Тёмное фэнтези, тёмная фантастика

Может, там окажется кто-то, или что-то из древних созданий? Вот уж был бы подарок для палеозоологов! Ладно, сейчас он это проверит.

Час отдыха позволил немного унять дрожь в непривычных к тяжести ста килограмм скафандра, ногах. Оборудование которого, к счастью, работало, как часы: в нём можно вполне жить. Хм. Мазохисту. Потому что даже не почесаться как человеку…

Однако ничем особо интересным помещения земного Кургана его не порадовали.

Правда, он нашёл двух совершенно рассыпавшихся в труху бабочек, оставивших смутный и блёклый контур-след на полу в кольцевом коридоре, и какое-то странное насекомое, вроде помеси жука и богомола. От него сохранились только хитиновые пластины и сегменты тела – выпуклых форм и мелких размеров. Но он заснял и их с соответствующими комментариями.

Про то, что артефактов педантичных пришельцев не обнаружилось, можно не упоминать.

Он даже попенял им – хотя не слишком сильно. Ещё бы: если бы что и осталось, вряд ли оно было бы лёгким, а тащить ещё и ЭТО к площадке на себе, и переносить на Луну было бы… тяжеловато. И долго. Ну, может, и не долго – но всё равно лень. Его цель – общий обзор!..

Так что после позволившего ему несколько отдохнуть, и совершенно «пустого» Марса, он быстренько решил отправиться на первый из обозначенных спутников Юпитера, (похоже, это – Ганимед) минуя слишком уж рискованный вариант с Фаэтоном. Возможно, конечно, что после развала планеты на пояс астероидов, Курган пришельцев и сохранился, и даже функционирует, летая где-то там, за Марсом, в кольце малых планетоидов, вокруг Солнца…

Но уж слишком рискованно – пусть лучше первым идёт робот!

Тяготение на Ганимеде не сильно отличалось от Меркурианского, или Лунного. Отлично.

А вот обход всего Кургана снова не дал ничего. Плохо.

К этому моменту у него оставалось кислорода часов на пятнадцать, и он поторопился продолжить круиз – благо, остальные обозначенные три спутника Юпитера и четыре – Сатурна, не сулили особой нагрузки его измотанному телу.

За три часа он осмотрел оставшиеся три у газового гиганта, и отправился, если верить таблице, к великому волчку с кольцами.

Первый, небольшой спутник, (Он не знал, как тот называется: не то Каллисто, не то Титан. Да и вообще, будучи никак не связан до этого с астронавтикой, Майк имел весьма смутное представление об общем числе этих самых спутников у газовых гигантов, и конкретных названиях тех мест, где побывал – кроме, естественно, главных планет Системы.) ничего нового не прибавил.

И здесь ему пришлось-таки снова сделать перерыв. Ноги отваливались в буквальном смысле, да и есть уже снова хотелось, и пить… со всеми вытекавшими последствиями.

Так что он снова привалился в верхней камере к стене, и позволил себе посидеть с часок.

Попав на второй спутник Сатурна он сразу понял, что попал.

То есть попал – в буквальном смысле.

Здесь везде горел почти самый яркий свет, и пространство Кургана оказалось прямо-таки забито разнообразными формами жизни!

Преодолев первое, и вполне естественное желание убраться отсюда поскорей к чёртовой матери, он всё же подошёл к кромке площадки, и даже встал на колени, уповая на прочность скафандра, и то, что самая крупная из наблюдаемых тварей не больше его ногтя – не укусит!.. Ну, по-крайней мере – сильно.

Да, он читал когда-то и Дарвина, и позднейшие работы экологов, и знал, что, например, специфика обособленности сообществ на, скажем, островах, или в других небольших, изолированных местах обитания, сильно сказывается на размерах самих обитателей: чем меньше такой остров, тем быстрей попавшие на него переселенцы мельчают, стараясь подстроиться под экосистему – чтобы не вымереть с голоду! И число их регулируется как бы автоматически…

С другой стороны – для Жизни нужен Свет, (источник энергии) вода, (универсальный растворитель) атмосфера, (дышать) и пища (для животных – растения, для растений – субстрат, то есть – почва, со всякими там азотом, кальцием, фосфором, разлагающими бактериями и грибками, и т.д.).

Ну так вот – всё это здесь и имелось!

Не видно было только открытых водоёмов. А толстый (в пол-ярда) слой гумуса на полу, растущие на нём карликовые (не больше, чем по колено!) джунгли, кое-где прореженные полянами, с пасущимися карликовыми же травоядными, и ярко сияющие плафоны потолка недвусмысленно доказывали, что Жизнь всегда сумеет найти лазейку…

Он долго и упорно снимал всё с максимальным приближением, стараясь не сходить с площадки – она единственная оставалась незаросшей в этом чудесном заповеднике.

Он был поражён – все животные, видимые в телеобъектив, очень походили на земных!

Были даже вроде как зебры: жёлто-зелёно-полосатые созданьица на тонюсеньких (Не толще булавки!) ножках, и высотой с полногтя. Львов, и каких-нибудь гиен, впрочем, пока не наблюдалось. Но он не усомнился – кто-то такой есть, только прячется. Иначе неограниченный рост популяции травоядных прикончит всю траву на местных лугах, и шаткое равновесие будет необратимо нарушено!

А, точно – вон там, в подлеске, что-то зашевелилось пятнистое, с камуфляжной расцветкой под армейский маскхалат – вот это называется параллелизм эволюции!..

Но как же ему теперь быть с осмотром остальных помещений? Ведь пройти так, чтобы кого-то не задавить, абсолютно нереально?! А это что за звук? Звук, и дрожание почвы… Нет, не почвы – он же стоит на площадке! Значит, дрожит сам Курган!

О-го-го!!! Какая… Здоровая тварюга!.. И как быстро бежит к нему!

Вот её сохранение местной экосистемы не волнует. Зато волнует, похоже, желание побыстрее откусить ему голову!

А он даже не может убраться – площадка как будто заблокирована… И увернуться невозможно – тело словно стало ватным. От страха?! Да что же это такое – всё словно в дурацком сне!

А мини-динозавр уже рядом. Вот он разевает страшную, усеянную дюймовыми (Сознание равнодушно, как бы со стороны, успевает отметить, что они мелковаты, не то – что у «наших» тираннозавров!) бело-жёлтыми штырями зубов, и они… Смыкаются на его шее. Вернее, на кромке гермошлема. Ничего, кевларовая ткань и титановые вставки должны выдерживать и не такое.

Однако – странно! – эффект от укуса точно такой же, как если бы скафандра не было вовсе!!! А-а-а!!!

Страшная боль и удушье почти невыносимы. Как же стряхнуть уродливую пятиярдовую тварь?! Да он же так… О!!! И что это за голос? У твари – голос?! Да – она твердит одно слово…

И это слово – он знает это! – очень, невероятно, первостепенно – важно! Важно для него!

Кислород… Кислород. Кислород!!!

Он с диким криком очнулся. Что это за звук на грани слышимости?! А, вот что…

Женский голос с отменной дикцией негромко повторяет:

– Внимание! Опасно низкая концентрация кислорода в скафандре! Пожалуйста, переключитесь на запасной баллон! Внимание! Опасно…

Вот оно – кислород! И как это его угораздило!.. Скорее!..

Сквозь туманящееся сознание он из последних сил полез за спину. Ох уж эти жуткие перчатки… Вот. Вентиль!

Открыть его скорее!

Ф-фу… Вот и можно снова вдохнуть полной грудью! Успел. Ну он и идиот!

Надо же было свалять такого дурака – заснул-таки, не открыв вентиль дополнительного баллона в главную магистраль. Хотел сэкономить. Ну вот и сэкономил – чуть ли не всю свою оставшуюся жизнь… Нет, всё-таки космонавтом нужно родиться!

Опустив руку к приборному щитку, он отключил транслятор, почему-то продолжавший бубнить (Заклинило, что ли?!): «Внимание! Опасно низкая концентрация…»

Продышавшись, он треснулся перчаткой о лицевую часть гермошлема – в тщетной автоматической попытке утереть обильный пот. Вот уж повезло ему – успел вовремя проснуться.

Значит, расслабившись, он-таки сидя уснул. Опять – ф-фу-у…

Значит, невероятная картина микро-мира – просто сон. Сон, приснившийся ему в те короткие мгновения, когда он стал задыхаться… Ох уж эта человеческая психика – никогда-то никаким учёным её не понять. Какие жуткие сюрпризы она преподносит человеку в состоянии стресса… И удушья.

Впрочем, рассиживаться и заниматься самоанализом некогда. За три часа сна – он мысленно прошёлся по организму – да, он хоть как-то отдохнул. Ну вот и дыхание восстановилось.

Кислорода хватит ещё на девять-десять часов. Вроде. Не хотелось бы застрять где-то уж совсем надолго – до этих крайних пределов доводить явно не следует. Значит, у него не больше семи-восьми часов.