Я поймал электронную рыбку

Атланта стояла на берегу с поднятой рукой. Отплыв метров на сорок, Гор сказал: "Погружаемся". Над нашими головами появились прозрачные половинки полусферы и сомкнулись до щелчка. Мы скрылись под водой.

Шалу не покидало веселье. Его морду буквально плющила жажда приключений. Он давил своим влажным носом стекло, и смешно шлёпал по нему подушечками лап, пытаясь схватить стайки любопытных рыбок, преследующих нашу лодку, похожую на летящую в воде тарелку со стеклянной крышкой. Омега скользила над зарослями энтероморфы. Изумрудный ковёр этого растения сверкал и шевелился. Но скоро глубина резко увеличилась. И подводная растительность пропала.

– Не погружайся ниже тридцати метров, – сказала Ариша.

– Я в курсе,– сказал Гор. На бортовом мониторе появилась гибридная карта нашего пути, положение лодки и скан водного пространства вокруг.

– Что за двигатель у нашей лодки? – спросил я.

– Двигатель, – переспросил Гор и усмехнулся. – Двигатель здесь уникальный. Используется эфир. Это долго рассказывать. Потом, как-нибудь…

– Эфир – это то, что заполняет пространство?– спросил я.

Вместо ответа, Гор сказал:

– От Сочи до Севастополя по прямой 507 километров, или 315 миль. Если наша средняя скорость будет около 50 узлов, что соответствует примерно 92 км/час, то на месте мы будем через пять с половиной часов.

– А сколько максимально идёт наша Омега? – спросила Ариша.

– Ограничение здесь стоит до 100 узлов, – сказал Гор.

– Семьдесят пойдём – нормально. Через три часа будем в Севастополе, – сказала Ариша.

––

Мы шли на 50 узлах, в двадцати метрах от поверхности моря. До дна уже было пятьсот метров. Гор постепенно прибавлял скорость. Сканер лодки стал фиксировать значительное количество подводных беспилотников и выдавать их технические характеристики. Больше всего было турецких. Они двигались медленно и не выше шестидесяти метров от поверхности.

До дна было уже около двух километров.

– Никогда не думала, что их так много,– сказала Ариша, разглядывая монитор, и протягивая нам кофе и кекс, который она испекла у Атланты на Ландышевой улице.

– Это мой фирменный кекс с кислинкой, сказала Ариша

Шалу понюхал кофе и скривился, зато с удовольствием проглотил кусочек кекса.

– Отличная вещь, – сказал Гор, попробовав кекс.

– Да, подтвердил я,– Приятный вкус. Не приторный и не сухой.

Шалу начал скулить, выпрашивая ещё кекса, но получил вместо него парочку черноморских ставридок. Проглотил их моментально и закрыл пасть.

– Мы идём в режиме инкогнито, – сказал Гор и предложил задать максимальную скорость. Мы согласились и почувствовали, как неведомая сила вдавила наши спины к спинкам кресел.

– Ого!– воскликнула Ариша,– Вот это тяга, как реактивная…

– Глубже ста метров, начинается слой сероводорода. Жизни там нет, как говорят, и полный мрак, – сказал я. – Хотя кто там и что? – большая загадка.

– Это точно, – подтвердила Ариша.

– Гор, а почему наша лодка называется "Омега"?– спросил я.

– Буква круглая, как лодка. Кстати, эта буква была в русском алфавите до Петра I.

– Альфа и Омега. Начало и конец. Начало – круглое. Я согласен.

Ариша расхохоталась. Гор слегка покраснел.

– Только "Омега" – это последняя буква греческого алфавита. "Альфа" – первая,– уточнила Ариша.

Шалу энергично мотал головой, словно хотел уяснить смысл нашего оживлённого разговора…

Прошло два часа с начала нашего подводного путешествия. Мы буквально летели на перископной глубине и рассматривали великолепные очертания Крымского полуострова на бортовом мониторе.

– Командир, давай ближе к берегу, всплывём от него метрах в ста. Посмотрим на Чёрный Замок, или "Black Castle", как его чаще называют в интернете,– послышался задорный голос Ариши.

Омега немного сбросила скорость и приблизилась к скалистому берегу.

Береговую линию здесь представляли собой светлые скалы из мраморовидного известняка, кое-где поросшие деревьями и кустарником. Скалы торжественно возвышались над морем и придавали величие полуострову.

Несколько десятков парусников самых экстравагантных расцветок, плавали в непосредственной близости от берега с хорошо надутыми парусами.

– Здесь постоянно проводятся всевозможные регаты, по большей части международные, – сказала Ариша.

Наша Омега беззвучно скользила по поверхности на автопилоте, хотя и со сниженной, но всё ещё приличной скоростью, делая крутые виражи, обходя парусники.

– Сбавь скорость! – повысила голос Ариша. – Здесь слишком много помех для такого хода.

Гор отключил автопилот и сбросил скорость.

Параллельно с нашим курсом, метрах в двадцати, шла яхта с чёрно – белыми парусами. Чёрно – белые квадраты располагались в шахматном порядке. Около десятка пассажиров на корме, наслаждались прохладным ветерком под названием – морской бриз, и великолепным видом на полуостров. Слышалась английская речь.

– Как вам такая расцветка парусов? – спросила Ариша.

– Бросается в глаза, и несколько раздражает, – сказал я.

В это время, туристы на яхте, обратили внимание и свои бинокли на нашу лодку. Вероятно, наш прозрачный сверху, быстро скользящий пузырь, с огромным котом на заднем сиденье, заинтриговал их.

– Прибавь скорость, – сказала Ариша.

Через минуту, яхта уже превратилась в маленькую точку на горизонте.

Вдруг, перед нами, словно со дна морского, встала высоченная каменистая гряда.

– Лево руля! Это мыс Айя! Узнаёте картину Айвазовского «Буря у мыса Айя». Здесь проходит граница южного и западного берега Крыма. Это название греческое. Означает «святой». По древнему греческому поверью, с этих скал души умерших людей покидают наш мир, – говорила Ариша.

– Картину не видел, но грандиозно! – сказал я.

Омега круто завернула влево.