Изнанка ада!

И действительно, микроп деловито защёлкал манипуляторами-клешнями по запылённым клавишам, в то время как Мать переводила для напарников:

– Это сейчас я спрашиваю его, как его дела, и как его зовут.

В центре экрана вспыхнула белая точка, затем по его поверхности разлился голубой свет. На его фоне проступили «закорючки», как их непочтительно назвал Джо.

– Это он ответил. Зовут его – Пандус, и дела его неплохо. Он спрашивает, как мои.

– Ну и что ты ему ответишь? – Пол не мог скрыть дрожи в голосе. Джо пока предпочёл промолчать.

– Отвечу – спасибо, мои тоже – неплохо. – микроп снова заработал манипуляторами. Теперь текст, набираемый им, возникал на экране ниже ответа Пандуса. Правда, понятней он от этого не становился.

– А почему он не спрашивает про… Наши дела?

– Это просто вычислить, даже не спрашивая. Он считает вас – низшими существами, не заслуживающими не то, что уважения, но и даже упоминания. А вот я, как реально могучий искусственный интеллект, его заинтересовала.

– Скажите пожалуйста, она его – заинтересовала! – сарказма в тоне Пола не уловил бы только микроп, – Да кто он вообще такой?! Бассейн с водой?!

– Нет, отнюдь. Основная масса представляет собой полибелковую и полинуклеиновую аморфную структуру, покоящуюся на дне, как вы выразились, бассейна, и питается как раз подающимися с циркуляцией этой воды, микроэлементами и питательными веществами.

– Да-а?! И где он берёт эти… Питательные вещества?

– С тех самых возделанных полей и ферм на поверхности. Они доставляются по мере необходимости прямо внутрь пространства бункера. С помощью телепортации.

– Чего?!

– Мгновенный перенос материальных предметов сквозь нуль-пространство.

– Ну здорово. А с нами он так сможет? – Джо передёрнуло от мысли, что вот прямо сейчас, или если они сделают что-либо, не понравившееся хозяину пещеры, их запросто могут вернуть прямо на поверхность – к челноку. А там – минус сорок три. А он – в одной «отличной тёплой майке»!

– Нет. Такой способ ведёт к превращению транспортируемого предмета или вещества в мелкодисперсную аморфную структуру, раздробленную на отдельные молекулы. Ему же не нужно, чтоб сохранялась именно исходная структура и вид предмета. А для удобного усвоения пищи – отлично. Отходы удаляются туда же: на поля. Для удобрения.

Джо невольно представилось, как они с Полом, диспергированные в «мелкодисперсную аморфную белковую массу», растекаются по креслам рубки челнока… Потом он вспомнил про Межгалактический Уголовно-процессуальный, и ему полегчало.

По экрану побежали новые строки закорючек.

Мать соизволила пояснить:

– Это он интересуется, как меня угораздило попасть в рабство к таким… э-э… тупым, жалким и нелогично поступающим созданиям с патологической страстью к саморазрушению. И заодно интересуется, не освободить ли меня.

– Да-а?! И… Что ты ему отвечаешь? – Джо вылупился на то, что микроп снова застрекотал по клавишам.

– Отвечаю, что в «рабство» я попала добровольно, и поскольку оно вовсе не рабство, а сотрудничество. И «освобождать» меня пока не надо. Поскольку я любопытна, и пользуюсь возможностью лучше узнать эту вселенную, путешествуя по ней с вами. На вашем корабле. В качестве платы за это решаю за вас математически-навигационные задачи, и стараюсь сохранить ваши жизни.

– Чёрт подери! Никогда не смотрел на это с такой стороны!.. – Пол уже сам запустил пятерню в шевелюру на затылке, – Джо? Что скажешь?

Джо, почему-то сразу понявший, что их «хранительница» на самом деле ответила эгоистичному гаду что-то другое, и сейчас и правда, пытается сохранить им жизни, и не только в силу Первого Закона робототехники, тяжело вздохнул:

– Мать! Если не трудно, спроси, почему он всё-таки отделался от своих людей?

Строчки побежали снова.

Ответом послужила всего одна. Похожая на короткое слово.

– Хм-м… Как бы вам поприличней… И чтоб смысл сохранился. И интонация.

Нет, не получается. Короче: «За…бали!»

Пол, сжав и усилием воли снова разжав кулаки, только сплюнул в угол.

Джо развернулся к выходу, буркнув: «Идёшь?»

Подъём, и правда, занял трое суток. К концу его даже у тренированного Джо так тряслись колени, что привалы приходилось делать буквально каждые пятнадцать минут. А Пол даже весь посерел.

По дороге, казавшейся бесконечной, и настолько выматывающей, что почти не разговаривали, и не обсуждали хозяина подземелья, и его странную мораль, всё время хотелось пить. Попытки Пола порассуждать на эту тему Джо решительно пресекал, указывая на то, что лучше сделать это позже. В спокойной обстановке. Тем более что записи с видеокамеры его искусственного глаза сохранились. Как и со стационарной наплечной.

Непривычный внешний вид хозяина «бассейна» тоже пока не обсуждали: перед тем, как войти в шахту с лестницей, Джо подошёл к самой кромке водоёма, и долго рассматривал то, что оказалось скрыто под толщей воды.

Огромная неподвижная масса чего-то серо-жёлтого покоилась на глубине не менее пяти метров, загадочно мерцая призрачными сполохами иногда вспыхивающих как бы фонариков изумрудного цвета. Что это – нервные ли импульсы, или даже – мысли в материальном выражении, Джо выяснять уже не собирался. Но Пол проворчал:

– Смотри-ка… Похоже на кору нашего… Вон: и бороздки имеются…

Ответить на это Джо смог только:

– Ну и … с ними!

Когда добрались до скафандров, первым делом присосались к их неизвлекаемым резервуарам с НЗ – там ещё оставалась вода.

Теперь, втиснувшись назад в привычно-уютное тёплое пространство защитных костюмов, лежали прямо на полу долго: давали отдохнуть спинам.

Пол покряхтел, потягиваясь. Сказал:

– Как подумаю, что теперь переть на себе наверх ещё и скафандры…

Джо настолько устал, что даже ничего не ответил.

Внутри челнока ничего не изменилось.

Забравшись в кресла, напарники переглянулись.

Джо сказал:

– Мать! Домой!

Взлёт, полёт и вдвигание челнока в шлюз корабля прошли штатно.

– Теперь – быстрее в дебри вон той туманности!

В «дебри» туманности влетели за рекордные три часа. Джо спросил: