Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры») Продолжение

– Приказал исправить ситуация, а иначе…

– Что, как всегда, без права на реабилитацию? – обеспокоенно спросил Степной, поднявшись с кресла.

– Откуда знаешь? – попытался дежурно отшутиться Соболев, но вышло не очень. Степной хотел взбодрить расстроенного друга и попробовал поднять градус общения жесткой иронией:

– То, что заслуженная кара найдет незадачливых героев у тебя на лбу написано.

– И что там еще написано? – уже с явным раздражением поинтересовался полковник.

– Что отдохнуть тебе надо, Андрей, – примирительно начал Степной, – мы этот бой уже проиграли…

– Не угадал ты, Юрий – ясновидящий, нам работать надо, – прервал его Соболев и затеял свою чайную церемонию, в процессе которой рассказал об указании генерала и о том, что поиск путей решения проблемы, возникшей в ходе заключительной фазы САИ, придется искать, по сути, им двоим.

– Понимаешь, товарищ подполковник, – неторопливо рассуждал Соболев, – установки ЦК КПСС насчет важности САИ – абсолютно правильны. Но важность дружбы с США любой ценой не должна быть важнее истины. А в нашем случае именно так и получилось. Разведка добыла сведения о намерении ЦРУ сорвать САИ, а наши конторские руководители по принципу типа твоего «перебдеть – недобдедь», чтобы не нарушить директивы ЦК, положили этот документ «под сукно» вместо того, чтобы проверить его и воспрепятствовать срыву САИ. В результате получилось, что своим бездействием КГБ способствовало нанесению вреда нашему государству. Где здесь логика? Но сейчас главное не это, нужно искать выход из сложившейся ситуации.

Заместитель по обыкновению попытался что-то возразить, но полковник был не предрасположен к дискуссии.

– Что можно инкриминировать Милнеру? – жестко спросил Соболев, не дожидаясь возражений зама.

– Угон автомобиля, отравление водителя… – начал неуверенно перечислять зам.

– Это тянет всего лишь на выдворение и то по итогам всестороннего разбирательства. Это ведь он наших с поличным поймал, а не они его. В ЦРУ все верно просчитали, защитив Милнера дипприкрытием. И потом на другой чаше весов – провал нашей контрразведки, вылившийся в грубейшее нарушение международных договоренностей, которое грозит прекращением САИ.

– Но мы же все равно можем потребовать выдворить Милнера из страны? – возмутился Степной.

– Тогда американцы точно прервут САИ, – мрачно предположил Соболев.

– И что теперь нам с ним делать? – озадаченно спросил зам.

– Не знаю, Юра, не знаю. Политика и, в частности, международные договора – это деликатная сфера. Односторонние демарши здесь достаточно редкое явление. Наверное, у нас есть немного времени на адекватный ответ, но вот сколько его, я не знаю, – разочарованно выдохнул полковник.

– Может быть, контрразведка сама что-нибудь придумает? – неуверенно предположил Степной.

– До испытаний осталось чуть больше шестидесяти часов – словно, не слыша своего зама размышлял вслух Соболев, – а тут такой провал.

– Не может быть такого, чтобы контрразведка не имела запасного варианта на такой «дохлый» случай? Я сейчас срочно свяжусь кое с кем и все уточню, – продолжил убеждать себя Степной.

– Точно, Юрий Александрович, давай поговори с ними. Нам сейчас необходимо получить более полную информацию о том, как этот американский супершпион поймал этих чистоплюев с поличным. И особенно подробно расспроси о самом Милнере. Теперь я почти не сомневаюсь, что он и есть «Исполнитель». Есть ли у него слабые места? – пытался развить свою мысль полковник, но зам перебил его.

– Почему ты все время думаешь, что он «Исполнитель»?

– Делегация у США небольшая, людей с дипломатическим иммунитетом немного. Вот и получается, что двух высококлассных «Исполнителей» ЦРУ в таком раскладе позволить себе не сможет.

– Зачем тогда он привлек к себе внимание? – не согласился зам.

– Вот этого мы не знаем и гадать нам некогда. Что там сейчас у «Омеги»? Как он в такой суматохе выйдет на связь? Есть ли хоть какая-то возможность получить информацию что там творится через военную контрразведку?

– Попытаюсь, – пообещал Степной, – но, если он проведет «Вариант», боюсь ВКР закроет всю информацию для нас.

– Ладно, – принял решение полковник. – Тогда поработай с контрразведкой, от них ВКР не закроется, а я попробую выяснить у разведчиков как реагирует Госдеп США на этот инцидент?

– Да у них такая степень секретности, что…

– Нас не интересуют данные, добытые резидентурой через нелегалов, только официальная информация о решении Госдепа по САИ, – оборвал Соболев.

В этот момент позвонили из приемной заместителя председателя КГБ и предупредили Соболева, что он приглашен на экстренное совещание Координационного центра,

Переговорив по внутреннему телефону, полковник положил трубку и сказал:

– Ну вот и все пора идти «на главный ковер». Там объяснят, как надо работать и воздадут должное за грехи наши.

– За что? – возмутился Степной.

– За содеянное нашими друзьями из контрразведки. Иди к ним, Юра, пока начальство ВГУ будет со мной «на орехи» получать, ты постарайся что-нибудь разведать у их подчиненных.

Глава 3

18.28 (С) – 15.28 (М) Семипалатинск

Рязанцев, стремительно поднялся на второй этаж поликлиники УКГБ и быстро преодолев половину коридора дошел до кабинета начальника подполковника Абраева Султана Орынтаевича, осторожно открыл дверь и тихо вошел. Он знал, что Султан, как звали его все друзья и знакомые не любил громких звуков и быстрых движений. То, что кабинет оказался пустым, Максима не смутило. В конце рабочего дня подполковник любил перебираться в комнату отдыха, которая была незаметна за отгораживающей ее медицинской ширмой. Капитан, обошел ширму тихонько поскребся в дверь и не дожидаясь приглашения вошел. Начальника поликлиники видимо уже предупредили из регистратуры, что на территории посторонний, поэтому Абраев убрал со стола спиртное и удобно расположившись в кресле слушал тихую классическую музыку и пил ароматный кофе.

– Чего тебе Максим? – недовольно спросил подполковник.

Рязанцев, не торопясь открыл кейс и молча поставил на журнальный столик бутылку армянского коньяка.

– Это еще что такое? – попытался придать голосу строгости подполковник.

– Это лекарство, Султан Орынтаевич, – спокойно ответил опер. – И я хотел бы его обменять на другое.

– Кончай говорить загадками. Зачем пришел? – чуть смягчившись поинтересовался Абраев.

– Вы же в курсе всего, что происходит в нашем управлении. И я полагаю, что переживаете сегодняшнюю ситуацию так же остро, как и все мы? – начал издалека Максим.

– Я ничего не знаю и знать не хочу обо всех этих ваших оперативных делах. Мое дело лечить. Что ты тут вообще начинаешь? – сдержанно возмутился подполковник.

– Султан Орынтаевич, давайте не будем рассказывать друг другу сказки. Сейчас на это нет времени. Мне необходимо ваше содействие, чтобы помочь нашей управе.

– Я сейчас наберу Еркенова…, – с угрозой пообещал Абраев.

– Не надо себя утруждать. И не надо лишний раз тревожить Турлыбека Амантаевича. Когда я выручал вашего племянника, я никому не звонил и ничего не рассказывал, – капитан выдержал паузу и напомнил, – А вы мне обещали при случае оказать любую помощь. И вот пришло время, когда вы сможете выполнить свое обещание.

– Что тебе нужно?

– Не мне, а нам, нашей конторе и нашей стране, – Рязанцев сделал паузу, и понизив голос, продолжил, – Мне нужно, чтобы вы попросили одного из своих знакомых, чтобы он, не задавая лишних вопросов изготовил качественное снотворное.