Кто-то убил нещадно дитя…
А я по зелёному парку гуляла
И хотела ножом я зарезать себя,
Зарезать с неведомою бесовскою силой,
Потоки крови алые чтоб было не унять,
И никто не будет плакать над моей могилой…
Но зачем суицид? Лучше сердце больному отдать.
И от предательства ближних бежать,
Лететь пулей, словно комета,
И лишь изредка вспоминать
Отголоски прошедшего лета.
Ноябрь 2019 г.
«Мамочка, зачем?».
Ты вышла замуж, и у алтаря
В мечтах стоишь пред Господом в ответе,
Ты знаешь, проживаю я жизнь зря,
Ты не поймёшь, что умирают дети.
Ах, мамочка, любимая, зачем?
Я ведь могла бы быть любящей старшей сестрой,
Теперь моё бытие бесполезно, и тлен
Этой жизни развеется тихо под чьей-то ногой.
Я мразь, ведь не смогла тебя сберечь,
Жизнь нерождённых заметёт снегами,
Прощенья нет, мне нужно лишь иссечь
Себя скорее острыми ножами.
Я буду жить для саморазрушения,
Но сгорать самой, светя другим,
Закончились ведь ваши отношения,
И суждено вам умирать одним.
Виной всему лишь светлая седьмица,
Не верю, что смогу я встать с колен,
Прокручивая жизни колесницу,
Я прошепчу лишь: «Мамочка, зачем?».
Май 2019 г.
«Ужасы советских роддомов»
Под окнами советского роддома
Стоял папаша радостный с цветами,
И маленькая девочка Алёна
С голубыми добрыми глазами.
Братика и сына они ждали,
Чтоб увидеть его нежный взгляд.
Спрашивали люди: «Как назвали?»,
Те с гордостью им отвечали: «Влад».
Но не забудет мать никогда
Обо всех ужасах, что пережила,
Увидеть чтоб своего малыша
И что чуть в родах не умерла.
Ей кричали: «Угробишь ребёнка!»,
И ругали за кровь на пелёнке,
Об этом не принято говорить,
Но я всё же осмелюсь вам тайну открыть,
Как наши бабушки мам рожали,
И как десятками в утробе убивали
Своих детей, ведь в стране нищета,
И на прилавках почти пустота.
Хруст снега послышался за окном
Среди заснеженных старых зданий,
И знали все врачи кругом,
Что значит это словосочетание.
Оно говорит – человек не родился
И с жизнью он, не родившись, простился,
Очередной ангел к Богу пришёл,
Растерзан в утробе, на тот свет ушёл.
Вот так порою в жизни бывает…
И почему Господь всё допускает?
Об этом не принято думать было,