Готамерон. Том I. Весна знамений

– А дверь? Почему ее не вскрыли, когда грабили город?

– Ренье был мелким негоциантом из Краг Ферона. Он просто хотел разбогатеть, а добра тут хватало. К тому же дверца та жутковата. Еще неизвестно, какие силы сокрыты за ней.

Тант уловил намек в словах счетовода. Старик знал чуть больше остальных об экспедиции и высказывал свое мнение, даже когда его не просили.

– День последнего света случится по воле Нисмасса. Дверь тут ни при чем, – молвил Тант, спрятав амулет. – Я как-то раз пересказал сон Торгриму, а тот заявил, мол, прилив не отвести стеной из песка. Поэтично?

– Ваш аббат прав. Ты еще молод, привелитель Тантабас. Вот мне уже шестьдесят два. Для меня последний свет может наступить со дня на день.

– И что?

– Старикам впору грезить о смерти, но когда молодые ждут конца – это глупо. Помяни мои слова. Будешь думать о плохом, и плохое случится.

Равиан заботливо потрепал его по плечу. Танта всегда раздражала эта черта его характера. Старики любили поучать молодых, вот только сам он уже не был молод. Весной ему исполнилось двадцать девять.

– Нисмасс сохрани! Я скоро начну жалеть, что рассказал тебе о сне.

– Почему? Кто еще, кроме меня и Торгрима, тебя выслушает?

– Вистан.

Тант посмотрел на свою руку, такую же белую, как поверхность луны. Солнце, не в пример ночному светилу, было беспощадным, согревая его кожу так сильно, что на ней начинали появляться волдыри. Странная болезнь отвадила от него почти всех братьев по ордену. Если бы не заступничество аббата Торгрима, он и вовсе мог остаться мирянином. Лишь эти трое, не считая мальца Корда, относились к нему с теплотой; Вистан еще и потому, что сам был чудаком. Нисмант жил в библиотеке и знал о созидателях все. Они могли вместе отправиться сюда, если бы аббат не отрядил книгочея в Готфорд на место сборщика милостыни.

– Жаль, что Вистан не с нами, – сокрушенно вздохнул Тант. – Мне как никогда нужен его совет.

– Так слетай за ним. Они и не заметят.

Старик кивнул в сторону высокой стены, из-за которой доносились смех и бренчание лютни. Остальные спутники отдыхали у костров в лагере неподалеку. Тант коснулся кожаного кушака с восемью чехлами. В каждом лежал зачарованный камень. Люди называли их «болами». Любой практик, обладавший достаточным запасом сил, мог с их помощью творить чудеса. Одни вызывали огненные вспышки, иные могли что-то заморозить, были и такие, которые исцеляли самые тяжелые раны, но самые полезные умели перемещать в пространстве. Главным условием для таких «прыжков» был заговоренный предмет – «маяк», спрятанный в месте прибытия. Месяц назад один такой камень он изготовил прямо здесь, закопав маяк в саду у манора.

– Ты можешь переместиться в Готфорд. Хлоп и уже там. Пригласи Вистана сюда.

– Это отнимет много сил, а они нужны мне здесь. – Он улыбнулся и шепнул ему на ухо. – Я зарыл маяк в трущобах, рядом с башней Гонтера. Появлюсь там прямо из воздуха. Представь, что подумают нищие, когда увидят мою бледную рожу.

Равиан расхохотался, но быстро умолк, едва снизу донеслись гулкие шлепки. На одной из улиц вспыхнула оранжевая точка. Вскоре у подножия показался его первый помощник Холден. В руках у запыхавшегося юноши был факел. Сандалии гулко били по каменным плитам. Преодолев площадь с осевшими особняками, прислушник в алой полуробе поднялся к ним по вырубленным в скале ступеням.

– Мастер Тантабас! – выдохнул он, подтягивая сползшую баску. – Я нашел секретный механизм. Все так, как вы говорили!

Он указал на соседний склон, где стояла башенная крепость с остатками врат.

– Ты уверен?

– Там не было потайной лестницы, но пришлось повертеть кольца на стенах. Тогда снизу раздался рокот. Я спустился в святилище и все проверил. Дверь открылась.

Тант покачнулся. Если бы все было так просто. Они осмотрели бастион в начале осени, но сегодня утром ему приснилось, как оттуда из подвалов, подобно воде, в храм стекает лунный свет. Невероятно, что дверной механизм поместили так высоко, но созидатели, по всей видимости, на это и рассчитывали.

– Давно пора. Мы уже месяц ждем клева, – послышался из сада недовольный голосок.

Лохматый мальчишка закончил медитировать и перешагнул через ограду, попутно затягивая ремень на куртке. Вместе они посмотрели на бастион, а затем на ступенчатый фронтон святилища под ним. Крепость наверху была сложена из глинистого сланца, побелевшего в свете луны. Базальтовая громада внизу, напротив, оставалась черна и неприветлива.

– Собирайте всех! – скомандовал Тант. – Мы идем вниз!

– Юллер и Себастьян уже там. Я встретил их в ризнице под святилищем, – сообщил Холден, убегая в сторону лагеря.

– Что эти болваны там делают в такой час?

– Сокровища ищут. Наверное, мне не стоило говорить им про дверь. Оба пошли туда.

Тант схватился за голову.

– Дураки! Этот Себастьян всегда себе на уме. Не будь эти двое с юга, я бы не взял их!

– Только такой самодур и мог оседлать ведьму, – с усмешкой заключил старик.

Пока спутники набивали тюки, Тант прочел полуночную молитву. Пламенный владыка Нисмасс, коему служили нисманты, поддерживал жизнь в мире людей с помощью солнца и оберегал их от тьмы. Так говорили аббат Торгрим и приор Альвин – святейшие люди на острове. Тант им верил и не понимал лишь одного, – для чего Нисмасс наслал на него солнечную болезнь. Зачем принял нисманта, который боится его величайшего творения?

– Пусть так. На все твоя воля и повсюду твой свет, – прошептал он, приложив обе ладони ко лбу.

Когда Равиан и Корд закончили сборы, Тант уже стоял снаружи вместе с остальными. Многим не терпелось пойти вниз. Особенно ярко сверкали глаза тощего йомена Рика. Он был их проводником, скользким, как пиявка, но надежным. Ему не раз приходилось водить людей на север и потрошить погребальные пещеры. Остальных Тант взял в качестве носильщиков, включая трех прислушников из кеновии.

Рик и теперь пошел впереди. Следуя за проводником, они спустились в чахлый сквер у подножия и направились к храмовой площади. Девять огоньков недолго плыли среди остатков домов и вскоре пересекли арочный мостик под заставой. Черный храм возвышался над ними в три ступенчатых яруса, а еще выше луна наполняла ущелье мраморным сиянием.

По широкому коридору они попали в молельный зал. Храм казался просторным у входа, но внизу тоннели сужались. Спустившись по лестницам на четвертый ярус, они выстроились в цепочку.

Из глубин постепенно стали доноситься голоса Юллера и Себастьяна.

Сойдя еще глубже, Тант пропустил Рика вперед, а сам достал болу огненного вихря. За месяц они не нашли в городе ни одного кадавра, но за дверью могло поджидать все что угодно.

На пятом ярусе, самом узком и затхлом, Корд дернул его за рукав мантии:

– Эй, мастер Тант. Думаешь, меня примут? Я же оборванец.

– Чего? – переспросил он, позволив Холдену пройти мимо.

– Примут в новиции. Я учусь контролировать дыхание. Могу медитировать, но что с того? – пожаловался Корд, проведя факелом по стене. – Я сын рыбака и вязальщицы. Мои родичи тупые. Думаешь, я лучше?

– Нисмантами становятся не по праву рождения, Корд. Тебе двенадцать и ты способный парень. Придет время, и я представлю тебя аббату.

– А потом буду учиться до седин? Может, мне пройти по стезе?

Тант в смятении на него посмотрел, не понимая, откуда паренек об этом знает. Недавно один из братьев так и поступил. Ликир был одаренным, но жестоким юношей. В двадцать два года ему надоело учиться и он потребовал изгнать себя из обители. Это был опасный ритуал, в котором проверяли не только духовную, но и физическую силу будущего нисманта. Вместе с ним к «стезе практика» приобщились три брата. Неизвестно, что случилось в глуши, но вернулся Ликир один, а на его алой полуробе было слишком много алого цвета.

– И думать забудь! – Тант остановил мальчишку и прижал рукой к стене. – Ты меня понял, – Корд? Стезя практика – это самоубийство, а ты мне нужен живым.

– Я тебе нужен?

Неряшливый юнец заискивающе улыбнулся, но взгляд его беспокойно блуждал.

– У нас в порту много страстей сказывают о кеновии. Говорят, вы там детей в жертву приносите.