Знакомство

– Ясно. На уровне обывателя. Хм-м. Допустим, рассмотрим солнечный луч. Пройдя через грани стеклянного графина, он расщепляется на пару солнечных зайчиков. Так вот, эти зайчики можно условно назвать квантово-запутанными. То есть, связанными невидимыми квантовыми связями. И любое воздействие на один, приведёт к сходной ответной реакции у обоих. При этом расстояние между связанными частицами не имеет ровно никакого значения. Хоть другой край галактики. Это упрощённо. Конечно же, реальность посложнее будет.

Всё это время, пока я слушал Сергея Павловича, огромный тор напряжённо вырабатывал недоступную разумению обычного обывателя продукцию.

– А это один из элементов нашего производства – ускоритель частиц. Скажем так, довольно обычный. Ну, разве что в меру миниатюрный. Но способен выдавать запредельные скорости… Используем эффект Эренфеста – замедление времени по краям вращающегося диска. Объектами воздействия являются квантово запутанные частицы. А их связанные пары особым образом располагаем в узлах кристаллической решетки уже в нашей метрике времени. Получаем квантово-напряженный кристалл с внутренней разностью временных потенциалов, что придаёт ему множество полезных свойств.

– И что на выходе?

– Вот такой хроно-кристалл.

Сергей Павлович выудил из горки футляров с ближайшего стеллажа небольшой камушек небесно-голубого цвета.

– Используется в нашей аппаратуре крипто-связи, квантовых компьютерах, локационных системах, лечебной аппаратуре…

Хотелось прихватить с собой столь интересный образчик продукции, но сделать это незаметно от опытного взгляда моего начальника вряд ли бы получилось.

– Добро пожаловать в наш диспетчерский Центр, – с этими словами Герман Вениаминович с трудом раскрыл тяжёлые двустворчатые двери.

За ними пред моим взором предстало уютное помещение с едва теплящимся освещением. По всему пространству виднелись расставленные горизонтальные гермокабины. Группируясь по восемь, они казались огромными цветами-ромашками с блестящей серверной стойкой по центру. Более всего помещение напоминало ходовую рубку межзвёздного крейсера, прокалывающего метрику пространства.

– Камеры криосна? – начал гадать я.

– Нет. До этого наши технологии ещё не добрались. Это высокотехнологичные «саркофаги», обеспечивающие связанность сознания находящихся в них людей. Используем для прямой обработки массивов информации. В прямом смысле этого слова, – начальник говорил тихо, стараясь не потревожить царившую в помещении тишину.

Подошли к одному из высокотехнологичных аппаратов. Через небольшое окошечко на уровне лица был виден человек с огромным футуристическим шлемом на голове.

– Энцефалоридер собственного производства, – пояснил особист.

Из тени сумрака тихо вынырнул невысокий мужчина средних лет.

– Герман Вениаминович, наше вам… – поздоровался приглушенным голосом.

– Привет, Коля. Можешь рассказать новому сотруднику, что у вас тут творится?

– Творится? Хм-м. История, конечно.

Мой начальник вежливо улыбнулся шутке.

– Пройдёмте в пультовую, – пригласил Николай, – Там можно будет спокойно пообщаться.

В соседнем помещении, куда мы завалились дружной компанией, находился огромный пульт, щедро усеянный мониторами со скачущими цветными графиками и онлайн-трансляцией на «саркофаги». Натыканные повсюду приборы показывали им одним ведомую информацию. Пред пультом полулежали в удобных креслах два оператора с водруженными на головы знакомыми уже энцефалоридерами.

Николай продолжил культпросвет.

– Здесь наш диспетчерский центр по управлению предприятием и взаимодействию с «менталистами» – так меж собою называем напрямую подключенных к единому информационному полю. Ну, тех, что лежат в «саркофагах».

– А чего это у вас усиленный наряд «менталистов»? Что-то случилось? – обеспокоенно поинтересовался Герман Вениаминович, – Почему я не в курсе?

– Решают срочную задачу. Дежурная группа с диспетчерами-операторами обеспечивают функционирование предприятия в штатном режиме. Остальные ведут мозговой штурм по поступившему указанию сверху, – кивнул головой наверх, имея ввиду, конечно же, не белую плоскость потолка, а круги, наиболее приближённые к президентскому совету, – в кратчайшие сроки разработать и внедрить квантовый компьютер времени.

– Что так?

– Из достоверных источников поступила информация, что у потенциального противника разработан суперкомпьютер с чудовищной производительностью. И на нём запущена симуляция нашей Вселенной. Формирование которой идёт в ускоренном пространственно-временном континууме – примерно двести миллионов лет за наш локальный год. Понимаете, какая это угроза?

– Какая? – наивно спросил я.

– По достижении нашего времени, они получат доступ к самым передовым разработкам прямиком из будущего. В том числе и к военным.

Помолчали, переваривая новую информацию. Двести миллионов в год!

– Этак вскорости мы можем оказаться с автоматами Калашникова супротив Звезд смерти, утрированно, конечно, выражаясь, – задумчиво произнес Герман Вениаминович.

– Поэтому иные задачи отсрочены, – Николай кивнул на «саркофаги» в мониторах, – Объединённым в единый мозг сознаниям наших разработчиков решение такой задачи вполне по силам.

– А как вообще это действует? – для проформы поинтересовался я, не желая выглядеть совсем уж законченным идиотом.

– Как вы видите, три элемента общей структуры сгруппированы по восемь человек, – охотно начал пояснять Николай, – в каждой группе один ведущий мозг, остальные на подхвате, так сказать, обеспечивают необходимую ёмкость интеллекта. Работа вахтовая, по пять суток, более – тяжело выдерживать нервное напряжение. Да и физиология истощается. Обычно подключена одна секция. Ну, а в критических ситуациях, как нынешняя, работают сразу все три. Всё наше производство завязано на этом Центре. Контролируем и управляем практически всем, начиная от НИОКР и до конечной сборки. Обычные диспетчерские центры остались в далёком прошлом.

– Как синхронизируются сознания?

– С помощью наших хроно-кристаллов. Используем одно из их поразительных свойств.

Я с интересом рассматривал сплетение бездушной кибернетики и живого человеческого интеллекта. Операторы за пультом иногда выныривали из бездвижности, что-то переключали на пульте и снова откидывались на спинки кресел. Визуально работенка выглядела, не сказать, что неподъёмно тяжёлой. Но, наверное, самый кипишь разворачивался сейчас в недоступном для меня виртуальном пространстве.

– А почему разведка не подключается к добыче информации по вражьему суперкомпьютеру? Все-таки она у нас самая передовая в мире, – со знанием дела спросил Герман Вениаминович.

– Воспользовались. В их суперкомпьютер ещё на стадии сборки внедрены наши V-частицы. Так что информацию считываем одновременно с противником. Только нам поступила команда не просто догнать, а перегнать.

– Перегонять будете за счет большей скоростью проматывания стрелы времени?

– Нет. Это вряд ли достижимо без утери достаточной повторимости истории. Противник моделирование ведёт от точки Большого Взрыва, нам же приказано за исходную дату взять день проведения судьбоносного совещания при Президенте… Используем наработки противника и двинем историю вперёд. Так что у нас будет фора в тринадцать миллиардов лет.

– А где сейчас противник пребывает?

– Где-то во времена формирования первых звёзд во Вселенной. В общем, ему до нас будет, как до Китая…

– Что, непривычно привычное течение времени? – ехидно поинтересовался особист, – Привыкай «студент» к будущему. Теперь ты в нём работаешь.

Мы стояли на улице, и я вдыхал прохладный воздух северной столицы. Вся эта производственная суета немного выбивала из привычной колеи, но, стоит признать, сам процесс создания новых образцов впечатлял. Никогда бы не подумал, что местные настолько продвинулись в плане технологий. Особенно заинтересовали хроно-кристаллы. Стоило побольше о них разузнать. И вполне возможно, что впереди ожидались и иные технологические чудеса.

– К проектировщикам заходить не будем. Они теперь не за кульманами стоят или перед мониторами сидят, а полностью погружены в виртуальные пространства. Со стороны – тот же диспетчерский Центр, с коим они непосредственно и взаимодействуют. Можно даже сказать, что наше предприятие пребывает одновременно в двух ипостасях – в материальном реале и цифровой Вселенной…

Я уже другими глазами посмотрел на выверенную геометрию производственных зданий, оказавшуюся лишь самой верхушкой огромного айсберга, погружённого в невидимую часть нашего сложного мира. Герман Вениаминович нисколько не преувеличивал, когда говорил о лидирующем положении в иерархии наукоемких предприятий.

– Давай заглянем в цех свободного творчества, – предложил начальник.

– Куда?

– Так мы называем клуб по интересам. Куда после работы заглядывают наши работники, чтобы позаниматься любимыми техническими хобби. Кто на пару часов, а кто и на больше. Предприятие этому всячески способствует.