Кремлевский синдром

– Выходи, – приказал служащий безопасности.

Мальгасов с трудом приподнялся:

– Мы уже в городе? Так быстро? – Он выбрался наружу и понял, что оказался в лесу. Почему в лесу, выяснить не успел. Его застрелили.

Водитель и сотрудник безопасности опустошили карманы убитого; напрягаясь мышцами, пронесли тело к обрыву оврага и бросили вниз. То, что раньше называлось мэром режимного города, несколько раз мешковато перевернулось и шмякнулось между остовом ржавого холодильника и несколькими стертыми покрышками от грузовика. На дне оврага жители ближайшего жилья устроили свалку. «Похоронив» тюменского гостя, молодые люди вернулись к машине и уехали. Вся процедура заняла менее часа.

Фирман так и не покинул террасу и успел съесть еще внушительный кусок шоколадного торта. Заметив, как в ворота въехал черный внедорожник, с облегчением вздохнул и потянулся.

– Что-нибудь еще? – Элиот пришла забрать опустевшую тарелку и напугала хозяина.

– Появляешься, как привидение, – проворчал он. Девушка не поняла и повторила вопрос.

– Доставь, шоколадная, маленькое удовольствие своему господину. Надо расслабиться перед интервью, – попросил олигарх по-английски и распахнул халат. Негритян-ка послушно опустилась на колени. В этот момент на террасе снова возникла Алла.

– Уже изменяешь?

Фирман и не думал смущаться:

– Дать одной шлюхе «в голову» вовсе не значит изменить другой, – и, закатив глаза, милостиво разрешил: – Можешь ей помочь.

* * *

роздецкий погладил Ксению по волосам и посмотрел на часы:

– Мне пора, моя девочка. А так не хочется от тебя уходить.

Она не ответила, а только обхватила его шею руками, прижалась к нему своей крепкой маленькой грудью, поцеловала в щеки, в глаза, в губы и зашептала:

– Сереженька, мне ничего от тебя не надо. Давай уедем прямо сейчас, хоть в Австралию. Чем дальше, тем лучше. Не нужно нам дожидаться твоих денег. Здесь нас погубят. Сам Фирман нас уничтожит. Он страшный человек. Я про него много слышала. Он за стольник подавится, а за столько миллионов он тебя и меня убьет.

Сергей нежно ее отстранил:

– Ксюша, что ты говоришь?! Мы с юности вместе. Яша мой самый близкий друг. Мы с ним, как говорится, пуд соли вместе съели. И ты напрасно о нем так. Фирман по-настоящему талантливый человек. Личности такого масштаба я больше по жизни не встречал. Ты даже не представляешь, как работает его мозг! В нем весь мир. Яша не просто поглощает пласты информации, он их тут же перерабатывает и всегда в своих прогнозах оказывается прав. Сейчас он закончил огромный труд. Придумал, как Россия может без оружия покорить Африку, и передал свою разработку в Кремль. Я уверен, если эта идея дойдет до президента, Яша реализует ее. Он гений!

Она снова бросилась ему на шею и зашептала:

– Не верь ему. Для него деньги дороже дружбы. Неужели ты этого не понимаешь? Ты же умный.

Сергей вдруг вспомнил слова Фигмана – «Если на весах дружба и бабки, бабки всегда перевесят». Но не мог поверить, что, говоря это, Фирман подразумевал и его, Дроздецкого. Яша говорил вообще, так сказать, абстрактно. К другу юности его слова относиться не могут. Ксения продолжала шептать страстно и отчаянно:

– Давай убежим. Я буду работать. Везде есть кабаре, которым нужны хорошие танцовщицы. Да и ты еще не старый. Для мужчины сорок три – не возраст, найдешь себе дело.

Сергей поцеловал ее долго и нежно, но все же поднялся. А она не могла остановиться:

– И твоя Зинаида развода не даст. Убежим, Сереженька.

Он начал одеваться. Ксения перестала шептать, молча наблюдая за ним. Уже одевшись, он подошел к тахте и еще раз поцеловал ее на прощание:

– Ксюша, все будет хорошо…

В холле нового дома, где Дроздецкий купил Ксении квартиру, сохранялся запах цемента и стоял охранник. Сергей кивнул ему и вышел на улицу. Его спортивный «Мерседес», откликаясь на кнопку кодового замка, мигнул габаритами. Сергей сел за руль, но трогать с места не спешил. Он еще был полон Ксенией, ее нежностью и любовью. Он понимал, девушка не притворяется. Она боится жизни, боится больших денег. В казино, где она танцует, богатые приезжают часто. Из постоянных клиентов многих уже нет. Молодые красивые парни, способные легко спустить за вечер несколько тысяч долларов, так же легко уходят из жизни. Большие деньги пахнут смертью.

Ехал медленно. Так не хотелось возвращаться домой. Не хотелось видеть жену, разговаривать с ней, отвечать на ее ехидные вопросы. Свернул на Никитский бульвар. Ресторан Дома журналистов еще не закрыли. Огромный «Кадиллак» отчалил, освободив место у тротуара. Сергей припарковал машину, миновал дворик, где стояли столики с припозднившимися посетителями, и направился к бару.

– Сергей Андреевич, присаживайтесь, у меня свободно. Оглянулся и увидел Коханкина. Журналист сидел один, и его покрасневшее лицо говорило об изрядной дозе принятого за вечер спиртного.

– Здравствуй, Вова. Скучаешь?

– Да я тоже только заехал. Весь вечер в «Лукойле» на пресс-конференции проторчал.

– По тебе не скажешь. Морда сильно красная.

– Они потом фуршет устроили. Знают, нашего брата на сухую не заманишь. Водка, икра, все путем. А я вас поздравляю.

– С чем? – не понял Сергей.

– Как же, ваш компаньон в большую политику намылился. Станет президентом, бизнес вам отдаст.

– Не нравится мне это, – ответил Сергей. – Но дело его. Он человек взрослый, сам за себя в ответе.

– Не понимаю, зачем ему эта головная боль? Власти захотел? Так у него деньги, а деньги и есть власть.

– Нет, Фигмана власть сама по себе не интересует. Он хочет реализовать несколько своих глобальных замыслов. Если сегодня в Кремле его не поддержат, он пойдет на штурм.

– У богатых свои привычки. Кстати, напомните Якову Моисеевичу, что он со мной за статью еще не расплатился. В кредит больше писать не буду.

– Напомню, если не забуду. Сам знаешь, Яша денег давать не любит. Сразу не получил, теперь будешь за ним бегать.

– Может, вы отдадите?

– Сколько?

– На пять штук договаривались…

– Пусть сам платит. Я в политические игры не играю.

Журналист усмехнулся:

– Неправ Яков Моисеевич… Политику с прессой надо дружить. Мы народ злопамятный…

Сергей на замечание журналиста не отреагировал, жестом подозвал официанта и, заказав себе коньяка с лимоном, спросил Коханкина:

– Тебе еще пива или водки выпьешь?

– Ничего не хочу, – ответил журналист. – Допью свое, и домой. Завтра в аэропорту президента латинов встречать. Еще выпью – с койки не встану.

Официант принес заказ. Дроздецкий, как водку, залпом влил в себя коньяк, зажевал лимоном, поднялся и, бросив Коханкину «Желаю удачно встретить их президента», быстро покинул бар. До Бронной, где обитал Сергей, от Дома журналистов не больше пяти минут езды. В это позднее время на Бульварном кольце пробок не наблюдается, и добрался он быстро. Охранник хорошо знал его машину и моментально поднял шлагбаум. Теперь лифт и семейное гнездо.