О Родине, о жизни, о любви… Стихотворения

вот она, вольная воля, вот оберег от тоски.

Слово летит по ветру, мысли текут рекой,

поле ржаного цвета дарит душе покой.

Поле, моё ты поле, тонкие стебельки,

на золотом раздолье борозды-ручейки

тянутся к горизонту и, упираясь в закат,

тут же теряют контур, тают под звон цикад.

Поле, моё ты поле, ласковое моё,

как же с утра довольно жаворонок поёт!

В песне его – просторы и бесконечная даль,

солнце, леса и горы, рек голубых хрусталь.

Поле, моё ты поле, нет ничего светлей

этих пшеничных раздолий на белорусской земле.

Вот она вольная воля, вот оберег-талисман —

поле, моё ты поле, чистый земной океан.

Заброшенная деревня

Иду по дороге и вижу пустые
приземистые дома,
они милосердно хозяев простили
и тихо сходят с ума.
Я им соболезную и понимаю —
немного похоже на бред,
но в их одиночестве сам отражаюсь —
бесформенный силуэт.
Сознание живо рисует картину:
плодовый ухоженный сад,
резное крыльцо, груш и яблок корзина,
раскидистый виноград,
и звонкая песня радушной хозяйки,
заливистый детский смех,
обеденный стол на тенистой лужайке
и тосты «за этих», «за тех»…

Пустые, холодные, Богом забыты,
заброшенные дома
не просят пощады, не просят защиты —
молча сходят с ума.

Тоска по малой родине

Я б хотел погулять среди сосен
в ароматном весеннем лесу
и прислушаться к многоголосью
сотен птиц… и, сбивая росу
с бархатисто-прохладных травинок,
пробежаться бы мне босиком
по местам, что не знают тропинок
и каким человек незнаком.

Я б забыл городское пекло
и удушливый трубный смог,
я любимую песню спел бы,
написал бы красивый слог,
чтобы он зазвучал свирелью,
чтобы хлынуло время вспять…
Ты прости меня, Новоельня.
Ты дождись меня, милая мать.

Обратный путь

Затерялся наш дом, от него увели

полотнища дорог, нити спутанных тропок,

и, пытаясь добраться до края земли,

мы давили в себе недоверчивый ропот.

А чужбины швырялись колючей пургой

и дождями секли измождённые лица,

обжигал беспощадно тропический зной —

так хотелось напиться, хоть яду напиться.

Всё плутали, плутали, сходили с ума

и местам неизведанным кланялись в ноги,

но проситься не шли на постой в терема —

нам постелью служил и овраг у дороги.