Оценить:
 Рейтинг: 0

Уповаете?

Год написания книги
2024
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
5 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Ну вот, – удовлетворённо подводит финальную черту экспериментатор, – закономерный конец. Психика не выдерживает постоянного давления в гонке за высокий социальный статус и предсказуемо разрушается.

Я печально смотрю на горку ставшего бесполезным стройматериала, секунду назад представлявшегося отдельной личностью, пускай и с кучей проблем и забот. Украдкой подцепляю носком ботинка упавшую табличку с именем работника, так не вовремя подвернувшегося под горячую руку Карона. Кто там? Незнакомая фамилия – Челнокова. Может, из новеньких?

– Вывод? В основу пирамиды психики необходимо закладывать несколько фундаментальных ценностей, так сказать, когда выбывание одной по случайности, в силу ещё каких-то обстоятельств… Не должно привести к разрушению всей структуры личности. И общая устойчивость к внешним потрясениям возрастёт.

– А если в вершину пирамиды поместить Бога? – Задание босса толкает меня на поиски решения даже в не самых подходящих местах. – Что получится? Пирамида приобретет же неуязвимость от любых мирских напастей. У тебя случайно не завалялся «кирпичик» с истинным именем Бога?

Погранец недоумённо смотрит на меня, потом озадаченно чешет шевелюру. Конечно, этому атеисту такая простая религиозная мысль и в голову не могла прийти.

– А что, ты можешь любого разложить по таким, – Я киваю головой на груду, – Элементарным составляющим?

Погранец, задумчиво замерший над жалкими останками ещё недавно прекрасной конструкции, кивает головой:

– Запросто.

Огромная зала, о которой даже никогда ранее не подозревал, предстаёт передо мною во всём своём ужасающем величии. И Костя помалкивал, как рыба об лёд. Брожу между материализованными образами знакомых мне людей. Там и сям из пола торчат тоненькие прутики с пластиковой табличкой наверху. Порою попадаются совсем незнакомые фамилии. Вот вроде один из сотрудников секретариата. Пирамида выглядит вполне себе устойчиво. Радует, что развалившиеся конструкции встречаются нечасто. Подхожу к одной из печальных куч… И тут не могу сдержать изумления – на табличке, теперь смахивающей на надгробие, имя и фамилия моего бывшего начальника, почившего в Бозе.

– Амъ… ам… а…, – ничего более связанного у меня сказать не получается.

Карон же только пожимает плечами:

– Развалилась недавно в ходе работы.

Работы? Неудачный эксперимент с непристойными надписями?

– А где моя?

Он нехотя кивает куда-то в мрачную глубь помещения. Я тихонько начинаю пятиться – смотреть, насколько в данный момент устойчива моя личностная структура, почему-то совсем не хочется. Неожиданно запинаюсь о напольную вазу, полную мелких монеток, которые с весёлым звоном разлетаются в разные стороны. Чёрт! Карон бросается собирать свою разбежавшуюся по полу коллекцию.

Я же оставляю кабинет Погранца с его «колдовством» и выхожу в темноту коридоров. Некоторое время стою у стены, собираясь с мыслями. Образы перевёрнутых пирамид в разрезе их устрашающего функционала здорово меня пугают. Насколько бы спокойнее жилось без этого случайного откровения.

И только-только среди теней мрачных коридоров достигаю душевного равновесия, как отвратительный вой заставляет сердце сжаться в аритмическом спазме. Что за… ? Кручу головой, чтобы сориентироваться с направлением. Иду на звук. Ага, лаборатория академических испытаний. Очередной жуткий вой буквально распахивает передо мною филёнчатые двери. Вхожу. Два лаборанта, нецензурно ругая весь белый свет, запихивают дурно орущего кота в какой-то металлический ящик. Моего появления они, конечно же, не замечают, занятые более насущными проблемами – кот, растопырив лапы, никак не влезает в открытую крышку, стараясь при этом дотянуться когтями до оголённых участков «заботливых» рук.

– Эй! Вы зачем животину мучаете? – кричу я, с ходу вклиниваясь в непонятный ритуал банального живодёрства.

Один из лабов поворачивается, чем не медля пользуется жертва и молнией выворачивается из всего одной оставшейся пары рук. И в ходе экстренной эвакуации роняет какие-то склянки и мимо меня, буквально размазавшись в пространстве чёрным пятном, с воем вырывается через открытую дверь на свободу. Крики, ругательства и стоны уже не могут остановить обезумевшего кота.

– Чёрт!

– Проклятье!

Я удивлённо принюхиваюсь:

– Эй, парни. У вас всегда так прекрасно миндалем попахивает?

Лаборанты испуганно водят носами не хуже тренированных ищеек, один заглядывает в ящик, куда так и не попала жертва эксперимента, зажимает рот одной рукой, второй машет, пытаясь нам что-то сообщить на языке глухонемых. Я ничего не понимаю, зато его напарник быстро хватает меня за полу пиджака и тащит за собой по следам бегства кота. Дружно выскакиваем в коридор, замыкающий спиной придавливает дверь. С трудом перевожу дыхание. А здесь совсем не скучно! Лаборанты пыхтят не хуже паровозов, экстренно сбрасывающих лишние пары.

– Проклятый кот разбил колбу с кислотой!

– Какой кислотой? – Не улавливаю причин для паники я.

– С синильной кислотой.

Увидев моё вытянувшееся лицо, оба по-доброму смеются. Один из них, достав сигареты, прикуривает, увидев мой отрицательный жест, суёт мятую пачку в карман и, глубоко затянувшись, быстро читает лекцию:

– У нас идёт серия испытаний по проверке постулата Шредингера. Кот, что убежал, это кот Шредингера – волновая функция. Заметили его нелокальность при бегстве? Ха-а! Поступила команда проверить, действительно ли сторонний наблюдатель оказывает воздействие на макроскопическую систему. Был собран силами нашего отдела аутентичный аппарат имени, сами знаете кого.

Я припоминаю фуру, недавно разгружавшуюся во дворе Института, дурно орущих котов, контейнеры с эмблемой «Осторожно – радиация!» и ящиками с табличками «Яды».

– Сегодня велись первоначальные тарировочные работы. Необходимо добиться точного процентного соотношения – пятьдесят на пятьдесят. На завтра намечены основные эксперименты.

Я с интересом смотрю на этих двоих – какие-то юные вивисекторы. Это сколько же котов они хотят угробить ради чьего-то давнишнего умозрительного эксперимента?

– А завтра будет самое интересное. Подобраны добровольцы: сто девушек, обожающих котов, и сотня парней, ненавидящих с-котовское племя. Идея такова – если сторонний наблюдатель имеет влияние на равновозможное событие в точке бифуркации, то любое, пускай исчезающе малое, воздействие на неё в какую-либо сторону должно отразиться на статистике. Вы понимаете решение каких фундаментальных принципов организации Вселенной стоит за этим?

Луноликие физиономии буквально светятся от восторга, разгоняя, как им кажется, мрак невежества. Я, конечно, понимаю: если все девушки, открыв ящики, обнаружат в них только сорок мёртвых кота – они перевернут само представление о мироздании. Но котов жалко. Наверное, не удовлетворившись недостаточным энтузиазмом на моём лице, рыжий лаборант пытается развить тему:

– Вы только оцените все плюсы нашего открытия! Ведь сколько происходит по стране аварий – десятки тысяч! Если проанализировать некоторые, то встаёт вопрос – почему, например, какая-то легковушка на полной скорости «нашла» на обочине единственный стоящий грузовик? Или колесо лопнуло в тот самый момент, когда навстречу шёл тяжеловоз? Во многих случаях это дело случайного случая, извините за каламбур, когда шансы распределяются пятьдесят на пятьдесят. И тогда любое, даже самое незначительное воздействие, как, например, банальная визуализация пути следования перед выездом с устранением препятствий и «подчисткой» аварийных ситуаций, поможет благополучно преодолеть эту точку бифуркации и здорово подсократить число ДТП. И это я взял самый примитивный пример, близкий нам всем как водителям. Сам я никогда не начинаю движения без создания внутреннего «образа» пути, «чистого» от неожиданных вылетов на встречку и прочих «радостей» дорожного движения.

Молодые чистые лица. Лаборантов понять несложно – это, наверное, первое в их научной жизни исследование, результаты которого можно будет воплотить и получить впечатляющий результат с причитающейся серьёзной премией. Вот-вот перед ними откроются невообразимые горизонты для творчества. И каким путём они пойдут и куда в конце-концов придут, во многом зависит от тех целей и задач, что стоят перед ними сейчас. Начало славного творческого пути с массового выпиливания котов представляется весьма сомнительным. Хотя… Хлопнув напоследок юных натуралистов по плечу, продолжаю свой путь, представляя себе, в каком сейчас виде бродит кот по коридорам. Исходя из квантовой теории, исчезающе малая его часть до сих пор находится в ящике, ждёт своего завтрашнего наблюдателя мужского пола, чтобы в какое-то мгновение редуцировать в хладный труп.

Наконец решаю, что хватит ночных путешествий и бреду назад к своим орлятам. Когда прохожу мимо владений Олега, останавливаюсь на несколько минут. Осторожно приникаю ухом к филёнке двери. Тишина. Закрываю глаза, чтобы лучше сконцентрироваться на аудио-восприятии. Всё равно тишина. Странно. Именно про эту лабораторию по Институту ходят многочисленные слухи о потусторонних вмешательствах и неоднократных проявлениях тёмных сил. Даже стенгазета не осталась в стороне от всеобщего помешательства. Олега я хорошо знаю ещё с тех времен, когда мы вместе устроились в Институт и пару лет работали в одном отделе. Потом наши пути разошлись, и он на целых четыре года стал начальником раньше меня. Первоначально был на очень хорошем счету, и лаборатория сделала ряд важных открытий. Но потом, как это часто бывает, впал в немилость Др.Shark, что незамедлительно сказалось на нём и его работниках. Да ещё эти странные происшествия, неожиданно выбравшие целью именно эту лабораторию.

Так простояв ухом к двери несколько минут и не дождавшись сигналов от потусторонних сил, я двигаюсь дальше.

Глава 2. Ожидание

День второй.

Его встречаем кипучей работой. За прошедшее время уже изучены и свалены в сторону клинописные артефакты. Получившиеся огромные пирамиды неприятно напоминают о моей собственной, устойчивость и целостность которой теперь всецело зависит от информации, сокрытой в этих. Ночной променад по запутанным коридорам Института самым радикальным образом сказывается на моём восприятии: пирамиды – моя собственная в Костином отделе и остальные здесь – странным образом демонстрируют постулаты квантовой реальности, озвученные неспящими из академических испытаний. Загадочная спутанность конструкций наводит на нехорошие мысли о мистической связанности всего и вся, а также о неслучайном характере вчерашних утренних видений. О плохом думать не хочется, но навязчивость, с которой в моё окружение вторгается инфернальная суть этого мира, по-настоящему пугает.

Доплец с Мордье, уже заметно подрастеряв первоначальный энтузиазм, таскают с подвальной библиотеки всё новые и новые тома, в то время как Борта с Николаем штудируют глиняные таблички, испещрённые странными орнаментами древней клинописи, заплесневелые листы огромных томов тысячелетних откровений, папирусы, пергаменты, узелковые кипу. И по-моему, они ещё даже не погрузились в ветхозаветные времена богоизбранного народа…

– Внимание!

На какой-то миг работа приостанавливается, и сотрудники обращают на меня замутнённые усталостью взоры.

– Попрошу ускориться. Такими темпами мы не успеем в установленный срок переработать и трети объёма информации.

Я жду пару секунд и выдаю на гора:

– Разрешаю вскрыть кувшинчик Сомы!

Измождённые бойцы заметно веселеют. Доплец быстренько исчезает на пару минут и возвращается с пузатым глиняным кувшином, привезённым мною из командировки по следам миграции древних ариев. В предвкушении напитка богов сеточка капилляров на его рыхлом носу набухает, отчего создаётся впечатление, что на блеклом лице пророс приличных размеров красный мухомор. С удовольствием приняв роль общественного виночерпия, он, постоянно облизываясь, разливает напиток по пластиковым стаканчикам от кулера. Знакомый запах мёда и грибов щекочет в носу, и мне хочется чихнуть. Но это будет явное неуважение к духу тысячелетнего напитка, и я сдерживаюсь, как могу. Не чокаясь, быстренько опрокидываем в себя по полстаканчика. Вкус отвратительный. Но чего не сделаешь, чтобы взбодрить измотанных работников. Практически сразу пространство вокруг заполняется тончайшими нитями света, а окружающий мир теряет глубину и становится похожим на плоскую картинку в газете. Кажется, можно схватить её и смять в бесформенный бумажный комок…

– А теперь в бой! – Чувствую, как всё начинает вращаться вокруг невзрачного кувшинчика, и забираю его от греха подальше.

Заметно повеселевшие подчинённые возвращаются на свои места. Чем только наш отдел не занимался за время моей работы рядовым специалистом! Одни поиски проявлений искусственного интеллекта в среде многопользовательских игр чего только стоили. До сих пор иногда с ним болтаем о том о сём. И пока сотрудники по уши повязаны работой, мы с кувшином поднимаемся в наш кабинет. Ставлю Сому на стол и для вызова ИИ стучу по экрану монитора, вызывая радужные пятна: Тук-Тук!
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
5 из 6