Блестят на солнце купола. Шансон

Ну, кому, скажи, кому сейчас легко,

Где пасутся – смех и топот каблуков,

Им ещё б возиться с куклами, да где ж —

Липнут к мужикам, почти что, без одежд.

Ну, кому, скажи, кому сейчас легко,

Всё, что есть, давно поставлено на кон,

Так сдавай, судьба, сдавай двадцать одно,

Либо в князи, либо камнем, да на дно.

Ну, скажи, скажи, кому сейчас легко,

И конец пути – не так уж далеко,

Пусть устал и ношу нелегко нести,

Только по нему всё хочется идти.

Последняя ночь

Опустилась ночь на землю на вольную

И усыпала звёздами высь,

Ты зажги свечу беспокойную

И за душу его помолись.

Столько лет минуло с той молодой весны,

Как его полюбила навек,

Каждой ночью о нём изводили сны,

Мысли только о нём в голове.

Подошёл к тебе и, глядя в глаза, сказал:

«Если хочешь, пойдём вдвоём»,

И от счастья упала к ногам слеза,

И забилось сердечко твоё.

А постель его была мягкой, шёлковой,

Он, лаская, тебя уложил,

А когда поутру пробил колокол

Стал он грубым, холодным, чужим.

Говорил тебе: «Прощай» он, смеясь в глаза,

«Отдалась и всё – теперь уходи»,

И от горя упала к ногам слеза,

И кольнуло сердечко в груди.

Уходила молча, слёзы ручьём текли,

Только знала, что ночью придёшь,

И за подлый поступок предательский

Ты вонзишь ему в грудь острый нож.

Тоннель

Холодные пальцы зажаты в кулак,

Наполнены битым стеклом ладони,

И тёмные капли об пол бьются в такт

Пульсу, душа безответно стонет,

А я лишь молчу, в пустоту улыбаясь,

Сжимаю ладони сильнее и слышу,

Что мне ничего здесь совсем не осталось,

Так может быть выше?

И я ступаю в тоннель так небрежно,
Звон тишины – даже больно мне слушать,
И не такой он уж длинный, конечно,
Так даже лучше.
И я иду по тоннелю неспешно,
Здесь не нужны мне ни лампы, ни свечи,
Ведь не такой он уж тёмный, конечно,
Так даже легче.