Аллоген. Книга третья. Коллаборационисты

Оказалось, что Никодим за долгие годы общения с Зака оказывал ему не только помощь в управлении городом, но и помогал снять напряжение, вызванное длительным отсутствием возможности спаривания с самками своего вида, которых амбросиец считал погибшими. Выяснилось, что сами по себе амбросийцы очень живучи, а их семенная жидкость способна проникать в любую белковую форму жизни и паразитировать там. Именно поэтому Никодим испытывал постоянный кожный зуд, раздражение от которого ему помогали снимать во время массажа, еще, когда он был при власти в Озерске, его помощницы из числа прислуги. За долгие годы рядом с Зака, патриарх настолько пропитался семенной жидкостью амбросийца, что его организм вступил в некий симбиоз с паразитирующими в нем семенами инопланетной расы. Теперь же массировать его огромное обрюзгшее тело было не кому и паразиты в нем, почувствовавшие присутствие самки, не давали ему покоя. Нака тоже почувствовала в Никодиме присутствие своей расы и, влекомая инстинктом размножения, старалась быть поближе к нему. Как и при каких обстоятельствах произошел их первый контакт, осталось не известным, но Нака стала более покладистой, а Никодим, после каждой близости, чувствовал себя лучше – пока он массировал ее половые органы, паразиты выходили в тело Нака через кожу на его руках.

В самом же Озерске коренные жители с недоверием относились к бывшим пандорцам и с заносчивостью, к людям из бункера. Они, оказавшись в огромном городе с незнакомыми им технологиями, в первые недели совместного проживания, старались держаться вместе.

Первые три месяца в городе постоянно возникали конфликтные ситуации. Особенно доставалось бывшим пандорцам, которые, не зная языка, и, не понимая человеческих чувств, часто попадали в неловкие ситуации.

Однажды, несколько акремонцев, которые доставили с флагмана в Озерск дланк, предназначенный для строительства дополнительных жилых помещений, случайно забрели в один из блоков, где обнаружили бывшего члена совета из бункера Рауля Гальярдо, который, будучи парализованным, большинство своего времени проводил в одиночестве. Акремонцы, оказались адаптировавшимися к земным условиям особями из последней кладки Сурьи, из-за чего Савитар не имел полного контроля над этими бхактами и те, обнаружив беспомощного Рауля, решили полакомиться дармовым мясом. Пока акремонцы рвали на части еще живого Рауля, за всем этим наблюдал один из бывших пандорцев, но он не вмешивался, так как у пандорцев было не принято помогать своим раненным. Когда эту картину застали две девушки сиделки, которые были обязаны присматривать за Раулем, поднялся такой крик, что было слышно за пределами Озерска. Ничего не понимающего парня хотела разорвать на куски разъяренная толпа и если бы не Камила, которая к этому времени уже наладила производство самогона на новом месте, усовершенствовав процесс дистилляции при помощи инопланетных технологий, то все закончилось бы плачевно.

Камила, с утра слегка поддав, была немного на взводе, так как ревновала своего Джастина даже к самкам акремонцев, поэтому распихав галдящую толпу, в которой уже было около двухсот человек, она выяснила, в чем дело и сразу же без лишних разговоров вынесла свой вердикт:

– Собаке, собачья смерть!

Взяла парнишку за руку и, пошатываясь, вывела его из толпы. Толпа погудела и разошлась, а на следующее утро этого парнишку нашли на улице, раздавленного в лепешку транспортной платформой.

С тех пор Юра ввел за правило патрулирование улиц города несколькими группами, в состав которой входили и жители Озерска, и бывшие пандорцы и обитатели бункера. Со временем люди немного притерлись друг другу, но мелкие конфликты иногда случались, благо его Вика, к которой жители Озерска относились с симпатией, быстро освоила свой родной язык и сглаживала, как могла возникающие недоразумения между людьми.

IV

У Виктории оказался удивительный дар – располагать к себе не только людей, но и представителей инопланетного разума. Поначалу она по-прежнему, как и все пандорцы, была замкнута и немногословна и даже в минуту интимной близости с Юрой, лежала поленом, молча наслаждаясь плотскими утехами. Как он ни старался расшевелить ее и подтолкнуть к маломальскому проявлению чувств – это у него никак не получалось. Она была безразлична к щегольским платьям, которые ей предлагали в Озерске и к украшениям, которыми умельцы из бункера, получив доступ к преобразователям дланка, радовали женщин от мала до велика.

Ситуация изменилась после того, как она познакомилась поближе с Камилой. С ней они пересеклись в Озерске, когда сбор урожая овощей с плантаций был в самом разгаре. Это была идея деда Миши – задействовать пандорцев на общественных работах города, что бы они быстрее нашли общий язык с обычными людьми. Вечером, после того как закончился ужин, негритянка, приняв предварительно на грудь с пол-литра своего самогона, не найдя себе достойного собеседника, решила поговорить по душам с Викой. Та не знала, что когда Камила была под градусом, то от нее бежали как от малседонцев, не только жители города, но и акремонцы.

Лицеклювые стали ее бояться после того, как однажды, будучи под хмельком, Камила в поисках свободных ушей, встретила на улицах города Савитара, который задержался на ужине в гостях у деда Миши и спешил к своему лагу, что бы вернуться на флагман, где его уже ждали четыре самочки. Она его остановила и как обычно, усиленно жестикулируя руками, начала ему жаловаться на Джастина, который по ее мнению стал к ней относиться не так как раньше. Когда Савитар с отсутствующим взглядом зевнул и почесал одной из рук свое причинное место, Камила сообразила, что ему совсем не интересно. Наказание последовало тут же. От увесистой оплеухи у Савитара сам собой открылся третий глаз, и расстояние до ожидавшего его лага уменьшилось на два метра. Однако ошарашенный праджапати акремонцев забыл про транспорт и кинулся бегом прочь обратно к деду Мише. В тот вечер самки так и не дождались Савитара, а в коллективном разуме акремонцев отложилось, что с Камилой лучше не связываться.

Виктория еще плохо понимала и говорила на языке людей, а Камила не знала языка архонтов, но они как-то нашли общий язык. Когда их беседа плавно перетекла к обсуждению интимных вопросов тех жителей города, которые по той или иной причине попали в немилость к Камиле, и она не упускала повода в отношении их позлословить, умудренная опытом женщина поняла, что Вика ничего не знает и не понимает в превратностях любви. Тогда она решила рассказать Вике, что нужно делать, что бы не потерять своего мужчину. Потому что, по ее мнению, все коренные жительницы Озерска и некоторые женщины из бункера – проститутки, которые спят и видят, как бы прибрать к рукам чужого мужчину. Сначала Камила все показывала ей жестами, а потом завела в универсум*, где в одном из отсеков яруса жизнеобеспечения города хранились накопители информации о жизни на планете, еще до нашествия архонтов, которые рачительный дед Миша прихватил при эвакуации из бункера в Озерск. Помимо полезной информации, там имелись и фильмы откровенного характера. Камила уже освоилась с новыми технологиями и вывела изображение на стену отсека. Все действия актеров откровенного фильма она тщательно комментировала Вике, ссылаясь на собственный опыт. Урок продолжался до тех пор, пока не явились патрульные и не отключили внешний канал связи. Оказалось, что Камила вывела изображение не только на стену отсека, но и на все внешние панели зданий Озерска и поневоле порнофильм пришлось посмотреть всем жителям города. Однако на следующий день жалоб, в созданный для управления городом совет старейшин, не поступило.

С тех пор Вика стала раскрепощенной и общительной. Она могла разговаривать на любые темы и с коренными жителями Озерска, и с выходцами из бункера, и с бывшими пандорцами. Конечно, многие люди испытывали к ней симпатию не только из-за ее улыбки и умению слушать, но и потому, что она была рядом с Юрой, который хоть и не был членом совета города, но без него не принималось ни одно решение.

Орояэльцы ее носили на руках, а саламексы, после того, как она однажды появилась на флагмане с котом «Падлой», начали испытывать к ней нежные чувства. Кота они считали представителем своей эволюционной ветви, которая по не известным причинам зашла в тупик. И если Виктория кота холила и лелеяла, то дед Миша, считая его дармоедом, каждый раз норовил дать ему под зад. Поэтому саламексы, которые однажды наблюдали картину, как кот благодаря ноге деда Миши, в неуправляемом полете, издавая истошный ор, почти преодолел звуковой барьер, его терпеть не могли, и с тех пор каждый раз при встрече с ним злобно шипели.

Универсум* – основное здание в городах-поселениях, созданных архонтами на Земле, для содержания в них для размножения людей.

Даже хармедонцы и давейфе, которые почти все время находились в водных резервуарах, когда она появлялась в отсеке управления кораблем, бросая свои манипуляции с консолью жизнеобеспечения флагмана, подплывали к прозрачным стенкам основного резервуара и таращились на нее. Правда, таращиться могли только хармедонцы, у которых в пасти помимо многочисленных щупалец было два десятка глаз. У давейфе глаза вообще отсутствовали, но они каким-то образом прекрасно ориентировались в пространстве.

V

Помимо всего прочего осталась не разрешенной проблема с остатками человеческой цивилизации, которые случайно обнаружили на бывшем африканском континенте планеты, где в одном из подземных убежищ жили люди, которые чудесным образом выжили во время нашествия архонтов.

Нашли их, когда несколько кораблей-разведчиков облетали планету в поисках представителей инопланетных рас, которые могли остаться после восстания акремонцев, уничтоживших на земле двадцать лет назад основные силы архонтов. До этого разведчикам встречались только дикие акремонцы, которые небольшими группами бродили по планете, но были еще и другие расы, присутствие которых Юра, находясь в плероме, ощущал, но отследить не мог.

Видели этих людей только издалека. Потому что, как только они заметили приближающийся корабль, то все кто был на поверхности посреди ледяной пустыни, в которую превратился, когда то знойный континент, скрылись под толщей льда.

Наладить контакт с этими людьми ни как не удавалось. Каждый раз, когда корабли-разведчики приближались к убежищу, их встречали шквальным огнем автоматические противовоздушные системы.

Несколько раз Юра пытался использовать источник и перенестись внутрь убежища, но он совершенно не представлял его строение и каждый раз пытаясь проникнуть к ним во внутрь, неизменно оказывался в своем родном бункере, который был уже наглухо законсервирован.

То, что это были люди, Юра не сомневался. Он отчетливо чувствовал их страх при каждом его появлении непосредственно перед основной шахтой убежища, вход в которую надежно защищал многотонный гермошлюз. Однако кроме страха Юра ощущал и что-то другое, что-то незнакомое и чуждое, но что именно он понять не мог. Раз за разом он возвращался к убежищу и пытался разобраться в своих ощущениях. И каждый раз, как только он там появлялся, его обстреливали автоматические рельсовые турели, созданные людьми по последнему слову техники, незадолго до появления архонтов, которые, ломая лед, поднимались на поверхность в разных точках по периметру.

Источник надежно защищал своего носителя, но стоять под шквалом снарядов, было не самым приятным занятием. Поэтому, посовещавшись с советом Озерска, было единодушно принято решение лишний раз не тревожить этих людей и дать им возможность привыкнуть к мысли, что они не одни на планете. Недалеко от шлюза сбросили пирамидальный ретранслятор, который периодически проецировал в небо обращение членов совета, увещевавших их наладить контакт. Кроме этого, в надежде, что это как-то сподвигнет их на диалог, было решено транслировать им некоторые фрагменты из общественной жизни Озерска. Однако «снеговики», так их прозвал дед Миша, все выходы на поверхность вообще прекратили. И никак на предложения о встрече, не считая периодических обстрелов из турелей ретранслятора, не реагировали.

Времени было в обрез, и Юра полностью посвятил себя восстановлению флагмана и маяка, оставив нерешенный вопрос со «снеговиками» на попечение совета Озерска.

Большинство времени он проводил с членами экипажа из инопланетных рас. Общаясь с ними и считывая в плероме информацию из их сознания, полученную ими во время странствий по Вселенной, он пытался накопить как можно больше знаний о жизни, существующей за пределами их галактики, куда в скором времени им предстояло отправиться. Информации было очень много и систематизировать ее, что бы понять, как ее в дальнейшем использовать было очень трудно. Юра в общих чертах понимал об устройстве техники архонтов, основных галактических трассах и скоплениях жизни на обитаемых планетах, но не имел понятия, как этим пользоваться. Решив полностью положиться в открытом космическом пространстве на инопланетных членов своего экипажа, Юра пытался как можно больше передать знаний членам экипажа из числа людей.

Если бывшие пандорцы, выросшие на флагмане, имели некоторое представление о системах вооружения флагмана, то людям из бункера и Озерска это давалось с трудом. Поэтому за каждым членом экипажа была закреплена одна функция, которую тот должен был выполнять. В основном им поручалось управление истребителями и ликвидаторами, которые должны были прикрывать флагман, после того как Юра планировал несколькими мощными выстрелами уничтожить флагманы флота архонтов. Благо, акремонцы со своим коллективным разумом под контролем Савитара, который во время зачистки флагмана от архонтов и пандорцев, вдоволь насчитывал необходимой информации с их праны, покидавшей безжизненные тела, действовали четко и слажено. Однако стоило Савитару отвлечься на какую-нибудь мелочь, как некоторые бхакты, почувствовав ослабление контакта с ним, стояли и не знали что делать. Савитар ссылался на то, что он еще молод и ему надо больше опыта по управлению таким большим количеством бхактов, но Юра знал, что тот просто больше думал о самках и еде, а не о предстоящем сражении.

Юра торопил события, потому что Нака точно рассчитала время подхода флота архонтов к рукаву, из которого он планировал внезапно появиться и атаковать неприятеля. Поэтому с полусырым экипажем, потренировать который, он намерен был в открытом пространстве, непосредственно перед входом в межгалактический рукав, Юра наметил день старта уже через неделю. И это несмотря на то, что координатор, который обеспечивал мгновенное перемещение живой и неживой материи из одной точки корабля в другие, расположенные в семи основных центрах с узлами жизнеобеспечения флагмана, периодически давал сбой.

Неодушевленные предметы исправно перемещались из одного приемника в другой, а вот с живой материей было сложнее. После того, как несколько раз приемник доставил в пункт назначение вместо живых акремонцев лишь их обезображенные тела, члены экипажа предпочитали пользоваться для перемещения по огромному кораблю с помощью лагов*. И, хотя скорость их передвижения по основным транспортным коммуникациям была велика, но на то что бы добраться из одного конца корабля в другой, уходило не менее получаса.

Юра про себя решил, что источник, интегрированный им в систему управления флагманом, который позволял ему чувствовать корабль как часть своего организма, в нужное время подскажет ему, как действовать в той или иной ситуации. Однако пока источник контролировал корабль, Юра не мог перемещаться в пространстве из одной точки в другую и для того, что бы проникать в сознание других существ, ему необходим был визуальный контакт.

Главным Юра считал выйти в намеченную точку, а там как придется…

Глава2

I

– Все системы активированы, – металлическим голосом перевел дамару шипение Нака, которая расположила свое сегментное тело в одном из лож перед консолью управления.

Лаг* – транспортная платформа из технологий архонтов. Может использоваться, как пассажирский или грузовой транспорт на силовой подушке. Имеет различные модификации в зависимости от предназначения. В данном случае речь об открытых платформах для перемещения внутри флгамана.

Юра и сам чувствовал через источник, что корабль готов оторваться от поверхности, но ждал отчета Нака, что бы остальные члены экипажа, находившиеся в огромной зале центра управления, приготовились к взлету.

– Вперед, – послал мысленный приказ Юра и огромная угольно-черная туша корабля площадью восемьсот квадратных километров, вздрогнув, начала медленно вылезать из глади Японского моря, много лет служившего ему ложем.

Как только антрацитовый корпус полностью вышел из воды и поднялся на высоту трех километров над поверхностью, вода отошла от берегов и море стало больше напоминать лужу, с беспомощно трепыхавшимися морскими обитателями на обнажившихся отмелях. Антигравитационная сила, испускаемая кораблем, прижала к земле деревья на несколько километров вокруг и уничтожила все живое, что было под ним.

Маяк-пирамида, раньше скрытый почти наполовину водой, теперь стоял на суше во всей свое красе. Шары-конденсаторы с преобразованной энергией необходимой для его функционирования, были заряжены до отказа, и он только ждал сигнала, что бы активировать межгалактический рукав через систему пирамид разбросанных на поверхности Земли и Марса.

На боковой консоли, прямо под потолком центра управления появилось изображение Озерска, все жители которого высыпали на посевные плантации вокруг города, и махали руками в след поднимающемуся флагману.

Юра вывел изображение центра управления на все панели строений города.

– Прощайте. Все будет хорошо, – обратился к оставшимся на планете людям Юра, однако, всмотревшись в лица провожающих, не увидел энтузиазма у них в глазах. Большинство женщин, присмотревшись к фигурам, мелькавшим на заднем плане за спиной у Юры, заплакали.

Он был единственным человеком среди членов экипажа, присутствовавших в центре управления. На момент взлета здесь был весь инопланетный экипаж, за исключением орояэльцев, которые в это время находились на верхнем ярусе флагмана и контролировали систему энергоснабжения блоков жизнеобеспечения. От их расы присутствовал только Ваалант – самый грамотный из орояэльцев, выбранный ими на должность сатрапа,* который уже почти освоил человеческий язык.

Сатрап* – наместник, правитель (Древняя Персия). В данном случае используется в армии архонтов для обозначения одного из высших рангов. От них термин перешел в лексикон людей.

В водном резервуаре мельтешили давейфе, которые, раскинув в стороны семиметровые щупальца, ловко манипулировали системой стабилизации корабля. Хармедонцы же наоборот – застыли на одном месте на дне резервуара. Пятиметровые червяки, облаченные в облегающие оранжевые костюмы, раскрыв рты из которых высунулось множество щупалец и глаз, контролировали подачу энергии на двигатели из преобразователей воды, которой запаслись до отказа. Сейчас все зависело от них, так как подключать мощные источники с преобразованной энергией плеромы, можно было только в открытом космосе. В противном случае они бы уничтожили на прощанье не менее половины планеты.

Саламексы и несколько десятков акремонцев расположились при входе в центр управления, где отслеживали состояние восстановленных участков внешних частей корабля, которые были повреждены после падения флагмана в Японское море во время восстания акремонцев.

Без дела был только Юра, Савитар и Нака, которая от предвкушения скорого возращения на свою планету, беспрестанно шевелила многочисленными усиками и жвалами на своем букашечьем лице.

Юра доверял своему инопланетному экипажу, потому что пообещал им, что после того, как они уничтожат приближающуюся армаду архонтов, то все без исключения смогут покинуть корабль, прихватив по вместительному контейнеру с капсулами дланка, который был единственной платежной системой в обитаемой части Вселенной.

Корабль вышел на орбиту планеты. Юра послал через источник мысленное распоряжение и изображение с провожающими исчезло. Теперь все консоли показывали бездонный космос с враждебно помаргивающими звездами вокруг.