Китобой 4. Гвардеец

– Чего там скорость? – «Шторм» идёт полным ходом и с помощью лагов я хочу выяснить предел скорости бывшего тральщика после замены мотора.

– Восемнадцать с половиной узлов, до девятнадцати максимум разгонимся – улыбается Иваныч – хорошо идёт!

– Отлично! Главное, чтобы от остальной колоны не отстал – я доволен, скорость хоть и уступает боевым кораблям, но совсем немного.

– Так они на полной и не ходят, у них средний ход одиннадцать и у нас столько же, только мы легче, они ещё нас догонять будут – смеётся Иваныч – да и попасть в нас будет трудно, с таким-то ходом и манёвренностью!

О том, что «Шторму» выпала сомнительная честь выступить приманкой для подводных лодок я парням честно рассказал, не став скрывать и того, что всем им перейти на новые сторожевики не светит. Мой экипаж воспринял эту новость даже с радостью и как-то с облегчением. Они так же, как и я чисто гражданские люди, хоть и показали себя на войне истинными бойцами. Все верят в то, что наш корабль и я на его мостике, приносим экипажу удачу и непотопляемы как прибрежные скалы. Я бы ему имя на «Феникс» поменял, ведь он столько раз возрождался практически из пепла.

– Ладно. Давай рули, возвращаемся в порт, меня высадишь и готовьтесь, вечером выходим. У меня же в штабе ещё дел невпроворот, вояки наши меня уже рапортами, служебными записками и планами закидали, аж голова гудит. Как мы раньше то без этого жили? – вздыхаю я, возвращаться в штаб не хочется, тут, на мостике в открытом море, гораздо легче и проще. Тяжело мне приходится находить общий язык с кадровыми военными. Снобизм и стойкая уверенность, что они лучше нас, гражданских моряков, у них в крови, хотя практически все и не отличились ничем особенным за время войны.

Мой начальник штаба, капитан третьего ранга Шаповалов, смотрит на меня с укоризной. Дел невпроворот, а командир кораблик обкатывает, как будто этим другие заняться не могут. Шаповалов опытный штабист, по картам и сводкам он плавает как рыба в воде, в отличии от моря. Он сразу показал мне, что в штабном деле я вообще ничего не смыслю. Да я и не спорил, бумажки перебирать это не моё, для этого специально обученные люди есть, вон, тот же Шаповалов. Пока он не появился в штабе, всё у нас было хорошо и проблем не было, а с его появлением оказалось, что мы лохи вокзальные, и чуть всё дело не просрали. Уже через час после того как он начал знакомится с делами, меня засыпали неудобными вопросами. Ну вот, например, как ты собака такая (меня он так конечно не называл, но явно подразумевал) учёт топлива ведёшь? Графики чистки котлов где? Почему у тебя плана боевой подготовки нет? Взаимодействие с разведотделом как налажено? Учет личного состава ведётся? У тебя целых тридцать два человека некомплект, а ты и в ус не дуешь! Тысячи вопросов на которые у меня нет ответа! Я выслушал его с каменным выражением лица, а затем ответил так, как мне и советовал адмирал: «Тебя псина сюда и прислали для того, чтобы у командира по таким мелочам голова не болела! А теперь иди работай, Чапай думать будет!». Ну не дословно конечно, но в этом ключе. С тех пор у нас с ним чисто служебные и официальные взаимоотношения.

– Товарищ капитан второго ранга, нужно утвердить план похода, походный ордер и задачи командирам кораблей – передо мной на стол падает пухлая папка с бумагами – все корабли кроме «Шторма» ведут подготовку к выходу. Боеприпасы, мины, провизия, медикаменты, средства спасения, и топливо загружены.

– Хорошо Олег Николаевич, я ознакомлюсь и если не будет замечаний, то подпишу. «Шторм» будет готов к выходу вовремя, не переживайте, там опытный экипаж и выходят в море они не в первый раз – подколку о неготовности «Шторма» к выходу я пропустить не мог. А эти бумажки я сейчас очень внимательно изучу, ишь хмыкает он, на мои слова, что в его писанине я могу найти какие-то недоработки. Смотрит на меня снисходительно, мол чего ты там читать собрался, ставь свою закорючку и не вые… не выпендривайся.

– Почему «Шторм» в ордере в составе конвоируемых судов? – первый вопрос возник у меня сразу, как только я взглянул на бумаги – он корабль охранения, а вы его между транспортами засунули, как он будет атаковать подводные лодки, если понадобится? По бокам по сторожевику, впереди и позади ледорезы?

– Ну что вы товарищ командир, всё продуманно до мелочей. «Шторм» резерв и главная охраняемая ценность в конвое, поэтому он сейчас в ордере пойдёт как транспорт. В случае необходимости будет буксировать поврежденные суда, он для этого и предназначен. Не будем забывать, что «Шторм» всего лишь переделанный буксир, а не боевой корабль – как первокласснику снисходительно поясняет мне штабная крыса.

– Мне казалось, и об этом четко до всех нас доведено командованием, что главная наша цель прикрыть ледорезы и транспорты, а «Шторм» всего лишь приманка, на которую мы должны отвлечь силы противника! Вы же его в центре охраняемых транспортов ставите! Вы чем думаете?! Может «Шторм» и бывший буксир, но манёвренность у него такая, что он на месте может развернутся, как трактор или танк! Он увернётся от торпед, а вот сторожевики, ледорезы и сухогрузы так не смогут! Более того, «Шторму» придётся специально подставляться под торпеды, что бы они не поразили охраняемые суда, если он пойдёт так как вы тут мне написали! И хочу вам напомнить, что у этого «всего лишь буксира» боевой счёт больше, чем у всего Северного флота вместе взятого! «Шторм» пойдёт в голове колонны, на незначительном удалении от каравана. Переделывайте! – я со злостью захлопнул папку и толкнул её к штабисту, который в отличии от меня в штабе и останется, в боевой выход он не идёт. «Повезло» же мне с главным заместителем…

Представительный конвой получился, в охранении стометровых сторожевиков два парохода ледореза идут в Диксон, впереди идет «Шторм», на котором почтя вся команда сейчас заняла наблюдательные посты, пытаясь высмотреть перископы противников. Огни кораблей выключены, они идут «противолодочными» зигзагами. Глаза так себе замена гидроакустике, но нету у нас на флагмане такого оборудования, вся надежда только на опыт бывших китобоев и маневренность корабля, который в случае чего должен увернутся от торпедного залпа и вступить в бой первым, задержав лодку до подхода основных сил.

На море небольшое волнение, погода ясная, светло как днём, сейчас стоят белые ночи, идеальные условия для атаки из-под воды. Самолёт бы нам, но чего нет, того нет. Вообще бродит у меня в голове одна мысль, которая не даёт покоя. Подводные лодки работают на дизельных генераторах, как раз такой и был установлен на «Шторме», до его замены. Немецким подводникам приходится практически постоянно держать подлодку на поверхности. Во-первых, под водой они могут находиться в течение недолгого времени, поскольку запасы воздуха ограничены. Во-вторых, когда они не на поверхности, врагов они могут обнаружить только при помощи пассивного гидролокатора или гидрофона – под водой они практически слепы. Кроме того, они не могли долго находиться под водой из-за трудностей, связанных с двигателем. На лодках установлены по два двигателя, дизельный для передвижения по поверхности и электрический, работающий от аккумуляторов во время погружения. Аккумуляторы заряжаются, когда лодка на поверхности, что ограничивает ее автономность. На больших скоростях аккумуляторы расходуются почти мгновенно. Немцы вроде бы первые придумали и применили шноркель – поднимаемая из рубки труба, с помощью которой в лодку поступает воздух при её нахождении на перископной глубине. Это обеспечивает дыхание экипажа и работу дизелей без всплытия. Однако шноркель этот, особенно в штормовую погоду и при движении применять сложно, его заливает водой, от чего дизель приходит в негодность, из-за работающего двигателя под водой невозможно использовать акустиков на самой лодке, их глушит. Помимо всего прочего, под водой лодки могут передвигаться на скорости всего три-четыре узла. Поэтому немецкие подводные лодки преследуют своих жертв днем и нападали на них ночью, что сейчас не очень актуально, так как светло круглосуточно. Гидросамолёты разведки для них цели ищут, это бесспорно, догнать караван лодка практически не в состоянии. Сами лодки очень низкие, у них нет высоких надстроек и найти цель они способны только примерно за десять мил от себя, и то, если море спокойное. Если же погода совсем плохая, то подлодки практически слепы. Нам нужно ловить лодки не на живца, а искать их с воздуха и топить первыми, не ожидая атаки!

Что бы всё время атаковать наши караваны, должно действовать минимум три группы субмарин. Не может быть, чтобы все лодки, которые задействованы на севере, были сейчас в море, их тут не более десяти одновременно ходит. Как максимум треть имеющихся у немцев судов может одновременно вести оперативную деятельность, другая треть в переходах на место несения дежурства или возвращается с них, и еще одна треть в это время проходит подготовку либо находится на ремонте. Это логика, от неё не уйти. Нужно спокойно додумать эту мысль, что такое интересное в голове крутится, то всплывает, то пропадает «умная» идея, как нам от этой проблемы избавиться.

– Торпеда с лева по борту! Лево руля! – крик Иваныча отвлёк меня от размышлений. Я перевожу взгляд на левый борт, и вижу хорошо различимый след. Иваныч дал правильную команду. Он, как и я, изучал методичку по манёврам уклонения от торпедной атаки. Сейчас нужно изменить курс на торпеду, привести её на курсовой угол двести борта обнаружения и увеличить скорость хода до максимальной. Да и курс на торпеду ведёт нас к нашему обидчику, до которого осталось уже метров шестьсот.

Пулемётчики огонь не открывают, уже видно, что торпеда проходит мимо, а значит и нет смысла тратить патроны, пытаясь попасть по белому буруну в надежде потопить или подорвать плавающий снаряд. Минёры и так на боевом посту, а сейчас без команды готовят бомбы и реактивный бомбомёт к стрельбе.

По моей команде, сигнальщики передают на корабли конвоя информацию о торпедной атаке и приказ увеличить ход до полного, лодка может быть не одна, а маневрировать и уклонятся от торпед легче на полном ходу. Один из сторожевиков тут же меняет курс и идёт нам на подмогу.

– Торпеда прямо по курсу! Право руля! Бомбы товсь! – это уже я заметил, как на поверхности воды, примерно в трёхстах метрах прямо по курсу появился большой пузырь воздуха, что говорило об очередном пуске. Этот немецкий капитан смелый засранец, подпустил нас почти в упор и дал второй залп! А ведь у него могло получится, поторопился он или побоялся подорваться на своей же торпеде, если бы она попала в "Шторм" рядом с лодкой. Но уйти он уже не успеет, у него теперь только один выход – падать на дно и затаится!

Со второй торпедой мы разминулись буквально в паре метров левым бортом. Мы почти над лодкой, но бомбомёт к стрельбе не готов, у него сложная система предохранителей и подготовить к стрельбе его не успели, да и мы идём полным ходом, а что бы радиус накрытия при стрельбе был больше, требуется сбавить ход до шести узлов. Но ничего страшного, на бомбосбрасывателях уже лежит первая серия и я даю команду минёрам.

– Первая серия пошла! На бомбомёте, шевелитесь мать вашу!

За кормой встают первые разрывы, серия из пяти глубинных бом в воде.

– Бомбомёт к стрельбе готов! – старший минёр сам стоит у бомбомёта ожидая приказов.

Я смотрю на ощетинившуюся реактивными бомбами платформу, сейчас нужно принимать решение, бомбить ли нам по старинке, или сбавить ход и использовать этот шедевр британских инженеров. Наши моряки эти бомбомёты не хвалят, капризная штука. «Хеджхог» представляет собой специальную платформу с двадцатью четырьмя неподвижными штоками (шесть рядов по четыре штока в каждом). Штоки были расположены таким образом, что напоминали иголки ежа, и именно отсюда и пошло название оружия. При помощи электромоторов платформа может поворачиваться на тридцать градусов в стороны. На каждый шток надета глубинная бомба массой в тридцать килограмм с контактным взрывателем. Стреляют из него как из миномёта, только частыми залпом попарно, с интервалом полсекунды, с целью уменьшения силы отдачи. За каких то несколько секунд платформа опустеет, а её перезарядка, займёт около трёх минут. Траектория полёта бомб такова, что залпом из «Хеджхога» накроется эллипс с осями от тридцати до сорока метров, чем меньше скорость, тем площадь поражения больше. Попадание в подводную лодку хотя бы одной контактной бомбы приводит к подрыву всего залпа и становится смертельным для подлодки. Но качество этих бомб хреновое, они отсыревают и иногда взрываются через раз или вообще могут столкнутся между собой, что в полёте, что при погружении.

– Разворот, средний ход! Залп из бомбомёта прямо по курсу и сразу увеличиваем ход до полного, вторая серия товсь! После залпа перезарядка! – принимаю я решение скомбинировать применение бомбомёта и бомбосбрасывателя, пока "Шторм" закладывает циркуляцию, что бы повторить атаку. Хорошо, что шайтан машиной можно и перед кораблём стрелять. Пока серия будет уходить, пока развернёмся, бомбомёт снова зарядить успеют.

– Ты смотри командир, рыбы то сколько! – отвлекает меня от управления боем Иваныч, кивнув за борт, где не пережившие соседства с местом боя морские обитатели всплыли просушить ласты – давай потом наберём на ушицу?

– Ну елки палки, нас тут чуть на дно не пустили, а этот про уху! Иди в задницу Иваныч! Потом мы точно останавливаться не будем, а как пуля до Диксона полетим, пока нас крабам на ужин не отправили! Да и потом, ты китобой, а не рыбак, для тебя эта рыба сильно мелкая! – возмущаюсь я.

– Так не пустили же. А добру чего пропадать? – обиделся старпом – ходим по морю, а жрём одну ячку с тушёнкой. Рыбки хочется!

– Железяку подводную вначале утопи мне, и я тебе сам лично из красной рыбы уху сварю, да ещё и водкой буду поить до потери пульса! Всё, не отвлекайся!

Пять серий и три залпа из бомбомёта мы сделали, прежде чем подошёл первый сторожевик, который продолжил утюжить место погружения лодки, мы же свой боезапас исчерпали. Удалось ли нам уничтожить лодку или все наши усилия прошли в пустую я так и не понял, детонация реактивных бомб была на последней атаке, а это значит, что контактный взрыватель как минимум одной из них сработал, но было ли это попадание в лодку, или бомбы столкнулись между собой я не знал. Да и хер на них всех, рисуем ещё одну цифру в звезде! Нам приятно, а немцам что так, что иначе это всё до лампочки! Сейчас нам предстояло прямо на ходу пополнить боезапас с одного из сторожевиков, а потом кусачая приманка по имени «Шторм» снова займёт своё место в голове походного ордера.

Глава 4

– Нихера себе! Вот это да! – понять Иваныча можно, я сам офигел, когда увидел, какой флот собрался в порту Диксона. Американские и советские транспорты и танкеры разного тоннажа, баржи с буксирами и лихтерами, даже две подводные лодки, очевидно переделанные для прохождения во льдах и не способных погружаться.

– Он же пятнадцать говорил… – прошептал я. Тут не менее тридцати судов. И конвойных я среди них не вижу, разве что сухогрузы вооружены пушками и зенитками.

– Чего говоришь? – Иваныч повернулся ко мне.

– Да так, мысли в слух. Как мы эту херню всю в Мурманск потащим? Вот вопрос! Нас только пятеро, а за время похода сюда нас два раза подлодки атаковали?! – озадаченно чешу я немытую уже несколько дней голову.

– Начальству виднее, скажут – потащим – вздохнул Иваныч – пойдём командир, надо успеть на могилу к мужикам заглянуть.

Надо. Надо многое сделать в Диксоне. Нужно связаться с начальством и спросить какого х… хера, тут всё это оказалось, нужно встретится и согласовать действия с командиром конвоя, ибо я только командир охранения и подчиняюсь непосредственно ему, нужно узнать ордер и задачи кораблей охранения, нужно бункероваться, нужно к парням…

– Рад, очень рад знакомству! Позвольте вам руку пожать, шикарный бой и отличная тактика! Видел в кинотеатре хронику, аж дух захватывает! И всё это тут было, буквально рядом! Места боевой славы легендарного «Шторма» и вдвойне приятно что именно вы будете нас охранять! – командир конвоя капитан первого ранга Зотов прямо лучится энергией и позитивом.

– Взаимно! – я пожал протянутую руку – и всё же не совсем понятно почему столь малое прикрытие выделили среднему конвою? Всего пять сторожевиков, при чем один не оборудован гидролокатором и шумопеленгатором, это я как раз про «Шторм». Мы не сможем перекрыть все транспорты. Пока шли сюда, мы дважды были атакованы подводными лодками, одну даже смогли потопить, но сколько их там бродит только богу известно.

– Две атаки? Интересно… – Зотов задумался – кого атаковали? Я в курсе что «Шторм» шел приманкой…

– Первая атака была как раз на нас, а вот вторая на сторожевик охранения, тот лодку быстро запеленговал и отбил атаку. Мы же едва торпеду не схватили. Не думаю, что задумка адмирала сработала, «Шторм» маленький и вёрткий, а вот транспорты неповоротливы, если будет выбор кого топить, выберут не нас. Тут такой пирог вкусный получится, что мы будем просто вишенкой на торте, да вкусной, но нами не наешься. Каковы вообще наши действия?

– Не переживай Виктор. Одни вы не пойдёте в охранение. Второй дивизион сторожевиков вашей бригады будет в точке сбора уже завтра. Итого девять кораблей охранения, плюс вооруженные транспорты. К нам сунется только безумец. Порядок действий у нас следующий. Каждый транспорт, покидающий порт, получит точку сбора (район формирования) и срок рандеву. Точка сбора как раз возле Диксона, вы выдвинетесь на её охрану первыми. Прибыв в точку к сроку, согласно походного ордера сформируем строй. Пойдём параллельными колоннами, самые ценные и крупные транспорты и танкеры в первых рядах в центре, остальные на флангах и в хвосте. Ближнее охранение по кругу. Дальнее охранение из «Шторма» и двух вооруженных транспортов лесовозов пойдёт впереди. Позади конвоя пойдёт группа «зачистки» из двух вооруженных спасательных судов. Кораблей ПВО у нас нет, но зениток на транспортах и сторожевиках много, да и вероятность воздушной атаки минимальна. Как видите всё продуманно и охранения хватит. Я пойду на уравнителе, это танкер «Калинин», скорость хода десять узлов.

– Ну что же. Теперь всё понятно, а то я переживать начал. Четко, понятно, всё по делу – на душе у меня отлегло. Всё-таки не зря штабное начальство паёк свой усиленный получает – задачи дальнего охранения какие?

– Задачи обнаружения лодок противника и опять же приманка, два лесовоза хоть и вооружены, но на корабли охранения с первого взгляда не похожи, авось и клюнут на вас охотники.

– Так может лучше сторожевик с шумопеленгатором и акустикой впереди пустить? Мы же слепые будем, толку от нас как от группы обнаружения ноль – предложил я.

– Нет. Все корабли, оборудованные пеленгаторами, пойдут в ближнем круге охранения, рисковать транспортами мы не будем. Лесовозы груженные, даже получив торпеду не затонут, ну а «Шторм»… сам же говорил, вёрткий и случись что увернётся.

Поход по местам боевой славы. Вот он этот пролив, где мы подорвали «Адмирала Шеера». На берегу видны следы земляных работ, тут как следуют поработали, чтобы поднять и поставить на киль тяжёлый крейсер. Объем огромный, а если подумать, что всё это сделано практически вручную, то просто невероятно, как всё это провернули военные инженеры уму не постижимо. Тут же и братская могила защитников острова. Деревянный обелиск с красной звездой на рукотворном холме из камней. Тут парни похоронены, не все, а только те, которых смогли найти. Под этими камнями лежит Сидоренко, комиссар «Шторма», расчёт орудия которое подорвало мину, тут почти все кроме Коли. Мы с Иванычем и Ромашкой сидели рядом, налив по стопки спирта. Одну можно, выходить нам ещё не скоро. Такая же стопка с краюхой хлеба стоит у основания обелиска.

– Может в море их лучше было похоронить? Землица то тут совсем не мягкая – вздохнул Иваныч.

– В море Коля похоронен, а к парням теперь хоть прийти можно, поклонится. А земля… ничего что камни, главное, что своя! Они за неё погибли, в неё и легли, им теперь всё равно. Ладно парни, давай, не чокаясь и пошли. Нужно доделать то, за что мужики бились, додавим фашистов!

Вроде чисто всё. Район формирования конвоя мы прочесали от и до и первые корабли уже начали прибывать. Уравнитель – на которого все транспорты будут равняется, уже тут. Он задаст скорость хода, от него будут отсчитывать дистанцию ордера, он тут главный босс и командир. Второй дивизион нашей бригады тоже подходит, на горизонте видны их дымы, скоро они будут здесь и командование над охранением примет командир бригады. Хорошо, мне меньше ответственности. За час до окончания срока рандеву я ухожу вперёд, конвой больше не моя головная боль. Два лесовоза которые пойдут со мной почти похожи, только один из них заслуженный боец, а второго я не знаю. Со мной идёт «Революционер», который защищал Диксон вместе с нами полгода назад. Вооружены они как под копирку, по две пушки и по четыре «Эрликона». Даже со всплывшей подводной лодкой могут не справится, а уж для борьбы с лодкой под водой они бесполезны. Единственное их преимущество, что они практически не потопляемы. Загружены лесом оба под завязку, а дерево как известно почти не тонет, за исключением некоторых тяжёлых пород, которые у нас не водятся, чтобы их уничтожить их только сжечь нужно.