– Больше некуда, – подмигнул Лев Давидович. Чичерин и Дзержинский вошли вместе.
– Поужинаем, товарищи? Или сразу к делу? – поинтересовался хозяин кремлевского кабинета.
– Недурно бы совместить, Владимир Ильич, – улыбнулся Георгий Васильевич.
Ленин позвонил и попросил вошедшего красноармейца подать ужин.
– Ну, пока несут, объясните мне, господа хорошие, как мы проспали посольство в Берлине? – Голос вождя стал жестким и злым.
– Поспешили, – виновато сознался Чичерин.
– Поспешили, говорите? Это вам не мятеж в Твери, это Германия, ее прокакать – непозволительная роскошь! – с еще большим раздражением выпалил председатель Совнаркома.
– И я очень огорчен, товарищи, – заговорил Троцкий. – Вы знаете мою точку зрения. Революция должна вползать в Европу. Упустим время – погубим дело. Через год, минимум два Европа и Азия должны покраснеть, иначе нам не видать мировой революции! – Он любил говорить с пафосом, не важно, беседуя с соратниками в кабинете или ораторствуя перед толпой.