Карнавал мистических историй

– А раньше? – тихо спросил он.

– Какая теперь разница? Мы по-прежнему вместе и любим друг друга.

Борис Иванович тряхнул головой и улыбка вернулась на его лицо:

– Что уж теперь. Жизнь прожили. Детей вырастили. Некогда думать о пустяках.

Борис Иванович бросил тревожный взгляд на калитку, поджал губы.

– Хорошо, когда дети дома. Ты хорошо постаралась.

– Они обожают тебя.

Словно в подтверждение этих слов, к ним подошла дочь. Игнорируя мать, она обняла за шею отца и поцеловала в лысую макушку:

– Я так соскучилась.

Борис Иванович игриво закашлялся:

– Задушишь отца, шалунья.

Дочь прижалась сильнее и прошептала в ухо отца:

– Я люблю тебя. Хочу, чтобы ты жил вечно.

– Скажешь тоже. Да я всех замучаю. Сама потом плакать будешь.

Дочь отстранилась, заглянула в глаза отца и серьезно сказала:

– Это будут слезы радости. Понимаешь?

Столько тревоги и тепла было в этом взгляде, сердце Бориса Ивановича готово было выпрыгнуть из груди и упасть к ногам любимой дочери.

– Понимаю, – выдавил он и скупая слеза блеснула в уголках глаз.

Старший сын подошел к ним:

– Опять шушукаетесь? Выглядите, как влюбленные. Прям завидки берут.

– Дурак. Вечно ревнуешь, – дочь презрительно фыркнула. – Пойду к детям. Что-то они притихли.

Отец и сын долго смотрели ей вслед, не решаясь заговорить.

Борис Иванович не выдержал первым:

– Слышал, у тебя все хорошо?

Сын застенчиво улыбнулся:

– Стараюсь держать твою планку.

– Ты редко бываешь у нас.

– Дела. Семья требует много внимания. Как ты справляешься?

Борис Иванович опустил глаза, пиная камешек:

– Я был плохим отцом для тебя, да?

Старший отвел взгляд, но Борис Иванович успел заметить тоску и обиду в нем.

– Забудь, – старший протянул руку, заботливо поправил воротник рубашки отца.

Борис Иванович поймал руку сына, сжал ее и притянул к сердцу:

– Прости меня. Прошу.

Старший вздрогнул, растерянно уставился на отца:

– Я стал старше и… мудрее.

Они снова замолчали. Сердце Бориса Ивановича бешено билось под рукой сына, он столько хотел сказать, но не мог найти нужные слова. Все казалось неважным и банальным.

Младший сын подошел тихо, молча наблюдал за происходящим. Живой и подвижный, в яркой майке с дурацким принтом, он смотрелся вызывающе на фоне строгой тишины. Он подошел ближе:

– Вот вы где спрятались.

Старший сын неловко отнял руку и вытер сухой лоб:

– Давно стоишь, умник?

Младший пропустил сарказм, отодвинул брата и похлопал отца по плечу:

– Хорошо выглядишь. Рад за тебя.

– Поговорим позже, – старший неловко повернулся на каблуках и пошел к гостям.

Борис Иванович долго смотрел в спину старшего сына, корил себя за слабость и трусость. Он снова не смог сказать, как сильно любит его. Как скучает и ждет хотя бы звонка.

Младший проследил за взглядом отца:

– Он всегда был странным.

Борис Иванович хотел сказать, что это не так, но тогда придется слишком много всего объяснять. Рассказать то, что он сам хотел бы считать просто страшным сном и забыть навсегда.

– Ты прав. Не стоит портить праздник.

– Нас кормить будут, хозяин? – младший погладил живот. – Я специально неделю не ел. Готовился.