Невеста Христова

– Есть у меня один человек в Москве, который черта с рогами отыщет, не только твоего изменника. Но за его услуги надо платить. Человек этот работает в частном сыскном бюро, и зовут его Петр Григорьевич Ерожин. Хочешь, позвони ему, хочешь, кати в Москву. Муженек твой, скорее всего там. Он Родионову из Москвы один раз отзвонил.

– Ты сама не можешь попросить своего приятеля? – Полина подвинула гостье кофе и уселась напротив.

– Он мне не приятель. Я с ним спала, и пыталась у жены отбить. Можешь на меня в разговоре сослаться, но сама я с ним говорить не буду.

– Это и есть твой женатый мент?

– Он самый. – Подтвердила Назарова: – Записывай номер.

– Адрес тоже давай. – Попросила Полина: – Когда у тебя свадьба?

– В декабре. Приглашаю.

– Счастливая ты. Цыганка нагадала, до гроба своего любить будешь… В наши дни так редко бывает. – Вздохнула Полина и записала московские координаты частного сыщика.

* * *

Москва 19 октября 2004 года

Мурт сидел в коридоре возле дверей начальника отдела в потертом кожаном кресле уже час. Сидел прямо, не облокачиваясь на спинку, сложив крестьянские руки на коленях, и смотрел в стену. Он знал, что начальника нет и что вернется тот не скоро. Подполковник Волков выехал на очередное скандальное убийство и о существовании старого эстонца не имел ни малейшего понятия. До сегодняшнего дня и Мурт не знал, что живет на свете подполковник Волков. Но сегодня, сейчас, для старика этот человек являл собой последнюю надежду. Если не поможет начальник отдела убийств, не поможет никто. Мурт смотрел в стену и думал о сыне. Отпрыска он не видел полгода. Первый месяц после того, как Матти уехал в Москву, отец о нем почти не вспоминал. По приезде, сын отзвонил, сообщив отцу, что доехал благополучно. Он обещал намекнуть, что на таможне проблем не возникло, и свое обещание выполнил. Сын уехал жениться. Его желание жениться на русской родителям не очень понравилось. Но Матти взрослый парень и решать подобные вопросы за него родители не могут. Полюбил русскую, его дело. Когда прошел второй месяц и сын не написал даже открытки, Андрес немного обиделся. Понятно, что молодожену не до стариков. Шуры-муры, покупка квартиры, милые хлопоты… Но за два месяца можно хоть раз позвонить? Когда прошло еще два месяца, старый Мурт заволновался. Но беспокойные мысли держал при себе. У всех свои заботы и неприлично перекладывать свой груз на других. Андрес Мурт привык самостоятельно решать свои проблемы. Не делился он тревогами и с женой. На вопрос Берты, не звонил ли сын, отвечал односложно «нет». Но месяц назад старик понял, что дело плохо. Отцовское сердце заныло после юбилея. Андресу в августе исполнилось семьдесят лет. Юбиляра поздравили из Канады, Финляндии и даже Австралии. Ведь когда-то Мурт плавал по свету моряком, и у него друзей хватало. Поздравили и те, о существовании которых Мурт давно забыл. Только от Матти поздравления он так и не дождался. Отпраздновав юбилей, Мурт сел в машину и поехал в уездный город. В городе он оставил машину в центре на стоянке и пешком пошел в полицию. Чиновник вежливо его принял и старательно записал слова Мурта на бумагу. Он попросил старика расписаться и пригласил зайти через месяц. Неделю назад Андрес явился на прием снова. Явился, потому что месяц с его первого визита миновал.

«Мы связались, господин Мурт, с коллегами в России. Вот их ответ. Здесь есть и перевод документа». – Чиновник вручил ему бумагу и, усадив в кресло, тактично вышел. Мурт надел очки и прочел бумагу. Перевод ему не понадобился. Старик хорошо говорил и читал по-русски. В бумаге сообщалось, что ни в одном из городов России Матти Мурт свое местожительство не зарегистрировал. А без подобной регистрации власти о местопребывании иностранца сведений не имеют. «Все что мы могли сделать, мы сделали», – вернувшись в свой кабинет, заверил посетителя чиновник.

И Андрес решил сам ехать в Москву. Чтобы визу оформили быстро, пришлось переплатить. Но экономный старик о деньгах не беспокоился. Дороже сына у него на свете никого не было. Экспресс прибыл в Москву утром. В Эстонии Мурт оставил осень. Москва его встретила снегом. В отделении милиции Ленинградского вокзала дежурный выслушал приезжего и сказал, что у них сведений о Матти нет. В шутку или всерьез, но молодой милиционер посоветовал обойти все районные отделения милиции города Москвы. Мурт шуток в своем вопросе не ожидал и совету молодого милиционера последовал буквально. Он обошел пять отделений, замерз и промочил ноги. И только в Сокольниках ему повезло. Пожилой капитан проникся к эстонцу симпатией и послал на Петровку. «У них сведения со всего города. Зачем бегать по Москве. Москва очень большая. На Петровке просись на прием к начальнику отдела убийств. Если твоего сына убили, он тебе скажет». И Мурт приехал на Петровку. Он долго объяснял, что хочет на прием к начальнику, и добился своего. Ему выписали пропуск, провели на третий этаж и усадили в кресло. Старый эстонец Андрес Мурт сидел и ждал начальника, которого звали Т. Н. Волков.

* * *

19 октября 2004 года

В Москве выпал первый снег. На асфальте и дорожках бульвара вокруг Чистых прудов снег сразу таял, но на газонах держался. От этого белоснежного покрывала на душе становилось светло и почему-то празднично. Да и в кабинете сыскного бюро Ерожина будничной атмосферы не наблюдалась. Причиной тому стал не веселый московский снег, а настроение сотрудников. Впервые за несколько лет они, как в старое доброе время, собрались вместе. Отработав три года на Петровке, в директорское кресло вернулся сам подполковник Ерожин. Отставной генерал Грыжин и Глеб не могли скрыть радости по этому поводу. Вместе с Ерожиным сегодня вышла на работу и Надя. Ее родной отец Алексей Ростоцкий получил в Москве крупный строительный подряд и, оставив Самарскую фирму на сына, переехал на полгода в столицу. Переехал с Шурой, которая сразу предложила Наде помощь с детьми. Супруга Ерожина смогла вернуться в бюро. И сейчас все они сидели в директорском кабинете, пили кофе со сливками и наперебой вспоминали эпизоды прошлых расследований. В основном обсуждали курьезы из былой практики. Вспоминали времена, когда Ерожина забрали начальником на Петровку, как Глеб Михеев вошел в этот кабинет и как смешно состоялось его утверждение на должность директора. Все говорили и смеялись. Но никто не обмолвился о последнем деле Ерожина. О деле, связанном с убийством «Урода». О табу на эту тему заранее не договаривались, но все понимали, что не надо тревожить Петра воспоминаниями о влюбленном в его жену шантажисте.

– Послушай, Петро, давай по десять капель. Все-таки первый день. Надо обмыть ваше с Надей возвращение. – Предложил отставной генерал.

– Конечно можно, батя. Но рабочий день. Вдруг клиенты объявятся, а мы тут пируем? – Засомневался Ерожин.

– Я же не предлагаю напиваться. – Проворчал Грыжин и достал заначенную бутылку армянского коньяка: – А совсем не отметить – как-то не по-русски.

Надя принесла из буфета маленькие рюмочки, и генерал аккуратно разлил в них свой любимый «Ани»:

– Мне бы хотелось сказать два слова, коллеги… – Грыжин поднял рюмку и обвел присутствующих суровым взглядом.

– Давай, батя, говори. – Подбодрил генерала Ерожин.

– Мы вас внимательно слушаем, Иван Григорьевич. – Улыбнулась Надя. Глеб к спиртному в рабочее время относился отрицательно, но, понимая, что сейчас происходит ритуал, сосредоточенно смотрел на свою рюмку, утонувшую в его огромных лапах, и молчал.

– Я хочу выпить, друзья, за любовь и дружбу… И еще за Петро и Надюху. Во-первых, они оба вернулись на службу после долгого перерыва, а во-вторых, они вместе. Вместе потому, что Надя сумела понять и простить Петра. Значит, любовь и дружа у них настоящая. Я большую часть жизни провел при Советах. Нас учили, что главное для человека – работа и служение отчизне. Что, кстати сказать, не так уж и глупо. Но, прожив жизнь, могу вас заверить, для человека так же важны его семья и близкие. Петро и Надюха, да и ты, Глеб, стали моей семьей. И я счастлив, что мы опять вместе. Давайте выпьем за любовь и дружбу. Этим двум словам надлежит стоять рядом. И поверьте, только те, кто по-настоящему умеют любить и дружить, сумеют, как надо, прослужить отчизне.

– Ну ты, батя, прямо как на митинге. – Усмехнулся Ерожин. Давно я подобных речей не слышал.

– Высокие слова мы, Петро, говорить разучились. Заодно разучились думать о своей стране как об отчизне. А тут хорошего мало… – Генерал опрокинул рюмку и потянулся к яблочку. В этот момент зазвонил телефон. Все смотрели на аппарат, но никто не решался поднять трубку.

– Петро, твой же телефон звонит, директорский. – Напомнил Грыжин. Подполковник снял трубку и услышал голос Тимофея Волкова:

– Петр Григорьевич, тут у меня пожилой иностранец… – Начал Волков тоном, будто они продолжают работать вместе, и он докладывает шефу очередной вопрос.

– Для начала, здравствуй Тимофей, рад тебя слышать. – Улыбнулся Ерожин.

– Здравствуйте, Петр Григорьевич. Я тоже рад. Тут все в замоте, и я не сообразил, что мы два месяца не виделись. Простите…

– Ничего, майор. Я шучу.

– Петр Григорьевич, я уже подполковник.

– Поздравляю, Тимофей. Давно?

– Неделю назад… Так вот, у меня в кабинете иностранец. Он разыскивает сына. Обстоятельства исчезновения его сына таковы, что пока нам открывать дело оснований нет. Позвольте его направить к вам в бюро?

– Направляй. Чем сможем, поможем. – Ерожин положил трубку: – Давайте заканчивать жрачку. К нам клиент. Да еще иностранец.

Надя едва успела помыть посуду, как в селекторе раздался звонок. Глеб вышел в прихожую и вернулся вовсе не с пожилым иностранцем, а с молодой женщиной. На вид ей было за тридцать, и выглядела она усталой. И хоть куртка из мягкой кожи и сапожки выдавали в ней человека обеспеченного, было заметно, что свою внешность дамочка забросила.

– Я бы хотела поговорить с Петром Григорьевичем Ерожиным. – Тихо произнесла посетительница, оглядывая сотрудников бюро.

– Ерожин это я. Прошу в кабинет. – Петр Григорьевич пропустил даму, помог ей снять куртку и усадил в кресло.

– Меня зовут Полина Игоревна Богаткина.

– Очень приятно. – Улыбнулся подполковник.

– Я ленинградка. Рекомендовала мне вас Татьяна Назарова. Рекомендовала как очень опытного, даже талантливого специалиста. – Полина взглянула на Ерожина и покраснела. Покраснел и Ерожин:

– Спасибо Тане за рекомендацию. Мы очень давно не виделись. Как она там?

– Прекрасно. В декабре у нее свадьба. По всем признакам, брак ожидается счастливый.

– Искренне рад за нее. Теперь расскажите, что случилось у вас? – Поспешил перейти к делу подполковник.

– А у меня хорошего мало. Исчез муж… Таня верит в ваш талант. Она говорит, что вы не только мужчину, черта с рогами можете найти.

– Иногда везет. – Улыбнулся Ерожин: – Но я не колдун. Бывают случаи, где моего, как вы изволили приятно выразиться, таланта не хватает.

– Колдунья мне не помогла. В милиции мной заниматься не станут. Так что идти мне больше некуда.

– Выкладывайте, какие у вас проблемы с мужем?

– Сергей исчез.

– Это я уже понял. Валяйте все по порядку.