Сёстры искупления: Сара

Дождь отчаянно пытался вспомнить, что так сильно его напугало во сне, какие кошмары, призраки из прошлого навестили его сегодня ночью, заставив Трофимова буквально дрожать от страха. Нет, ужас который он испытал не был связан ни с живыми, ни с мёртвыми. Страх завладевший всем его существом был связан с чувством рождённым потерей. Он что – то потерял!

Трофимов удивился, что такого ценного он мог потерять во сне. Рука машинально скользнула под одеяло ощупала промежность, всё на месте. Чего же он лишился? Тень какой потери нависла над ним наполняя сердце болью, чувством невосполнимой утраты. Такое чувство, что из него вырвали кусок по живому. Как ему не было больно и страшно, он не мог вспомнить.

Какая потеря заставила его разрыдаться сейчас? После смерти мамы у него больше не было болевых точек, его нельзя было запугать, им стало невозможно манипулировать, он был неуязвим.

Неожиданно Дождь вспомнил. Воспоминание о матери запустило цепочку ассоциаций, которые разбудили дремлющую память и вернули потерянный сон всё. Сон, который начинался как волшебная сказка, но в какой – то момент превратился в жуткий кошмар.

Дождь вспомнил, доброе, нежное, источающее любовь лицо женщины склонившейся над детской колыбелью, в которой кто – то лежал, но Дождь никак не мог рассмотреть спящего в детской кроватке малыша. Свет, который излучало тело малыша, был настольно ярким, что было больно смотреть и почти невозможно разглядеть лица младенца.

Вырываясь из колыбели яркие лучи гармонично вплетались в сияние исходящее от молодой матери. Мощный поток света, заливал бедно обставленную детскую светом надежды. Осмотревшись вокруг Трофимов неожиданно понял, он находиться в своём старом доме, в своей комнате, значит склонившаяся над колыбелькой женщина его мать, а он сам окутанный мягким сияньем мирно дремлет в крохотной кроватке.

Раздался мягкий, нежный шелест, который могут издавать только крылья ангелов и Дождь с болью в сердце увидел как счастливая мать, воркующая над своим единственным ребёнком, тает, исчезает в темноте.

Сон перенёс Трофимова на детскую площадку, залитую невыносимо ярким внутренним светом, исходящим от носящейся туда – сюда счастливой детворы.

Дождь хорошо помнил этот день, он намертво врезался ему в память. Трофимов осмотрелся по сторонам пытаясь отыскать среди играющей детворы себя, а вот и маленький Миша сцепился с другим ребёнком из – за плюшевого медвежонка.

Дождь не смог сдержать улыбки, вспомнив с какой жадностью, хотел обладать этой игрушкой, но бедные родители не могли купить ему дорогую игрушку и в этот день он решил силой забрать её у другого мальчика.

Счастливый обладатель плюшевого чуда, был выше и сильнее Миши, но желание обладать, жадность, злость на родителей, предало юному Дождю сил, он вырвал свою законную добычу из слабых детских рук. Заставив своего противника убежать, прочь, рыдая, призывая на помощь воспитателя.

Дождь с гордость взглянул на юного себя, удивлённо вздрогнул когда увидел, что внутренний свет источаемый маленьким Мишей померк. Нет, он всё ещё был достаточно ярким, но стал как будто слабей и тело Миши, своей блеклостью, теперь отчётливо выделялось среди резвящейся на площадке детворы.

Нетерпеливый ангел вновь взмахнул крылом и Дождь оказался в грязной заплёванной подворотне пропахшей рвотой и мочой

Ему пятнадцать, в тёмной подворотне возле бара он с приятелями караулит пьяных, что бы сбить с ног и обчистить карманы неудачливых выпивох. Тела Миши и двух его подельников всё ещё излучают свет, но это слабый, больной, чахоточный свет.

Торопливо взмахнув крылом, бессердечный ангел увлёк его дальше, не дав сполна насладиться приятным во всех отношениях воспоминанием.

Трофимову двадцать пять, его завёрнутое в тёмный плащ тело всё ещё пытается излучать свет, бороться с впитанной им вместе со злом темнотой. Умирающий свет, мерцает словно лампочка, подключённая к садящемуся аккумулятору, свет не горит, он еле тлеет, задыхается, словно пойманный в ловушку остывшим, очерствевшим телом Дождя.

Из припаркованной неподалёку машины выходит молодой следователь, имя которого время стёрло из памяти Дождя. Молодой следователь, ровесник Миши, оказался тем парнем, которым Трофимову так и не удалось стать.

Расследование, которое ведёт следователь серьёзно угрожает покровителям молодого бандита и ставит его будущее под угрозу. От тела следователя исходит мощное сияние, окружающий его свет настолько яркий, что буквально слепит глаза. Подняв пистолет и нажав на курок, Дождь тушит его словно свечу на ветру.

Крылья ангела подобны буре, их словно паруса, наполняет ярость и негодование.

Дождь вновь переживает вчерашний день, видит свой джип, несущийся сквозь окружённую светом толпу людей. Свет умирает вместе с погибшей плотью. Дождь видит себя, своё обезумевшее лицо, тело которое больше не излучает свет, теперь его окутывает глянцевая темнота, настолько плотная, что напоминает чёрную дыру. Он больше не может излучать свет, но может с жадностью поглощать свет других людей.

Сумрак окутавший его словно кокон настолько плотный, что он даже не может разглядеть собственного лица. Михаил Степанович с тревогой вгляделся в тень, которая заменила ему лицо и с ужасом увидел как из мрака начало проступать уродливое рыло монстра. Он больше не был человек, он стал чёрной дырой с ненасытной жадностью поглощающей свет и чужие жизни.

Дождь понял, почему ему так плохо и грустно. Он оплакивал потерянный свет собственной душу. Остатки которой безвозвратно утратил в учиненной им бойне.

Ангел в последний раз, разочарованно взмахнул крылом и Дождь понял бог в существование которого он никогда не верил, отвернулся от него, потерял из виду его душу, в окутавшей Трофимова темноте.

Звук в коридоре за запертой дверью заставил его вновь схватиться за пистолет. Дом был погружён в сонную тишину. Обычно у двери спальни дежурили двое телохранителей. Дождь не любил тишину, из соседней комнаты, всегда доносилось слабое, умиротворяющее бормотание работающего телевизора. Но сейчас, не было слышно ни звука. Тишина, которую так ненавидел Дождь, окружала со всех сторон, беря в плотное удушливое кольцо, вновь навалился страх. Собственное хриплое, прерывистое дыхание Трофимова кое – как отогнало панику.

Дождь встал с постели, осторожно босиком подошёл к запертой двери, крепко сжимая пистолет правой рукой. Движение тела и тяжесть оружия в руке вернули ему уверенность, прежде чем распахнуть дверь спальни, он приложил ухо к полированному дереву, пытаясь уловить подозрительный шорох, так настороживший его.

Мертвая тишина. Что – бы не дать страху завладеть собой Дождь рывком распахнул дверь, выскочил из спальни, как чёрт из табакерки, готовый к тому, что предательский выстрел наёмного убийцы заставит сердце остановится, словно сломанный механизм.

Вместо этого его захлестнула волна дикого неконтролируемого ужаса. Его охранники были не просто мертвы, они были буквально растерзаны на части, страшным, неведомым существом одержимым ненавистью и нечеловеческой злобой. Останки бойцов Трофимова были разбросаны по всей комнате.

Поскользнувшись в луже крови, Дождь упал на спину, его растерянный взгляд наткнулся на две оторванные головы под столом. Маска невыразимого ужаса навсегда застыла на мёртвых лицах.

Во время падения Трофимов выронил пистолет, который откатился в сторону. Он был беззащитен и безоружен перед неизвестной опасностью. При таком раскладе жить ему оставалось считанные секунды.

– Ты был очень плохим мальчишкой Миша!

Две стройные ножки затянутые в чёрные нейлоновые чулки с бантами, обутые в туфли на высоком каблуке, застыли рядом с головой Дождя.

Дождь забрался взглядом по стройным ножкам, зацепился за просторную красную мини юбку, скользнул по упругому животику, на мгновенье замер наткнувшись на роскошный бюст, в ужасе застыл на окровавленном, ухмыляющемся лице.

– После такого зрелища и умереть не жалко, правда. –Перепачканная кровью блондинка, по приятельски подмигнула ему.

Незнакомка подняла к своему окровавленному лицу руку в которой сжимала кусок кровоточащей печени, с аппетитом вгрызлась в неё так как будто это было яблоко.

Дождь в панике забарахтался в луже крови пытаясь нащупать рукоятку пистолета или хотя бы отползти от этой твари подальше.

– Спорим, до встречи со мной дедуля, ты думал, что это ты плохой?

Красотка рассмеялась небрежно отбросила в сторону недоеденную печень.

– Кто ты? – прохрипел Трофимов, задыхаясь от страха.

– Друг!

Девушка присела на корточки перед стариком, макнув палец в кровь, нарисовала на лбу парализованного ужасом Дождя, перевёрнутый крест.

– Твоя вчерашняя шалость возле кафе привлекла внимание одного из моих клиентов, он очень хочет, буквально горит желанием встретиться с тобой.

– Кто твой клиент? – прошептал Трофимов, кончиками пальцев коснувшись рукоятки пистолета.

– Пусть это будет для тебя сюрпризом дорогой,– сидя на корточках, девушка по шире развела бёдра, что – бы Дождь не сомневался, трусиков на ней нет. – Могу только сказать, хочешь ты или нет, ваша встреча неизбежна и для тебя будет лучше, если вы встретитесь ни на его территории, а на твоей.

– Почему твой клиент хочет меня видеть? – Трофимому надо было выиграть ещё несколько драгоценных секунд.

Ещё чуть – чуть и рукоятка пистолета ляжет в скользкую от крови ладонь и тогда мозги ведьмы дополнят дизайн окровавленной комнаты.

– Вчера ты убил много невинных людей, а ещё больше сделал несчастными, вырвав из жизни их близких и при этом вышел сухим из воды. Как думаешь эти люди всё ещё верят в бога и высшую справедливость.

– Думаю, твоя смерть доставит твоему клиенту море удовольствия.

Дождь проворно вскинул пистолет, но незнакомка оказалась быстрее, перехватив пистолет, без особого труда вырвала оружие из рук Трофимова. Михаил Степанович несмотря на возраст был всё ещё силён как бык и та лёгкость с которой женщина отобрала у него оружие, напугала и обескуражила его ещё сильней.

– Эй, ты ведь не собираешься терять голову как твои парни? – девушка щёлкнула его по носу и скосилась в сторону оторванных голов под столом.

Незнакомка дразня, помахала перед его лицом пистолетом, взгляд Трофимова невольно задержался на предплечье, на странном родимом пятне, по своей форме напоминавший голову козла.