Аллоген. Книга вторая. Сын Аллогена

Тут в коридоре раздался грозный мужской окрик. Девушек как ветром сдуло. В комнату вошли три гвардейца:

– Пошли к патриарху.

II

Они повторили вчерашний маршрут.

Никодим восседал за тем же, теперь уже уставленным блюдами, столом и поглощал мясо какой-то птицы. Сегодня он был в красной тунике, украшенной замысловатыми узорами белого цвета. Обслуживали Никодима пять девушек, среди которых была и Кристина. В отличие от других девушек, одетых в разноцветные платья с открытыми плечами, на ней было глухое платьице, закрывающее в придачу с плечами и шею. Глянув на нее лицо, Юра догадался, в чем дело – вокруг губ у нее были следы сильного раздражения от его щетины. Он представил, что у нее осталось на груди и на шее.

– Садись, Икин, позавтракаем, – пригласил его к столу Никодим.

– Я думал уже пора обедать, – ответил Юра.

– Ты не думай, а ешь.

Юра сел в одно из кресел возле Никодима и одна из девушек поставила перед ним тарелку с отварной рыбиной. Ни вилку, ни ложку ему никто не предложил. Только Кристина, слегка улыбнувшись ему глазами, принесла порезанный крупными кусками хлеб.

У них в бункере рыба была деликатесом, который очень редко появлялся на столах, потому что ближайшая небольшая речушка находилась на территории акремонцев и рыбаки иногда не возвращались с промысла. Поэтому Юрка с удовольствием съел рыбу, название которой даже не знал.

Ели молча…

Никодим, с хлебными крошками в бороде, громко чавкал, обсасывая птичьи косточки, а Юра, умолотив рыбу, доедал предложенный ему хлеб, который оказался намного вкуснее, чем хлеб в бункере, когда на стене за спиной патриарха появилось изображение, сидящего в полумраке, человека.

– Никодим, – громко прозвучал неестественный для человека голос.

Патриарх, с перепугу, проглотил кость и моментально покрылся испариной.

– Вон, – тряся четырьмя подбородками, закричал Никодим.

Гвардейцы схватили, ничего не понимающего Юру, и вместе с девушками из обслуги вышли из кабинета.

Там, где был выход, из стены выдвинулась заслонка и плотно встала в проем. Теперь они стояли перед сплошной стеной. Только Юра собрался активировать свои возможности и посмотреть, что происходит в кабинете у Никодима, как заслонка отодвинулась в сторону, и раздался голос патриарха:

– Девки пошли вон, остальные сюда.

Кристина бросила ему на прощание влюбленный взгляд и удались с девушками по коридору в сторону лестницы, а он с конвоирами вернулся обратно в кабинет к Никодиму.

На того было жалко смотреть – руки тряслись от страха одновременно с головой, а пот лился ручьем.

– Приготовь лаг, – распорядился патриарх в сторону Валдиса: – отправляемся прямо сейчас в универсум.

– Что происходит? – поинтересовался Юра.

– Ты удостоен великой чести встретиться с владыкой Амбросием, – ответил Никодим.

– Очень рад.

Валдис на несколько секунд вышел из комнаты и, вернувшись, доложил:

– Все готово, патриарх.

Лежак Никодима выплыл из-за стола и проследовал за угол. Юра с гвардейцами проследовал за ним и оказался в другой комнате, о существовании которой он и не подозревал. Внешняя стена в ней отсутствовала, и Юра увидел стену противоположного здания. Посередине стояла небольшая трибуна. Лежак Никодима приземлился на пол, а Валдис подошел к трибуне и принялся делать какие-то манипуляции пальцами.

Неожиданно вокруг Юры образовалось круглое силовое поле, а комната пришла в движение. Только теперь Юра понял, что это летающая платформа. Транспорт медленно выплыл и спустился до двухметровой высоты над блестящей поверхностью дороги, проложенный между домами.

Юра, пораженный представшим перед ним видом, с жадностью принялся рассматривать город…

На протяжении нескольких километров высились строения от пяти до тридцати метров в высоту. Располагались они как в довоенных городах вдоль широких двадцатиметровых улиц, по которым на разной высоте в обоих направлениях с небольшой скоростью перемещались такие же летающие платформы с людьми и различными грузами. По улицам сновали люди в разноцветных одеждах. От обилия красок у Юры зарябило в глазах.

Внезапно на всех стенах строений появилось его изображение в полный рост:

– Внимание, жители Амбросинска, в универсум транспортируется шпион пандорцев. Всем прекратить передвижения до особо распоряжения, – сообщил чей-то бесстрастный мужской голос на весь город.

Встречные и попутные платформы прекратили движение и приземлились на улицы. Жизнь в городе, до этого шумевшая различными голосами, замерла. Их платформа начала двигаться, все больше и больше, набирая скорость. Встречавшиеся им по пути люди, кидали на Юру взгляды полные ненависти и грозили ему вслед кулаками.

– Икин, – со своего летающего кресла обернулся к нему довольный Никодим: – теперь ты понимаешь, что если попытаешься сбежать, то тебя разорвут жители города.

Юра не ответил ничего. Он освободил свое сознание…

Кроме страха и ненависти, он никаких других эмоций у жителей города не почувствовал…

Через десять минут платформа долетела до здания, возвышавшегося в центре города. По сути – это была пирамида, только верхушка у нее была не остроконечная, а круглая. Когда платформа приблизилась к передней грани пирамиды, в ней открылась ниша, в которую они и влетели. Ниша закрылась, погрузив их в темноту. Только лежак Никодима слегка засветился бледно-синим цветом, когда он вновь оторвался от платформы.

– Икин, иди за мной, – приказал Никодим и медленно поплыл вперед.

Силовое поле исчезло. Конвоиры почему-то остались на месте, а Никодим в упор подлетел к противоположной стене и остановился. Юра стал по левую руку от него, ожидая, что будет дальше.

Внезапно помещение поменяло свои очертания, и Юра почувствовал, что пол под ними пришел в движение…

В мгновение ока они переместились вместе с частью комнаты куда-то вглубь. Скорость была такая, что у Юры неприятно защекотало в паху. Когда пол остановился, резкий направленный свет ударил ему в глаза. Юра зажмурился, а Никодима вырвало ему же на живот.

Пока раздосадованный патриарх руками сгребал с себя в сторону рвотные массы, Юра осмотрелся по сторонам…

Они находились в длинном коридоре шириной около двух метров. Из-за царившего полумрака, потолка видно не было, но судя по акустике, отдававшей эхом матерные ругания Никодима, он был очень высоко. Конца коридора тоже видно не было.

В сорока метрах от них, все в том же причудливом кресле, сидел человек в черном балахоне.

– Никодим, когда ты уже, перестанешь заблевывать мои апартаменты? – раздался неестественный металлический голос.

– Пора, – решил про себя Юра и окунулся в плерому или, как говорил Савитар – гунураджас…

Пирамида была разделена на три яруса. В нижнем ярусе кроме конвоиров, доставивших Юру в универсум, никого не было. Почти все пространство было занято силовыми узлами и агрегатами, питавшихся от тысяч темных шаров, аналогичных виденным им на корабле малседонцев. Шары располагались на крыше пирамиды, и их было так много, что издалека Юра их принял за один шар.

Второй ярус был разделен на множество комнат. Это были жилые и рабочие помещения, в которых суетились мужчины возрастом от сорока до шестидесяти лет. Юру поразило то, что все они были с парализованными ногами. Передвигались они по ярусу на таких же ложках-креслах, как и у сатрапа малседонцев Арвилы.

Сам же Юра находился на третьем ярусе, сразу под шарообразными источниками питания.

Моментально осмотревшись в пирамиде, Юра перешел к ее хозяину и поразился…