Честь и доблесть

– Она, кажется, на меня чем-то обижена? – спросил я Лексию.

– О да! Вчера, когда она сошла с мраморной лестнице и начала с вами разговаривать, вы должны были поцеловать её руку, она графиня… впрочем, вам, Альбер де Монт, это простительно – вы же спустились с гор…

Весь остаток этого дня я был в полнейшем недоумении, мягко говоря…

Я сидел на кровати в своей комнате и смотрел в камин с таким чувством, словно только что о мою голову вдребезги разбили крепкий деревянный бочонок, а мой череп остался цел и только продолжал гудеть от удара…

Мне не верилось, что эта девушка могла прийти из своего замка сюда, в казармы, и порыться в моём рюкзаке, в моё отсутствие… Думалось мне с одной стороны…

"Хотя, почему бы и нет?! Девушка она смелая; к тому же дочь графа Дебюсси, которому здесь принадлежит всё и вся… знает, где расположена моя комната… У неё возник непреодолимый интерес заглянуть в такой удивительный мешочек чудаковатого алхимика иностранца, когда тот отправился с Гастоном за шпагой…" – думалось мне с другой стороны, но мало верилось…

Надо было проверить её на удивительные способности ещё раз …

Я чувствовал, что могу влюбиться в неё, как говорится, без памяти… Но я очень дорожил своей памятью и своей волей; поэтому и решил поставить между нами невидимую заслонку… и, дал себе установку – держаться от неё подальше…

Надо признать, что я добился значительных успехов меньше чем за неделю, пребывая здесь, в пятнадцатом веке. Во-первых, меня признали за незаурядного алхимика; во-вторых, я зачислен в гвардию короля с ежемесячным жалованьем и крышей над головой; в-третьих, мне нравятся люди, что меня окружают; в-четвёртых, игра слов – чертовски везёт… Но, смогу ли я стать достойным воином… Идёт война. Здесь надо убивать врага, или быть убитым…

На следующий день, сразу после переклички, все бойцы из отряда Гастона прошли в дальней конец двора, к кладовым постройкам замка, где на большом дубовом столе лежала карта Франции и всех прилегающих территорий. За столом сидел сам граф Дебюсси и ещё двое офицеров из его первой роты гвардии короля (всего в ней было шестьсот солдат). Меня подозвали поближе к графу, и я начал показывать маршрут движения нашего отряда:

– От Парижа мы направляемся на северо-восток, через город Реймз; далее, через герцогство Люксембург; затем в германские земли – в город Трир; и в город Майнц, конечная точка нашего пути, где живёт знакомый мне алхимик Иохим, – сказал я уверенным тоном, с большим облегчением отметив про себя, что карта на этом дубовом столе совпадает с картой на моём смартфоне…

– Мы хорошо помним, как люксембуржцы продали нашу Жанну за десять тысяч ливров… – сказала Лексия.

– Но сейчас они на нашей стороне, – сказал граф Дебюсси, – и хорошо знают мундиры гвардии короля Франции…

– В случае проблем на какой-либо заставе, мы пройдём её с боем… быстро и легко, – сказал Гастон.

– В парижском университете, особенно на факультете естественных наук, проявили большой интерес к поездке нашего отряда к германским алхимикам. Как я и ожидал, господа, значительная часть денег для нашего похода была собрана моей младшей дочерью Беатрис при помощи её университетских друзей; и передана мне с непременным условием разрешить Беатрис отправиться в Германию вместе с отрядом Гастона. Она имеет дар провиденья, как вы знаете, и говорит о том, что эта экспедиция необходима и безопасна; а французскую армию ждут большие успехи в ближайшие годы…

В этот момент из дворца вышла сама Беатрис и направилась к столу с картой.

Бойцы из отряда Гастона очень шумно приветствовали юную графиню и решение графа, и отсалютовали шпагами при её появлении с гораздо большим энтузиазмом, чем при недавнем визите самого коннетабля; но я не вытащил свою шпагу, как и тогда, на мраморной лестнице, не поцеловал её руку…

Беатрис Дебюсси сразу заметила меня, и старалась поймать мой взгляд, который я упорно отводил. Этот её настойчивый взгляд действительно необыкновенных глаз, как накинутая петля, от которой трудно будет освободиться… это я чувствовал и знал точно…

Я стоял за спиной графа Дебюсси и рассматривал большую и подробную карту Франции и граничащие с ней земли. На северо-востоке от Парижа начиналась гористая местность, что как нельзя кстати соответствовало моей легенде "…спустившегося с германских гор"…

Как только юная графиня подошла поближе, я начал от неё удаляться, насколько было возможно… Но она не выпускала меня из поля своего зрения, как куропатку из-под прицела арбалета.

И как не вспомнить здесь вернейшие слова великого А.С. Пушкина "Чем меньше женщину мы любим…" Беатрис, не сворачивала со своего пути, и приближалась ко мне с победоносной улыбкой.

Как известно, лучшая защита – это нападение; и когда она оказалась совсем рядом, я сказал:

– Рад вас видеть, уважаемая графиня, я всё ещё не могу поверить в ваши удивительные способности… Чтобы развеять все мои сомнения, не могли бы вы угадать, что сейчас лежит на столе в моей комнате?– спросил я с приветливой улыбкой.

Графиня несколько удивилась моему вопросу, но сразу ответила:

– Состояние ясновидения возникает у меня само по себе, иногда; и я не могу, пока ещё, вызывать его при помощи своей воли… – сказала Беатрис, пронзая меня своим обжигающим взглядом.

Слава Богу, при большом количестве присутствующих мужчин, целовать ей руку было необязательно…

Когда все детали предстоящей экспедиции были уточнены, и все разошлись, кроме бойцов отряда Гастона; сержант сказал, подкручивая усы и блестя глазами:

– Прошу воздержаться господ рыцарей и шевалье моего отряда от похода по курочкам в эти выходные… Силы надо поберечь, господа, а то будете засыпать в седле…

Глава 7 По дороге в Германию

На следующий день, после обязательной переклички и необязательного фехтования, сержант Гастон объявил о личной подготовке каждого бойца к завтрашнему походу. Николас, Кристофер, Арне, Лемуэль и оруженосец Гастона Жюль, отправлялись на рынок за провизией…

Я был свободен, но голову мою, как неприступную крепость, осаждали размышления… "Быть рабом красотки – это не по мне"… – оформлялись словесно мои мысли. "Может быть, такая удивительная реакция моего организма на присутствие Беатрис есть ничто иное, как знак того, что эта девушка будет играть в моём будущем значительную, или даже судьбоносную роль"… В это предположение я готов был поверить…

Поднявшись в свою комнату, я, как уже случалось, высыпал из рюкзака всё его содержимое на кровать… И всё это могло пригодиться, всё нужно было брать, отправляясь к немецким алхимикам… за исключением, пожалуй пяти коробок спичек из десяти… Пять коробок и белую майку я положил в кованый сундук, под замок…

Я включил смартфон и стал внимательно разглядывать карту Франции пятнадцатого века. Изображение было качественное и можно было расширять его пальцами… Первый пункт нашего похода – это старинный город Реймс. Как раз в этом городе французские короли становились помазанниками Божьими. Именно здесь и был коронован ныне правящий король Карл VII.

От Парижа до Реймса сто тридцать километров, или по местным меркам, тридцать два с половиной лье. Это, насколько я понимал, три дня пути для конного отряда с каретами… Реймс граничит с Германией…

Я хорошенько уложил всё своё богатство в рюкзачок, хорошенько его застегнул, а он, как известно, не выпускал из себя воздух, и служил ко всему прочему и отличной подушкой…

На следующее утро ко мне постучали в дверь очень рано, но не вошли…

Я закинул рюкзак за плечи, пристегнул шпагу и вышел во двор…

Здесь были уже все наши рыцари и шевалье, а также Лексия, Беатрис, граф Дебюсси и множество слуг. Стояли две кареты. В одну из карет, что была поменьше и поизящней усаживалась Беатрис со множеством подушек и ручной клади. Вторая карета была значительно больше; в неё села Лексия. Сюда же загрузили мешки с провизией, тяжёлые рыцарские доспехи и армейские арбалеты с доброй сотней болтов. К задку кареты пристегнули ещё парочку лошадей…

Граф расцеловал дочерей, и наш отряд тронулся в путь… Меньше чем за час мы выехали из города без особых происшествий. Все стражники на мостах и городских воротах загодя приветствовали нас, и салютовали шпагами. Гастон бросал краткие реплики. Солнце ещё не показалось из-за горизонта…

Но, как только мы выехали из города на простор, стало значительно светлей…

Отряд сержанта Гастона в роте господина Бернарда Дебюсси играл особую роль, и имел весьма высокую репутацию как во французской армии, так и в самом Париже… Если надо было добыть важные сведения о планах врага, находящегося в непосредственной близости, то бойцы Гастона их добывали, похищая того, кто мог знать…

Собственно говоря, посвящёнными рыцарями в отряде были только Даймонд и Лемюэль, и имели все тяжёлые рыцарские доспехи; остальные четверо были шевалье, то есть молодые безземельные дворяне. Но все они были отличными воинами, храбрецами и дуэлянтами… Сам король часто пользовался зкскортом отряда Гастона в своих дальних путешествиях, помимо своей личной охраны…

– Мы все, как один, желаем драться за вас, о, прекрасная Беатрис! – кричал смельчак и весельчак шевалье Арне, и выписывал своей шпагой замысловатые пируэты у кареты Беатрис. Остальные шевалье проделывали то же самое с разных сторон…

Юная и очаровательная графиня Дебюсси высовывала из окошка кареты свою белокурую головку и хохотала как сумасшедшая… Это придавало всем веселья и хорошего настроения.

Даже Лексия, казалось, добродушно усмехалась… Я ехал позади отряда, и был этому чрезвычайно рад…

Один из всадников нашего отряда, в целях безопасности, отправлялся галопом, во весь опор, вперёд, примерно на четверть лье (на километр с небольшим) и дожидался отряда; а затем, вперёд скакал другой… В случае опасности, разведчик возвращался с докладом, не дожидаясь подхода отряда…

Гастон исключил меня из этой обязанности, беря во внимание мою слабую конную подготовку и спокойный, если не сказать приторможенный нрав моего Пилигрима: легче было лбом проломить каменную стену, чем пустить этого коня в галоп…

Местность была красивая, перелески чередовались с небольшими полями и аккуратными поселениями. Через дорогу частенько перебегали перепёлки, и наши шевалье успешно стреляли самых крупных из них из арбалетов…

В полдень Гастон сделал привал. Обед был великолепен: дичь зажарили в большом котле на собственном жиру, с добавлением соли и пряностей…

К вечеру мы сделали почти десять лье и въехали в деревушку, жители которой с восторгом встретили гвардейцев короля и наперебой приглашали на ночлег в свои подворья, надеясь получить золотые ливры…