Болотник. Книга 1. Том 2

– Точно. Тебя хоть в тайгу не отпускай. Но этот жмурик точно очень старый. Чего делать будем?

– По-хорошему, вернутся надо и в отдел за группой, но вот только сюда добраться ой как тяжело, если только на вертолёте. Да и то, вертолёту тут сесть негде.

– А твоя лодка?

– Моя лодка только троих сможет привезти, ну если больше ничего не брать, четверых. И один из них водитель, то есть я. Несколько рейсов делать придётся. День туда, день обратно, так мы следственную группу дней за пять только перевезти сможем и тех, кого первыми привезём, будут на этом острове сидеть без продовольствия и палаток. А ещё про понятых не забывай. Ну ладно, за одного я смогу сойти, но нужен ещё один. Протокол осмотра без понятых не составляют, тем более трупа, тут ещё и медик нужен.

– Ну так, чего делать-то?

– Ну, у меня три варианта, а ты решай сам. Ты у нас мент. Первый вариант, делаем всё по закону, не трогаем ничего и возвращаемся за группой. Второй вариант, осмотрим всё сами, судя по всему, тут много лет никого не было и ещё столько же не будет. Ну и третий вариант, ничего не трогаем, едем по своим делам и когда вернёмся, сообщим в отдел.

– Ладно, – Андрей задумчиво тёр подбородок. Ему так же, как и мне, было очень интересно посмотреть, что произошло в доме, – давай так, осмотрим, если есть хоть намёк на криминал, едем за группой.

– Как скажите, гражданин начальник.

Глава 3

Осматривать дом и полянку мы решили по всем правилам криминалистики. Андрюха метнулся в лагерь и принёс блокнот с ручкой, на всякий случай составим протокол осмотра. Хоть он и не легитимный будет, но, если всё же решим сообщить в отдел, он пригодится Андрею для составления рапорта. Указали место, дату и время проведения осмотра, кто присутствовал, обстоятельства обнаружения, погодные условия.

Дом состоял из одной жилой комнаты. В углу каменная печь, с обвалившейся трубой. Именно печь и держала на себе провалившуюся крышу, не дав обломкам упасть на некрашеный дощатый пол. Входная дверь висит на одной петле в открытом состоянии, закрывалась она только на внутренний засов, который застыл в отпертом положении, дверь и засов видимых повреждений не имеют. Петли кованные, массивные, были прибиты к толстым доскам двери кованными же гвоздями, нижняя петля настолько проржавела, что развалилась на две половины.

За входной дверью расположена небольшая прихожая или тамбур в виде короткого коридора, шириной не более метра, образованного стеной дома и стеной каменной печи. У левой стены коридорчика стоит деревянная лавка и расположены вбитые в стену деревянные клинья, на которых, видимо, раньше висела одежда. Сейчас пол коридора был завален какими-то обрывками ткани, не говоря уже о том, что на нём лежал скелет.

Пол в доме был усеян хвоей и листвой. Сама комната имела размеры всего три на пять метров, всё остальное пространство занимала печь. Комнату осмотрели как положено опытным ментам и вбито всем юристам на кафедре криминалистики – по часовой стрелке. Вдоль стены, слева от входа, – деревянная односпальная кровать с грудой какого-то тряпья, не застелена. Над кроватью на стене – полка для икон, на которой стояло три образа и ладанка. По какой-то неведомой причине или божьим промыслом, упавшая крыша не повредила этот угол избы.

В стене над кроватью на высоте примерно один метр от пола, имеется пулевое отверстие округлой формы, диаметром около девяти миллиметров, слепое, глубиной сантиметра три, оканчивающееся металлическим предметом, вероятно пулей. Для определения возможного направления выстрела в отверстие мною был вставлен прямой деревянный прут. Оказалось, что отверстие расположено под углом примерно сорок градусов к стене и почти параллельно полу. Стреляли явно с порога дома. Ковыряться в стене и вытаскивать пулю я не стал. Судя по глубине отверстия, стреляли явно не из винтовки, скорее всего, из пистолета. Часть кровати, обращенная к жилой комнате, и стены – в выщерблинах, внутри, не глубоко, осколки металла.

Далее по часовой стрелке вдоль левой стены, кроме примыкающей к ней торцом кровати, больше ничего не было. В противоположном от входа в комнату левом углу, образованном кроватью и стеной, находится сундук, верхняя часть закрыта, сундук тоже пробит осколками. Далее вдоль стены, остатки деревянного стола и двух лавок. Правая стена и часть печи завалены обломками. В правой от входа стене комнаты когда-то находилось окно с двойной деревянной рамой. На столе пустая бутылка прозрачного стекла, ёмкостью примерно поллитра и два стакана прозрачного стекла, гранёные, ржавый нож и ложка. Бутылка очень старая. На полу, после того как я раскидал мусор в сторону ногами, обнаружились следы от взрыва, пол опалён и покрыт множеством повреждений, явно фугасного воздействия.

Нашлась и деревянная рукоятка от немецкой гранаты. Картина произошедшего в доме стала мне ясна. Тут шёл бой. Кто-то явно швырнул гранату в окно избушки. Неизвестно, задели осколки находящегося внутри человека, но скорее всего нет. Его смогла защитить печь, и он попытался выйди из дома, где его и настигли пули нападавшего. Дверь, скорее всего, открылась и слетела с нижней петли от взрыва.

Я тщательно осмотрел тело, чёрный ватник в двух местах пробит пулями, кости грудины и таз раздроблены попаданиями. Под телом магазинная винтовка-трёхлинейка, так называемая «мосинка». Затвор взведён, в стволе готовый к выстрелу патрон. Всё очень ржавое.

– Тут кто-то серьёзно воевал, – я посмотрел на Андрея, который записывал в блокнот всё, что я ему диктовал, когда осматривал избу и тело, – граната явно немецкая, а стреляли, скорее всего, из немецкого же автомата.

– Нестыковка какая-то, немцы до Каменногорска не дошли во время войны, откуда здесь немецкая граната и автомат?

– Ты меня спрашиваешь? Откуда я знаю? Надо тщательно осмотреть поляну и весь остров. Сейчас в сундуке гляну и будем осматривать дальше. Скоро стемнеет, надо поторопиться.

Сундук преподнёс очередной сюрприз. Он был завален какими-то истлевшими женскими тряпками, явно дореволюционного кроя, причём домотканой материи. Нашлись в нём и шкатулка из дерева, ещё одна икона и самодельная тетрадь. В шкатулке – золотые и серебряные украшения, самодельные, изготовлены из просверленных и нанизанных на толстую нить царских монет.

Самой интересной находкой была тетрадь. Это оказался дневник человека по фамилии Рябковец. Очень интересный дневник, который открыл нам секреты этого места.

Дневник вёлся тщательно, с фиксацией дат и всех событий за день. Кратко, в пару строк, но по возможности полно, в нём была описана судьба пятерых человек.

Как я и предполагал изначально, здесь жили беглые заключённые. Только вот сбежали они в тридцать восьмом году! Пятеро политических, осужденных по всем известной печальной 58-й статье.

Очередной этап осужденных прибыл на станцию Каменногорска в сентябре 1938 года и пешим порядком, под конвоем, был направлен в тайгу, для строительства нового лагеря. Условий никаких, палатки и буржуйки – только у охраны. Заключённым пришлось жить в шалашах и обогреваться кострами. Еда скудная, приготовленная на тех же кострах. Стройка началась с возведения ограждения лагеря и охранных вышек, параллельно шла постройка казармы для вохровцев.

В октябре выпал первый снег, сильно похолодало, в лагере начались болезни, заключённые стали умирать. Именно тогда и решились на побег пятеро бывших военных – военврач полковник Рябковец, танкист майор Кудрявцев, два пехотных капитана Лапин и Сироткин и лётчик – лейтенант Бабичев. Не желая умирать от голода и болезней, они разработали и реализовали свой план.

Роли были распределены, каждый отвечал за свою часть, а общее руководство взял на себя бывший полковник. Во время лесозаготовок, заключённые напали на беспечных конвойных и обезоружили их, убивать никого не стали, просто связали и привязали к деревьям. Завладели двумя винтовками Мосина с небольшим количеством боеприпасов, скудным набором еды, который был у охраны и, прихватив с собой топоры и пилы, беглецы ушли в тайгу. Ни картой с компасом, ни даже сведениями о том, где они точно находятся, беглецы не обладали, разве что примерно, они догадывались, что оказались где-то в Сибири.

На что они рассчитывали, уходя зимой в тайгу, в дневнике указанно не было, возможно, просто решили умереть свободными или в бою, если их настигнет погоня. Как бы то ни было, погоня их всё же настигла. Легко пройдя по хорошо видимому в снегу следу, солдаты на лыжах и с собаками догнали их уже вечером того же дня. Завязалась перестрелка, в которой были ранены Кудрявцев и Бабичев. От полного уничтожения беглецов спасла только наступившая темнота. Наскоро перевязав раненых, они продолжили путь ночью, а утром, когда рассвело, оказались наши герои на берегу болота. Скоро должны были показаться преследователи, на руках двое раненых и почти не осталось сил. Проваливаясь по пояс в жидкую грязь, таща на себе беспомощных товарищей, они пошли вперёд.

Преследователи появились на берегу, когда беглецы ещё были в пределах видимости, и тут же открыли огонь. Ранения получили все, кроме Лапина, а Кудрявцев был убит. Почти полчаса они уходили вглубь болота под непрерывным обстрелом и только поднимающийся над болотом туман спас беглецов. Погоня не стала преследовать их по топи.

Подробности пребывания бывших з/к на болоте и то, каким образом им удалось пройти так далеко, Рябковец не записал. Указано было только, что к концу третьего дня нахождения в этом жутком месте, бывшие военные решили не затягивать свои мучения и застрелиться, и только самый младший из беглецов, дважды раненый лейтенант Бабичев, убедил коллег по несчастью, подождать ещё один день. И чудо случилось, в середине четвёртого дня они обнаружили сушу.

Первоначально беглецы обрадовались, думая, что вышли в тайгу с другой стороны топи, но уже через час поняли, что оказались на острове. Надежда выйти к людям их не покидала ещё долгое время, болото вполне проходимо, это они знали сами, так как дошли до островка, кроме того, на острове была обнаружена избушка. Старый, но добротный дом с печью. Избушка была покинута жильцами, но все вещи оставались на месте. Уже позже, как следует изучив островок, они нашли труп её последнего владельца. Как он умер или погиб – неизвестно, просто среди деревьев лежал скелет человека. Похоронили владельца дома на обнаруженном недалеко маленьком кладбище. Одиннадцать могил и простенькие деревянные кресты на лесной поляне. Беглецы решили перезимовать на острове, залечить свои раны, набраться сил и продолжить путь уже на следующий год.

Бытовые подробности их жизни я приводить не буду. Если кратко – охотились, собирали ягоды и грибы, просто выживали. Их попытки выбраться с острова не увенчались успехом. Семь раз они выходили в путь, но каждый раз с трудом возвращались обратно. Поняв, что болото не проходимо, ребята не отчаялись. Они начали строить гать. Не имея карты, и не представляя, как далеко простирается эта обширная топь, стройку они вели не в самом удачном направлении, а именно в противоположную сторону от покинутого ими лагеря, прямо в глубь болота.

Последняя запись в дневнике была сделана летом 1942 года.

– Всё равно ничего не понятно, – закончив читать дневник, сказал Андрей, – тут только один. Где остальные? Как они погибли? Они что, между собой воевали?

– Надо осмотреть весь остров. Но это завтра. Уже темнеет. Пойдем в лагерь, утром осмотр продолжим.

– Да, пойдём, не хочу здесь по темноте бродить, жутко как-то.

Мы вернулись в лагерь. Костер, который успел разжечь Андрей, уже потух, и мы вдвоём принялись за обустройство ночлега. Над нами вились облака мошкары. Я не знаю, как беглецы обитали почти четыре года на болоте, но жизнь их точно не была раем.

Почистив картошку и вскрыв банку тушёнки, Андрей приготовил простой, но сытный ужин. Вдвоём мы поставили палатку. Сидя возле костра, выпивая по сто грамм под хорошую закуску, непрерывно дымя папиросами, что бы хоть как-то защититься от мошкары, мы продолжили разговор.

– Жутковато здесь ночевать, на этом острове как минимум шестнадцать человек погибли. – Андрей зябко передернул плечами.

– Да уж. Это получается, что никто из них, попав на остров, выбраться с него не смог. Мне вот интересно, откуда здесь изба появилась?

– Я думаю, что это староверы были. Ты иконы видел? Как-то в них разбираешься?

– Нет. Откуда? Я и в церкви ни разу не был. – В иконах я не разбирался, знал только, что старые иконы могут стоить очень дорого.

– А вот у меня бабка была верующая. У неё дома всегда икон много было и мне кое-что рассказывала. Так вот, на тех иконах, что в избе, лики все чёрные и надписей куча на полях, а та что в сундуке лежала, вообще полностью литая, оловянная. Такие иконы только у старообрядцев были, запретила церковь их использовать ещё в восемнадцатом веке!

– Нифига себе. Так это получается, что избушке больше ста лет может быть, – новость действительно хорошая. Иконы очень старые, возможно восемнадцатого века или древнее, ценная находка. Надо будет обязательно их забрать.

– Да, скорее всего. Я слышал, что и сейчас иногда в тайге староверов находят, которые даже не знают, что в Советском Союзе живут и про войну ничего не слышали. А ещё, пока ты дневник читал, я в шкатулку глянул, там монеты все старые, на некоторых даже Пётр I изображён, ни одной нету советской. Даже николаевской ни одной нет. Золотых тридцать восемь штук и под сотню серебряных.

Эта новость тоже была отличной. Да, монеты пробиты насквозь и коллекционная ценность у них относительная. Дороже ценятся монеты целые, но и так, как комплекс старинного украшения, они стоят очень дорого, а в девяностые вообще в цене поднимутся. Я знал в той жизни одного мужика, который продал, незадолго до моего попадания сюда, елизаветинскую монету номиналом в два золотых рубля, за двести тысяч рублей. На некоторые из золотых монет эпохи Петра I, цена на аукционах доходит и до пятнадцати миллионов. Осталось только убедить Андрея, что все найденные ценности пригодятся нам самим и их не стоит сдавать государству.

Надо было ложиться спать, завтра будет трудный день. На всякий случай, решили ночью дежурить по очереди. Мало ли. Конечно, есть ещё и Батон, но как говорится, на Батона надейся, а сам не плошай. Первым вызвался дежурить Андрей, а я, поворочавшись немного и как следует заправив накомарник под капюшон энцефалитки, заснул.

Проснулся только утром, Андрюха благополучно спал возле костра, видимо, так и продрых всю ночь, охранник хренов. Немного, для порядка, поругав своего друга нехорошими словами, пошёл совершать все необходимые утренние процедуры. Я отлично выспался и в душе был благодарен Андрею за то, что своей безалаберностью он дал мне хорошенько отдохнуть. Мы, быстро позавтракав остатками вчерашнего ужина, поспешили вернуться на поляну.

– Разделимся или вместе пойдем? – спросил я Андрея.

– Давай вместе, чего-то стрёмно тут по одному ходить.