стало стыдно меня дурить?!

– Я вас не дурила, – заморгала, будто собираясь заплакать, Анна Александровна. – И душа мне ваша не нужна. А деньги… Они ведь не самое главное. Уж вы-то должны это понимать.

– Да уж я-то понимаю! – непонятно на кого больше злясь – на себя или на псевдоведьму, – вскочил Иван. – И вы тоже поняли, что не на простачка напали. Вот и решили не связываться. За-сом-не-ва-лись!.. – покрутил он рукой. – Вдруг я все тайно записывал, а потом стану вас шантажировать?

– Уходите, пожалуйста, – очень тихо сказала ведьма. – Я совершила обряд честно и сказала вам правду. А вы… думайте, что хотите.

– Обряд?! – возмущенно ахнул Иван. – Повертеть руками и посмотреть в стекляшку – это обряд? Видать, опыта у вас еще в «колдовстве» маловато, не зря вы так часто сомневаетесь. А где спецэффекты: завывание нечистой силы, звон цепей, стоны мертвецов? Где самовозгорание предметов, самопотухание свечей и поедание кладбищенской земли? Да вы бы меня хотя бы порошком каким-нибудь посыпали, что ли! Смесью толченых жаб с крокодильими какашками, высушенных в чаше из черепа саблезубого буйвола…

Будучи уже на ногах, Иван бросил взгляд на полку справа и схватил первую попавшуюся склянку. Выдернул затыкавшую горлышко деревянную пробку и поднял сосуд над собой.

– Не-еет! – завопила Анна Александровна. – Не смейте! Будет беда! Вы же не знаете…

– Все я знаю! – оборвал ее Иван и сыпанул из баночки себе на голову нечто серое, похожее по консистенции на дорожную пыль. Немножко, не совсем же дурак себя пачкать. Потом закрыл склянку, вернул ее на полку и добавил: – Вот. Теперь я удовлетворен. Скажите еще: «Трах-тибидох», и я пошел.

Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, но ведьма, выскочив из-за стола, бросилась к нему:

– Нет! Стойте! Теперь вам нужен очищающий обряд! Иначе…

– Иначе что?

– Я не знаю! – заломила руки Анна Александровна. Но спохватилась, поправилась: – Вернее, сомневаюсь. Не обращайте внимания.

– Не обращать внимания? – со все возрастающим изумлением посмотрел на нее Иван. – Вы сомневаетесь?.. То строите из себя невинную обиженную овечку, то, простите, дурочку…

– Сами вы дурачок! – действительно обиделась ведьма. – Кто вас просил трогать снадобья?

– Ерш колючий! Да ничего же не случилось от того, что я этого пепла чуть-чуть сыпанул! Или это прах вашего любимого дедушки?

– Нет, вы точно дурачок! – теперь уже, похоже, всерьез рассердилась Анна Александровна. И жутко покраснела – даже руки пошли пятнами. – Да, я еще неопытная ведьма. Да, я не все умею и во многом сомневаюсь. Как раз поэтому то, что вы наделали, еще опасней! Я знаю, например, что вы использовали снадобье Юстера Литца, но понятия не имею, какие будут последствия, если порошок в чистом виде насыпать на голову!

– Да никаких, вы же видите! – развел руками Иван. – Даже рога у меня не выросли, хотя я и Лосев.

– А вот вы напрасно шутите, – свела брови ведьма. – Рога медленно растут. А это средство принимают внутрь совместно еще с несколькими компонентами – для более точной настройки их действия.

– Вот! А я его внутрь не принимал, тем более с другими компонентами. Так что успокойтесь вы, все же хорошо. Ну и простите уж меня, что ли… Хотя я все равно в это не верю.

– А снадобью без разницы, верите вы в него или нет. Оно и без вашей веры подействует. И успокоиться я не могу, потому что ничего хорошего нет. Если бы вы приняли его как положено, я бы смогла провести очищающий обряд. А так…

– Ладно, – вздохнул Иван, который, видя неподдельные переживания женщины, и впрямь уже чувствовал себя виноватым. – Давайте сделаем вот что. Вы совершите этот ритуал так, как вы знаете. Ну, как было бы при обычном применении… тьфу, ерш колючий!.. Юнкерса этого.