Кровавое золото

Тихо открыв дверь, Борис зашел в квартиру. Жена уже спала, на плите стоял холодный ужин.

Разогревать не было никакого желания, ткнул вилкой в котлету, зацепил, понюхал и отбросил в сторону, аппетит отсутствовал.

Затем, выпив стакан кефира, войдя в комнату и раздевшись, Борис Николаевич взглянул на тело жены, на свесившиеся на сторону былые упругие прелести. Он вдруг вспомнил стройные линии фигуры манекена, ее выпуклости, и у него вновь защемило где-то глубоко в груди.

Упав на супружеское ложе, Борис долго не мог заснуть, вновь и вновь предаваясь воспоминаниям, перелистывая уже пожелтевшие страницы своей жизни.

Постепенно мысли в голове стали путаться, образы расплываться, и он забылся тяжким сном.

Гусев не любил ночь. Последние годы к нему во сне приходили исключительно образы непонятных существ, которых описать утром он был не в состоянии. А после пробуждения оставалось лишь ощущение чего-то мерзкого и отвратительного.

Поэтому Борис тянул до последнего, до той минуты, пока все его существо не начинало требовать отдыха.

В эту ночь его посетил сон, который с некоторой натяжкой, можно было бы назвать эротическим.

Нет, его партнером был однозначно не человек. Но кто? Он даже утром был не в состоянии это понять.

Единственным свидетельством произошедшего были следы возбуждения на нижнем белье.

Этим же вечером он вновь оказался на Невском проспекте, но теперь мужчина точно знал, что было его желанной целью – это витрина магазина женского белья, а точнее манекен.

Подойдя, Борис Николаевич улыбнулся и мысленно поприветствовал стоящую в лучах света серую фигуру. Ему показалось, что на безликом лице тоже промелькнула улыбка. А потом, о боже, Борис уловил вопрос, вернее вопрос возник в его голове, но понять все, же было можно, кем он был задан.

Манекен! Пластиковая женщина спрашивала о том, получил ли он прошедшей ночью удовольствие, и было ли ему с ней хорошо.

Ночь! Теперь было очевидно, кто являлся к нему во сне, и с кем он делил мгновения любви и страсти. Той страсти, которую ему никак не могла подарить престарелая жена.

Борис, лукаво прищурясь, вдруг понял, что, несмотря на их отношения, которые из романтических постепенно становились более осязаемыми, он даже не знает, как ее зовут.

Но, не успев задать вопрос, тут же мысленно получил ответ:

– Борис, зови меня Эмилия.

– Откуда вы знаете мое имя? – удивился мужчина.

– Я про тебя знаю все, и ты мне нравишься. Только давай на «ты».

– Я тебе нравлюсь? Разве я могу кому-то нравиться, ведь я не только старый, толстый и лысый, но и практически нищий.

На безликом пластиковом лице Эмилии вновь промелькнула улыбка.

– А разве для любви это важно, разве важно, какой ты: молодой или старый, богатый или бедный. Главное, мы любим друг друга.

– Да, ты права, я впервые испытал чувство любви. И испытал его с тобой, моя дорогая. Ведь можно я буду тебя называть «дорогая»?

– Конечно, милый, это твое право.

Домой Борис не просто шел, он летел на крыльях этого утреннего чувства, ведь впереди было ожидание ночи любви.

Войдя в квартиру, бросив в ответ на приветствие жены что-то невразумительное, он разделся и заскочил в ванну.

Приняв душ, он стал разглядывать отражение своего тела в зеркале.

«Ну и что в этом волосатом куске жира может нравиться и нравиться такому прекрасному, почти неземному существу как Эмилия? – задавал себе вопрос Борюсик и не мог найти на него ответа. – А почему бы и нет, ведь ее взгляд был полон любви и страсти, а предыдущая ночь?»

Разве их любовные игры не были подтверждением искренности слов красавицы.

«Нет, несомненно, я ей нравлюсь, а иначе и быть не может», – пытался убедить себя мужчина, гоня мрачные мысли.

Прежде чем покинуть ванную комнату Борис Николаевич еще раз бросил

мимолетный взгляд на висевшее на стене зеркало и вдруг, кроме отражения своего лица, чуть позади, он отчетливо увидел матовое лицо манекена. Это была Эмилия.

Мужчина на секунду прикрыл глаза и, помотав головой, подумал, что за наваждение, но устремив свой взор на зеркальную поверхность, вновь обнаружил, что оттуда из-за спины на него смотрел милый его сердцу фантом, чье появление он ждал с таким нетерпением.

Вглядываясь в очертания безликого лица за своей спиной, Борюсик испытывал противоречивые чувства.

С одной стороны, мужчине хотелось повернуться и обнять это странное существо, а с другой, суеверный страх, сковывавший его тел, не давал это сделать.

Прошло несколько минут, и Борис стал замечать, что изображение Эмили за его спиной становилось постепенно размытым, а потом и вовсе исчезло.

Он повернулся и тихо прошептал:

– Эмили, любимая, ты где?

И тут же мозг пронзила фраза:

– Здесь, дорогой, иди, я сейчас приду.

Приведя себя в порядок, надев чистое белье, Борис направился к месту ночного рандеву со своей новой возлюбленной.

Жена, лежа в кровати, посмотрела на мужа с удивлением, ведь перед сном он никогда не принимал душ, а уж тем более не надевал свежие трусы и майку.

Забравшись под одеяло, Борюсик неожиданно почувствовал руку жены на своем животе, повернувшись и заметив игривый взгляд, с раздражением отбросил ее кисть в сторону, коротко, буркнув: «Отстань, я устал».

Женщина отвернулась и тихо заплакала, но Борису не было до нее никакого дела, все его существо застыло в ожидании прихода Эмилии.

Разные мысли роились у него голове, мешая сосредоточиться на предстоящем свидании, Борис чувствовал, Эмилия где-то тут совсем рядом за дверью, в ожидании, когда его супругу накроет пелена сна.

Наконец жена заснула.

Прошло около часа, но, несмотря на то, что за закрытой дверью раздавались странные звуки, похожие на легкие шаги, Эмили не появлялась.

Может она ушла, подумал Борюсики решив проверить свои предположения, тихонько открыл дверь, выглянул в прихожую – никого.

Мужчина, вернувшись в комнату, снова лег в постель, через какое-то время за дверью все стихло.

Он посмотрел на супругу, она продолжала спать. Решив, точно удостоверится в этом, Борис Николаевич слегка толкнул ее в бок, жена, повернувшись к нему спиной, лишь что-то пробурчала во сне. Постепенно Бориса окутал сон. Проснувшись, мужчина понял, что она, его возлюбленная, этой ночью до постели не дошла, взглянув на часы, они показывали ровно семь утра. Сев на край постели, Борис ощутил себя абсолютно разбитым, при этом, голову словно тисками охватила нестерпимая боль, но главное, Эмили не пришла, это было ясно.