Не знаю, Павлуша достанет или нет.
Пошёл как раз по этому вопросу, за ворота.
Если решится вопрос эвакуации, жаль оставлять Ленинград.
За этот период я просто к нему привязалась, за это трудное время.
Ну, если ехать, так ехать.
Откровенно говоря, очень хочется поработать на хорошем лесопильном заводе, на полном ходу, а не такой трясучке, какой был мой цех, который я любила, как падчерица мачеху.
Ну что ж, ехать так ехать, я готова, лишь один день на сбор.
К обеду погода стала ясная.
Вдали слышен грохот орудий, и летают самолёты.
Пообедала крепко: суп лапшу, и чечевицу, на что потратила 1.20 руб.
Оказывается, Быков ещё не был в Москве.
Попов сегодня дал указание, чтобы одну раму пустить, недели через две.
Сразу на душе стало веселее, так как жужжат только две торцовки.
В 16:30 «В.Т.», прошла спокойно.
Погода к тому времени стала уже пасмурная.
В 19:30 «В.Т.», мы сразу ушли в бомбоубежище.
Ночь была тёплая, жужжание Мессершмитта (*Messerschmitt) действует на нервы.
Вор все время крутится в воздухе, потом начал спускать зажигалки, правый берег был весь усеян огнём, но скоро ликвидировали, так как упали зажигалки на поле.
На нашу территорию было сброшено 13 зажигалок.
Несчастные наши, ЖПА, напугались и разбежались, и на тушение зажигалок в своё время не пришел ни один.
«В.Т.» длилась 1 1/2 часа.
Кто-бы знал, как всё это надоело, ведь почти половину жизни проводишь под землёй.
Стало уже холодно, и сыро, никогда не подумала бы, что Аня Романова такая трусиха.
Правда, после зажигалок, как враг практикует, может бросить и фугасные бомбы.
Интересное явление было на Маяке Метан, он точно давал сигнал, и вот, какой-то дурак из мелкокалиберки стрелял по нему.
В 12 час. легла спать.
Глава 5. Октябрь 1941
1/X/1941
1/X. Встала в 6 час. утра, сразу же пошла под душ, думаю помыться, пока нет «В.Т.».
Успела помыться основательно.
Погода с утра пасмурная, настоящая осенняя.
Радио не работает, но говорят, что сообщили, что наши войска оставили г. Полтаву.
Погода стала к обеду ясная, жужжит эксгаустер (*Устаревшее название вентилятора) в “Катушке”, а тебе кажется, что жужжат самолеты, а если на поворотном кругу стукнет вагонетка, тебе кажется, бьют зенитки.
Вот до чего взвинчены нервы.
До бомбёжки цеха я не боялась ничего, а сейчас, почему-то, стала бояться.
Вот сидишь ночью в щели, погода пасмурная, облака низко, и вдруг, в воздухе начинает выть какой-нибудь проклятый Мессершмитт (*Messerschmitt), как немазаная телега.
Как он завоет, так и душа заноет,
Или, думаешь, вот-вот стукнет тебе по кумполу.
Жизнь.
В 16 час. так приятно светит солнце, а на душе очень тяжело, арт. канонада не умолкает.
Отдохнули лишь несколько дней, а сейчас бьют, и бьют, иногда кажется, что взрываются снаряды.
Неужели, опять обстрел города, как всё это надоело.
Сильно за себя я не отчаиваюсь, я одна, трахнут, так трахнут, туда, может быть, и дорога.
Только жаль город, и жертвы.
Сегодня собираюсь домой, заберусь в свой подвал, что будет.
Домой не отпустили, ночевала на Фабрике.
За день было две тревоги.
Ночная «В.Т.» длилась 3 часа, и была очень беспокойная, где-то сбросил опять две штуки, ночь была полуясная, светил месяц, но были облака.
В районе Дубровки такой был бой, точно барабан – беспрерывно.
Вечером посмеялись над Агафоновым, он принёс мне книжку.