Аллоген. Книга четвертая. Просак

Камила выпрямилась. Подтянула руками подол туники от пола повыше и выставила вперед свою дланковую ногу, которая, вобрав в себя энергию от перекрытий ангара, подпитывавшихся от основных силовых установок корабля, приобрела лазоревый цвет.

– Ну, вы ребята и уроды! – сказала негритянка, разглядывая, как когти-зубы кровососов рвут на куски эмбрионы, и со всей силы топнула искусственной ногой об пол…

Лавина огня кольцом разошлась во все стороны, и на несколько секунд поглотила все свободное пространство отсека. Среди бушевавшего моря огня, яркой точкой посередине выделялся защитный купол негритянки…

Как только выгорел весь кислород, огненная пелена спала, обнажив горы пепла от сгоревших тел малседонцев и акремонских эмбрионов. Камила еще некоторое время подождала, пока помещение ангара наполнится кислородом и только тогда отключила защитный купол туники. Ее искусственная нога еще поигрывала разноцветными сполохами на гладкой поверхности дланка, но она решила не ждать и, слегка подволакивая ногу, пошла обратно в маршрутизатор, буркнув на прощание в сторону горы золы:

– Таких гостей, за одно место и в музей.

Однако направилась она не в отсек управления, а в свой жилой отсек, где, сбросив тунику и, рассматривая свое обнаженное тело в отражении абсолютно гладкой стены перекрытия, принялась впихиваться в костюм-зентай.

IV

Саламексы постарались и изготовили ей ногу из самого редкого, а потому дорогого типа дланка. В итоге протез не только заменял ей отрезанную конечность, но и был уникальным оружием огромной мощности. Нога имела кофейный окрас под цвет кожи Камилы и костюма-зентай, который с невероятной четкостью подчеркивал ее целлюлитные прелести.

Надевать тунику архонтов, в отличие от тщеславного Савитара, Камила не любила, ссылаясь на то, что в ней неудобно ходить в туалет. Но был тут и еще один нюанс. И этот нюанс звали Баако, который завидев Камилу, забыл про своих жен и, демонстрируя свое выпирающее из штанов хозяйство, сразу же ей заявил, что она любовь всей его жизни.

Камила стеснялась не долго, и уже через несколько часов разорвала на Баако его штаны из выделанной кожи вааргов,* отдавшись ему со всем пылом изголодавшейся по мужчине женщины. Распугав, неистовыми криками оргазма технический персонал из числа акремонцев, обслуживавших истребитель, который парочка выбрала для плотских утех, Камила решила, что гигант с темно-фиолетовой кожей ее мужчина, которого она искала всю жизнь.

Ваарги* – увеличенные в тысячи раз земные тихоходки, уникальный пищеварительный тракт которых, ферментирует рунг – один из компонентов при производстве дланка.

Именно поэтому и предпочитала Камила дефилировать в костюме-зентай, что бы любимый мог созерцать ее прелести.

За время жизни на Вагласе, Баако – большой любитель больших женщин, изрядно изголодался по пышным женским телесам, так как из-за небогатого пищевого рациона земные женщины, калорий почти не набирали, а местные аборигенки не зависимо от того принадлежали ли они к селмам или к ентам, по своей конституции были худосочными. Поэтому теперь чернокожий гигант, как только случайно где-нибудь встречал объект своего вожделения, будучи не в силах себя сдерживать, сразу же тащил ее в укромное место, что бы потискать и «не только»…

Это громогласное «не только» каждый раз вызывало приступы негодования у Падлантаета и… у жен Баако.

Падлантаету, который частенько заставал парочку в укромных уголках, которые посещал, что бы их пометить, не нравилось то, что специфическим запахом своего семени Баако перебивал его запах, которым он, не в силах противостоять зову природы, пытался приманить самку, которой на корабле взяться было не откуда. Испытывая от этого раздражение, Падлантает в присущей ему манере священнослужителя, заимствованной от Никодима, кроме как «Вавилонская блудница» Камилу никак не величал.

Жены Баако тоже протестовали. Лишившись и так редких моментов соития согласно установленной очереди, они постоянно ссорились и дрались. Со временем, устав ссориться, землянки и селментки помирились и, разработав коварный план мщения, подкараулили Камилу возле пищеблока, что бы избить ее до смерти и тем самым вернуть Баако в семью.

План не сработал.

Всмотревшись в разъяренные лица своих соперниц, Камила моментально оценила ситуацию и перешла в наступление…

Первой пострадала единственная из гарема женщина-селм. Камила схватила ее за шею и припечатала головой о стенку так, что ее синяя кожа приобрела фиолетовый окрас. Следующими под ее руки попали две ентки, которых она стукнула лбами. От удара их желтокожие лица утратили признаки сознания и посинели. Таким образом, они не только лишились сознания, но и на некоторое время перешли в расу селмов. Тут, брошенные жены сообразили, что если они не повалят ее на пол, то им не сдобровать. Однако коротконогую и плотную негритянку не так-то просто было сбить с ног. Раздавая оплеухи налево и направо, Камила за несколько секунд положила почти всех своих соперниц. Последней на ногах оставалась, когда-то любимая жена Баако, селментка Ауа, которая, не зная куда деваться, расстегнула между ног костюм и достала у себя из промежности нейростимуляторный браслет, который тут же задействовала против Камилы…

До того, как Камилу тряхануло, она успела удивиться находчивости желтокожей девушки, которая, нарушив запрет, на ношение оружие внутри корабля, пронесла браслет из арсенала внутри своего тела.

Расчет Ауа не оправдался…

Судороги пробежали по телу негритянки, вызвав у нее лишь только незапланированный выход кала.

– Ах, ты, шалава лысая! Меня в поселении столько раз били этой штуковиной акремонцы, что теперь для меня браслет вместо массажера, – прошипела рассвирепевшая Камила, и протянула руку в сторону посеревшей от ужаса Ауа.

К чести маленькой селментки, смотревшейся на фоне дородной Камилы, как сухая желтая хворостинка, она успела отскочить и рука негритянки ухватила ее лишь за ворот костюма. Ткань треснула и осталась в руке у негритянки, обнажив тем самым грудь Ауа с закрученными в спиральки сосками. На этом везение селментки закончилось, и Камила ухватила ее за соски…

Крик невыносимой боли разлетелся по всему пятому ярусу «Катарсиса». Сбежавшиеся на шум люди и акремонцы, не успели остановить начавшуюся вакханалию.

Камила, прекрасно зная анатомические особенности строения груди селментских женщин, схватив бедняжку Ауа за соски, несколько раз крутанулась вокруг своей оси.

Ноги Ауа оторвались от пола.

Мотая, словно тряпичную куклу тело Ауа, Камила ее ногами нечаянно зацепила нескольких зевак из числа акремонцев, которые тут же отправились отдохнуть вдогонку за женщинами Баако. Наконец, негритянка отпустила соски Ауа и та врезалась в толпу сочувствующих, но не рискнувших вмешаться наблюдателей. Затем она подошла к телу обидчицы и вставила нейростимуляторный браслет обратно в ее импровизированный тайник, но только в то укромное место, которое было ближе к спине…

После этого инцидента, жен Баако распределили между мужчинами из экипажа, а ему самому предписали переехать в жилой отсек к Камиле.

Вот и торопилась она к моменту возвращения своего мужчины из боя, прихорошиться и подчеркнуть свои прелести, что бы сразу же ему отдаться и снять с него напряжение.

Мысли о том, что Баако может погибнуть, у нее не возникало. Влюбленная женщина не могла думать о плохом… Тем более она была уверена, что всемогущий Икин этого не допустит.

V

Убедившись, что Камила полностью уничтожила вражеский десант, Юра вышел из плеромы и продолжил наблюдать за разворачивающейся баталией. К этому времени корабли прикрытия сожгли еще два флагмана.

– Что с нашими потерями? – спросил Юра у Виктора.

– Триста истребителей и два ликвидатора, – ответил тот.

– Защита включена?

– Да.

Как раз в этот момент три вражеских корабля открыли огонь по «Катарсису».

Однако снаряды, в виде огромных сгустков сконцентрированной энергии, достигнув защитного поля, лишь расцвели красивыми бутонами и, подчиняясь закону сохранения энергии, перешли в другое состояние.

Юра это почувствовал и, вновь погрузившись в плерому, направил высвобожденную энергию от взрывов на силовые установки своего корабля.

Побледневшее силовое поле «Катарсиса», вновь приобрело веселый ультрамариновый цвет.

– Нака, что с орудиями, – вернувшись в свое сознание, спросил Юра у сколопендры.

– Готовы дать залп, но до полного восстановления всего ресурса еще далеко, – прошипел дамару Нака.

– Виктор, отзывай обратно флот.

– Уже послал сигнал, – отрапортовал Алексич и обратился к амбросийке: – Нака, открой в силовом поле проход и подсвети его, что бы никто случайно не промазал.

– Савитар, проконтролируй, что бы все твои бхакты вернулись по маякам на борт «Катарсиса», – мысленно обратился Юра к праджапати акремонцев и пробежался на уровне подсознания внутренним взглядом по огромным просторам корабля.

Оказывается, Савитар за это время сменил тунику и добрался до жилого отсека акремонцев, где, обнажив свой тантра,* уже пристроился сзади к какой-то самке из хозяйственной обслуги корабля.

Тантра* – эзотерический термин из индуизма, используемый в тайнах инициации. К людям перешел от акремонцев, у которых обозначает мужской половой орган.

– Ты что вытворяешь? – мысленно спросил у него Юра.

– Восстанавливаю численность кладки, которую ты потратил, что бы приманить малседонцев, – зло ответил шестирукий акремонец.