Рождение героя

Ответ пришел сам откуда-то из глубин сознания Джона:

– Нет, не будет! Маркус, ты только посмотри на это небо, эти деревья… Это лучшее пристанище для человека, ведь Земля не вечна…

– Молчать! – голос Маркуса вдруг изменился, в нем появились угрожающие нотки. – Как ты можешь сопротивляться! Завтра ты снимешь протекцию Корпуса с Тау-4. Ты понял меня, Джон Лайт?

Сознание Джона разделилось. Одна часть говорила, что не следует принимать решение здесь и сейчас. Другая часть мозга требовала согласиться со всем, что говорит Маркус, только бы лежать на этих носилках и снова получать удовольствие от равномерного покачивания, когда тебя несут и несут сквозь этот дивный светлый лес.

Но тут второй человек, несший носилки впереди, остановился, поставил их на землю и обернулся. Мэт Маккэнди… Убитый еще ночью капитан космодесантников. Как такое может быть?

– Джон! Приди в себя! – слишком громко, тем более для уже мертвого человека, заговорил Мэт. – Не сдавайся! Ради погибших. Ради себя. Помни свою присягу Корпусу! Не дай Тау-4 пропасть в пасти Корпорации!

От последних его слов Джону стало как-то не по себе. Что-то нехорошее и страшное приходит на ум. Хорошо, что слух успокаивает какое-то приятное мяуканье. Опять!!!

Одновременно с прозрением Джона о происхождении этих звуков, прямо на него откуда-то сзади набросился огромный древесный барс. Чувствуя свою полную беззащитность и неспособность сделать хоть какое-то движение, Джон стал звать на помощь, однако его собеседники были заняты тем, что дрались между собой. Голодный хищник же не терял время зря – секунда, и барс откусил правую ногу Джона. Он не почувствовал боли, хотя в том месте, где только что находилось колено, теперь белела окровавленная кость. «Наверное, болевой шок. Где же взять оружие?» – проносились мысли в голове Джона. Краем глаза он заметил, что Маккэнди боевым приемом свернул Маркусу шею и теперь спешит на помощь. Вот он уже совсем рядом, но дикий зверь не сдается. Громадная пасть заносится над головой Джона и слышится лязгающий звук смыкающихся челюстей. Мгновенная темнота… и Джон Лайт в холодном поту проснулся в уютной каюте спасшего их экспедицию корабля Корпорации. Это был сон… Дьявольски неприятный и совсем необыкновенный сон.

Джон заставил себя уснуть опять – завтра намечался тяжелый день. Он был чертовски прав. Правда, если бы он знал всю правду о событиях, происходивших в тот момент на борту корабля Корпорации, он, возможно, и совсем расхотел бы завтра просыпаться.

По главному коридору корабля от каюты Джона в сопровождении охраны шел человек в белом халате. Отсутствие у него каких-либо медицинских принадлежностей и весьма интеллигентный вид говорили о том, что он, скорее всего, специалист по психологии. Недоброжелательный взгляд и выброшенный пустой шприц с остатками сильнодействующего психотропного препарата, способного подчинить волю любого человека, свидетельствовали о неудавшемся ему опыте по перепрограммированию человеческого сознания. Психотехник очень сожалел, что потратил целых два часа на сеанс гипноза с этим новоявленным командиром экспедиции на Тау-4 и не достиг и грамма успеха. Уж очень крепкий орешек ему попался. Обычно все раскалываются в течение часа. Хорошо хоть подопытный объект не сможет понять, что с его сознанием сейчас играли в очень деликатные игры – он подумает, что ему просто приснился кошмар. И все равно, такая удивительная сопротивляемость сознания, сила духа. Наверное, все-таки люди, утверждающие, что человек силен правдой, не такие уж глупцы. Да и вообще, чем дальше забираешься от Земли, тем у людей крепче сила воли и устойчивее психика. Наверное, пора лететь на Землю, чтобы сидеть днями напролет в своем офисе и слушать нудные рассказы сходящих от скуки с ума богачей. Так будет лучше. И прибыльнее.

В то же время в конце того же коридора двое вахтенных офицеров вели приблизительно такой разговор:

– Слушай, Джимми. Ты посмотри в иллюминатор. Опять эти осколки. Вы ведь должны были вывести их всех с орбиты планеты.

– Да, легко сказать… Это же был целый гиперпрыжковый транспортник.

– Смотри, а то еще наши гости захотят полюбоваться рассветом, посмотрят в иллюминатор, а там… Сам знаешь, что тебе тогда будет. Эй, смотри, а это что за кусок металла? Что это там за надпись… так… «Марко Поло»! Да! Пора тебе снова заняться уборкой мусора.

– О черт! – испуганно произнес этот самый Джимми и кинулся на шлюзовую палубу, одновременно выкрикивая какие-то проклятия и приказы в свой лацкан от форменного пиджака, куда была вшит корабельный коммуникатор. Джимми был явно не рад, что сейчас именно его вахта.

Дежурный шаттл тут же вылетел для того, чтобы навести порядок вокруг. Его команда уже целые сутки не знала отдыха, расчищая орбиту Тау-4 от обломков уничтоженного корабля Корпуса, который, собрав все экспедиции с соседних планет, ожидал экспедицию Джона с Тау-4. Черный ящик с «Марко Поло» сейчас находился у Корпорации, которая с удовольствием передаст его в Комитет по авариям космических кораблей. Правда, потом из его показаний окажется, что «Марко Поло» был уничтожен пиратским кораблем совсем в другой части Галактики. Но это лишь тонкости игры, которую начала вести Корпорация.

Все ходы сделаны. Завтра наступит эндшпиль этого сражения.

Глава 6

Проснувшись, Джон довольно долго лежал на койке и старался припомнить детали сна. Получалось очень плохо. Приснится же такое. Однако день сегодня обещал быть долгим, и надо было бы уже подготовить свой доклад начальству, да проведать своих друзей, да поблагодарить капитана этого корабля, гостеприимно принявшего их. Так что Джон сбросил остатки сна и приступил к утреннему туалету. Каюта Джона имела свой санузел с пластиковым унитазом, раковиной и душевой кабинкой. Прямо как в капитанской каюте на кораблях Корпуса, а тут, вероятно, у каждого техника такая роскошь в каюте. Джону было не совсем привычно жить в таких условиях на корабле. Приняв душ, он обнаружил совершенно новую униформу члена экспедиционного отряда. «Ну что же, не идти же к командованию в тех обносках, во что превратилась моя форма после этого ночного марафона по лесу», – подумал Джон, натягивая на себя обновку. Обычно ему никогда не нравилось надевать совсем новое, еще не привычное, не ношеное им одеяние, но тут форма легла на него как влитая. Приведя себя в порядок, Джон направился к входной двери и с удивлением обнаружил, что она заперта. Как только он дотронулся до панели электронного замка, на соседней стене ожил экран коммуникатора и мягкий женский голос произнес:

– Доброе утро, старший инженер Лайт. Завтрак вам доставят в течение трех минут. Приятного дня.

После этого экран погас и не проявлял никаких признаков жизни даже после манипуляций Джона с дистанционным управлением. Джон решил не ждать обещанного завтрака, а взломать электронную панель своей каюты для разблокировки двери и получения возможности связаться хотя бы со своим отрядом по корабельной связи.

«Или я заставлю тебя работать, или я ничего не смыслю в электронике!» – именно с таким настроем Джон стал разбираться с электронной начинкой своей каюты и уже более или менее понял, как заставить систему связи работать, но тут дверь отворилась и вошел младший офицер корабля, который вчера встречал их с шаттла и разместил по каютам. В его руках был поднос с завтраком, а на лице широкая дружелюбная улыбка. Казалось, он не снимал ее с лица еще со вчерашнего вечера, в то время как он желал Джону спокойной ночи и, как теперь стало известно, блокировал дверной замок. Оказалось, что его голливудская улыбка и сейчас нисколько не мешает ему вести разговор:

– Доброе утро, мистер Лайт. Как спалось?

– Хорошо, спасибо. Зови меня просто Джон. От официального тона мои ноги сразу же принимают стойку «смирно».

– А вы служили в армии? – заинтересованно осведомился визитер, пройдя в каюту и ставя поднос на небольшой столик у кровати.

– Да, было дело. А ты, кажется, Смайли или…

– Ларри Фокс. Просто Ларри, Джон. Я могу предложить завтрак для бесстрашного первопроходца Корпуса. Яичница с беконом, кофе с круассанами. Бьюсь об заклад, вы… прости… ты уже давно не имел столь шикарный завтрак в вашем Корпусе.

От этого щеголя так и веяло превосходством. Джон сел за стол напротив с иголочки одетого и лоснящегося офицера Корпорации и ответил, стараясь говорить спокойным, дружелюбным тоном:

– Такого шикарного завтрака, как, впрочем, обеда или ужина, как яичница из настоящих яиц и бекона, да и, как я чувствую по запаху, натурального кофе, я не ел, кажется, целую вечность. Не буду и сейчас – не люблю плотно есть сразу после подъема. Хотя раз ты принес целый кофейник натурального кофе и две чашки, ладно, составлю тебе компанию, тем более нам есть о чем поговорить.

Джон принялся разливать горячий и ароматный напиток по чашкам, стараясь не замечать удивленного выражения лица собеседника. Еще бы, куриные яйца, бекон – все это было такой редкостью даже на космическом корабле Корпорации, что в меню экипажа они могли попасть только пару раз в год, конечно исключая время, когда корабль находился на орбите какой-нибудь планеты сельскохозяйственного класса.

– Лучше скажи, Ларри, зачем было запирать меня здесь? Боитесь, что я убегу? – Джон задал вопрос и отхлебнул из своей чашки. Скрыть блаженство от вкуса натурального кофе было нелегкой задачей, с которой он все же справился – не хотелось показывать, что натуральный кофе в последний раз Джон пил только на своем прошлом дне рождения, и то это был подарок от друзей, стоящий немалые деньги.

Ларри Фокс с физиономией обиженного младенца стал оправдываться, явно переигрывая:

– Ну что вы… ты, Джон. Просто мы закрываем двери по инструкции. Ведь корабли Корпорации порой транспортируют очень ценные грузы, и у нас на борту есть военное оборудование. Так что по нормативам Космофлота…

– Да, до меня доходили слухи, что даже транспортные корабли Корпорации имеют на борту орудийные установки, да такие, каких еще лет десять не будет на вооружении Космофлота. Ладно, оставим этот вопрос. А почему я не могу связаться с членами моего отряда?

– Джон, у меня ученая степень по психологии и мне кажется, что ты немного зациклен на комплексе жертвы. Все уже закончилось. Ты в безопасности, а Тау-4 в прошлом. А связь не работает просто потому, что коммуникатор в этой каюте неисправен. Ваши друзья уже, наверное, позавтракали и сейчас следуют в кают-компанию на совещание по итогам экспедиции.

– То есть как это об итогах экспедиции? Я думал, мы сейчас же отправимся на наш корабль, ведь «Марко Поло» уже должен был появиться здесь. Почему совещание устраивается на этом корабле?

Офицер Корпорации выглядел абсолютно спокойным, хотя Джон в последних фразах не смог сдержать своего недоумения.

– Успокойся, Джон. Пойдем, и ты сам увидишь своих друзей и все поймешь.

Недопитая чашка кофе с глухим звоном опустилась на стол.

– Пошли. Не могу сидеть и пить кофе, не понимая, что тут, черт возьми, происходит.

Выйдя из каюты, провожатый Джона не сразу повел его в кают-компанию. Офицер Корпорации, похоже, хотел похвастаться своим кораблем и устроил Джону обзорную экскурсию. После того как Ларри во второй раз привел его на палубу спасательных капсул, Джон поинтересовался, не специально ли тот тянет время. На что экскурсовод лишь искренне рассмеялся и признался, что он совсем забывает о времени, когда рассказывает про свой корабль. «Голиаф», а именно так назывался большой транспортник Корпорации, был действительно хорош. Джону в начале его карьеры, во время непродолжительной работы в конструкторском бюро космических кораблей, приходилось иметь дело с чертежами таких космических объектов, но тут он узнавал только корпус корабля. Вся его начинка была заменена и доработана силами Корпорации. Самые современное оборудование и вооружение прекрасно соседствовали с дорогим убранством помещений «Голиафа».

– Ларри, пока я иду в кают-компанию – да я и сам уже прекрасно тут ориентируюсь и знаю дорогу, – объясни, неужели все транспортники Корпорации так выглядят изнутри? Теперь понятно, почему Корпорация заявляет о малой рентабельности своей деятельности и не выплачивает дивиденды своим акционерам – все деньги идут на эту роскошь.

– Э… э… Ну что ты. Просто это любимый корабль президента Корпорации. Да, нам направо, ты правильно идешь, – Ларри едва успевал за быстро шагающим в правильном направлении Джоном.

Теперь экскурсия не затягивалась, и спустя несколько минут они уже подходили к кают-компании.

– Зря ты не согласился прогуляться по машинному отделению – такой мощный двигатель стоит только на нашем «Голиафе», достигает полной мощности всего за тридцать минут. Это, конечно, не так быстро, как на мелких звездолетах, но, чтобы двигать наш линкор… то есть, я хотел сказать, транспорт…

Джон уже не слышал своего провожатого – вот и кают-компания. После того как ее двери раскрылись, он увидел картину, достойную кисти художника. Картина бы называлась «Подписание мирного договора». Посреди большого, светлого и декорированного помещения кают-компании стоял изящный и массивный стол из красного дерева, что было так же неожиданно увидеть на космическом корабле, как айсберг в безводной пустыне. По правую сторону стола стояли друзья Джона: озиравшийся по сторонам Маркус Брут, опустившая глаза Кэтрин Иванова и явно не по своей воле выдвинувшийся вперед и как никогда рассеянный Лукас Леваль. По левую сторону стола находились четверо доселе незнакомых людей, трое из которых, одетых в серую форму сотрудников Службы безопасности Корпорации, так и буравили взглядом вошедшего Джона, а четвертый, явно один из высших чинов Корпорации, перевел внимание от Лукаса, что весьма обрадовало последнего.

«Так, двое вышибал с лицами серийных убийц и, наверное, начальник Службы безопасности смотрят на меня, как будто я съел на завтрак их любимую аквариумную рыбку. Еще и этот высший чин Корпорации… неприятная компания», – подумал Джон.

Но тут старший офицер обернулся к Джону полностью, и по форме стало ясно, что это капитан корабля. Он обратился к Джону:

– Очень рад, что теперь все в сборе. Позвольте представиться, капитан транспортника Корпорации Крис Донахью.

Капитан Донахью был уже не молод. Седина затронула не только его виски, его осанка, выправка и внимательно следящий за собеседником взгляд из узких, как амбразуры, прорезей век не давали повода усомниться в компетентности этого человека. Донахью явно привык доминировать в разговоре и после рукопожатия сразу заговорил дружелюбным, но не терпящим препирательств голосом: