Исчезнувший в подземельях Шамбалы

Месье Бернар сидел с озадаченным видом, уткнувшись в бумаги, лежащие у него на столе, и, кивнув на мое приветствие, протянул мне один из документов.

– Вот, полюбуйся, какой ответ я получил из Квебека по факсу. Ничего не понимаю, может, ты мне прояснишь?

Это был листок из отчета Квебекского филиала нашей газеты на мой запрос по поводу пребывания Легранжа в Канаде. Пробежав глазами текст, я в недоумении уставился на шефа.

– Ну, что скажешь? – нахмурив брови, спросил шеф.

– Они не могли напутать? – сморозил я глупость.

– Нет. Не могли. Ты же видишь, что они сделали запрос в регистрационный орган таможни Канады. Вот здесь черным по белому напечатано, что не въезжал на территорию Канады месье Николя Франсуа Легранж, гражданин

Франции, ни до войны, ни после. Это здесь, у нас, после освобождения был полный бардак на границах, а там, в Канаде, разрухи не было, там бомбы не падали на головы мирным жителям. Таможенные службы исправно выполняли свои обязанности, и ошибка здесь исключена.

– Может, нелегально? – предположил я.

– Допустим… Но ты подумай, зачем добропорядочному человеку рискованно пересекать Атлантику? Чтобы попасть под пулю пограничника? Нет, не въезжал он в Канаду.

– А если через Америку или Мексику? Вдруг сначала планировал в одной из этих стран остаться, а потом передумал?

– Теоретически все может быть. Но ты сначала посмотри на это: вот, что пишут дальше наши друзья, – месье Бернар протянул мне бумаги, лежащие у него на столе.

Из отчета канадских коллег стало понятно, какую кропотливую работу они проделали за этот период. Всего было найдено 43 человека по фамилии Николя Франсуа Легранж, но ни один не подходил под описание нашего парижского Легранжа одиннадцатого года рождения. Им всем, за исключением маленьких детей, были показаны фотографии разыскиваемого, но канадские Легранжи понятия не имеют, кто это такой.

– Что скажешь? – обратился ко мне месье Бернар, видя, что я полностью ознакомился с отчетом.

– С этим поспорить сложно, но не могла же его сестра что-то напутать… Несколько раз говорила про Канаду. Скорее всего, это он ввел ее в заблуждение. Но с какой целью? Письма и открытки без марок и конвертов, потом эта пишущая машинка…

– Какая пишущая машинка? – шеф удивленно взглянул на меня. – Ты мне ничего об этом не говорил.

Я в подробностях рассказал ему о моем телефонном разговоре с мадам Флоренц, в котором она объяснила, почему брат печатал письма на машинке, а не писал от руки.

– Все это очень и очень странно, – месье Бернар, вскочив со своего кресла, начал прохаживаться по кабинету, как маятник – туда и обратно. – Мутные открытки без сопроводительных посланий, письма без конвертов… Так, к тому же, и почерк невозможно сравнить. Видишь ли, сухожилия порезал! А еще выходит, что нашего Легранжа и вовсе не было в Канаде. Зачем ему весь этот цирк? Он явно не был идиотом.

И явно что-то скрывал…

– Может, все это время он находился совершенно в другом месте? – осенило меня. – Но никому не хотел об этом рассказывать. Вот и придумал Канаду.

– Ну и зачем? – возразил шеф. – Он, что, бывший разведчик-нелегал, вышедший на пенсию по возрасту? Даже если и так… Врать сестре зачем? Можно ведь рассказать почти все, но не особо вдаваясь в подробности.

– Не знаю… Я составил список студентов, которые учились с ним в одной группе. Серж должен собрать о них информацию, и я собираюсь потом побеседовать с каждым, вдруг узнаем что-нибудь интересное. Может, он дружил с кем-нибудь из них?

– Это правильно, ты молодец. Действительно, давай пока не будем делать поспешные выводы, а дождемся, что поведают его сокурсники.

На том мы и порешили.

Серж позвонил через три дня и продиктовал три адреса с номерами телефонов из моего списка, под пунктами три, семь и девять. Под этими цифрами были записаны мужчина и две женщины.

Мадам Вайолет я позвонил первой и договорился о встрече, пояснив, что я журналист по имени Андрэ, и речь пойдет о ее бывшем сокурснике – Николя Легранже. Я специально не стал наводить тумана, а практически раскрыл все карты, так будет проще расспрашивать. Мол, пропал сразу же после войны, и, возможно, эмигрировал в другую страну. Человек в такой ситуации, видя глубокую заинтересованность, может вспомнить даже давно забытые детали и подробности прошедших событий. Наверное, было бы лучше, если бы я назвался частным детективом. Но мою физиономию иногда показывали по телевизору, что мешало сохранять таинственность без риска быть узнанным.

Мадам Вайолет с максимальными подробностями поделилась своими воспоминаниями о Николя, описав его характер и неуемную тягу к истории. Даже вспомнила его шутливое выражение: «Летопись прошедших событий – это наше будущее».

– Иногда он на полном серьезе говорил, что все события, которые сейчас происходят, уже когда-то были, – засмеявшись, пояснила мадам Вайолет. – Любил историю с мистикой ассоциировать. Мол, археологи уже находили предметы нашего быта в нетронутых тысячелетних египетских захоронениях.

– А с кем дружил Николя из группы?

– Да, в принципе, ни с кем. Со всеми были у него ровные отношения. Разве что с Даниэлем они каждый год в экспедиции отправлялись.

– А куда?

– О, проще сказать, где они не были. Сразу же после окончания первого курса им крупно повезло, их приняли в группу археологов под руководством самого профессора Люмле. Туда нереально было попасть с улицы и по блату… Профессор лично отбирал кандидатуры при собеседовании. Не знаю, чем они глянулись светиле науке, причем первокурсников он обычно не брал в свои экспедиции, считая, что это желторотые недоучки. Мы очень были рады, что наши сокурсники попали в такую почетную группу, и даже втайне завидовали им.

– А после учебы?

– До меня доходили слухи, что он полностью посвятил себя археологии и продолжал ездить в экспедиции вплоть до начала войны. Ну, а во время войны и после я больше о нем ничего не слышала. А что все-таки случилось? Почему вы его ищете?

– Родственники попросили, его сестра. По ее сведениям, Николя эмигрировал, не то в Америку, не то в Канаду.

– Понятно. Война многих раскидала по миру, – вздохнула мадам Вайолет.

– Скажите, а у вас сохранились групповые университетские снимки?

– Конечно. Я иногда просматриваю их. Приятно и грустно вспоминать молодость. Дети разъехались. Живу сейчас одна, что еще делать!

– Можно взглянуть?

– Да, сейчас принесу.

Мадам Вайолет ушла в другую комнату. Было слышно, как она перебирает бумаги в скрипнувшем дверкой шкафу. Через несколько минут принесла толстый семейный альбом и положила на стол.

– Вот наша выпускная фотография, – пролистав страницы, мадам указала на большой групповой снимок.

– Вот это я, – мадам Вайолет указала на молоденькую девушку с прической каре. – А это Николя.

Хотя пожелтевшей фотографии было уже больше пятидесяти лет, благодаря качественной съемке на хороший фотоаппарат снимок сохранял отчетливость, и все лица можно было разглядеть в подробностях. Я присмотрелся, и увиденное повергло меня в шок. Это был не Николя Легранж! Вернее сказать – не наш Николя Легранж. Такого поворота событий я никак не ожидал. Конечно, люди стареют, и внешность постепенно меняется, но здесь однозначно был запечатлен другой человек. Абсолютно ничего общего: скулы, нос, форма губ, разрез глаз, цвет волос… Все совершенно другое! Но кто же тогда на моих снимках? И я решил показать мадам Вайолет фотографию нашего Легранжа.

– Скажите, пожалуйста, вам не знаком этот человек? – поинтересовался я у хозяйки, передавая ей снимок. – Может, он тоже учился с вами? Правда, эта фотография сделана гораздо позже, где-то уже в восьмидесятые годы. Только не спешите, посмотрите повнимательнее.

Мадам Вайолет надела очки и начала пристально рассматривать снимок.

– Нет, я его не знаю, – она вернула мне фотографию. – Мне кажется, что и в университете он не учился на нашем потоке…

– И вам этот человек никого не напоминает? – не отставал я от женщины.

– Нет, у меня прекрасная память на лица, – категорично ответила мадам Вайолет. – А кто это?

– Это хороший знакомый месье Легранжа, – ничего лучшего я не мог придумать. – Я думал, что они учились вместе, но, видимо, ошибся. Можно я возьму вашу групповую фотографию с собой? Обязуюсь вернуть в целости и сохранности.

– Возьмите, месье Андрэ Горнье, – улыбнулась мадам Вайолет. – Вы хоть и назвали только свое имя, но я вас сразу узнала. С удовольствием читаю ваши публикации.