Тёмное фэнтези, тёмная фантастика

Маньяк. Не сверх-гениальный, (Все они про себя так думают!) а заштатный маньяк… Сексуальный.

Ну, а с такими Закон не церемонится.

Осознание своих титанических только недавно сил и мыслительных способностей почему-то окончательно покинуло его. Он не мог даже сосредоточиться – чтобы попробовать возродить хоть что-то из этого, поистине божественного откровения в Душе…

Нет – ничего не выходило! Даже тени былого сверх-восприятия, Вселенского разума… О-о-ох…

Маленький затравленный мальчик глубоко внутри его груди готов был разрыдаться, и позвать маму – так всё запуталось… И – в то же время стало так кристально ясно!

Чёрт. Везде – обман!..

Ловко его… Или это – не было коварством? Может, он сам-по-себе – с детства готовился к чему-то… Этакому?

И вот – всё сделано!

Значит, решение окончательное.

Вид с двенадцатого этажа открывался потрясающий. Вокруг их маленького и тщательно изолированного городка широко раскинулись леса. Зелень, зелень… И – где-то далеко, на пределе видимости – поля с желтеющей пшеницей. Ну, это он думает – что они желтеющие. Зрение – уже нето…

На самом деле всё вдали – просто светло-серое.

А асфальт стоянки под домом – тёмно-серый.

Там, в этой серой черноте – выход. Решение. Окончательный ответ…

От пронзительной окончательности этого знания свело скулы, и что-то сжало сердце ледяной рукой…

Уже в полёте, откуда-то из глубины этой летящей навстречу серости, к нему рванулось её упругое тело – но не остановило, а наоборот: увлекло вниз ещё быстрей!

Голос возникший в ухе, злобно прошипел: «Ну вот и поквитались!..»

Когда лицо ударилось об асфальт, он улыбался.

Человек в голубом халате устало стянул и кинул в кювету перчатки. Снял маску. Посмотрел зачем-то на руки. Повертел их. Покачал головой. Вернулся к столу под ослепительно сияющим колпаком.

С минуту задумчиво стоял над тем, что когда-то было его знакомым.

Не то, чтобы он испытывал жалость, или брезгливость: при его профессии это – непозволительная роскошь. Он и копаться-то дотошно начал потому, что хорошо знал погибшего… И хотел понять. И, похоже, его подозрения подтвердились.

Этот человек так не поступил бы. Сам.

Он перевёл взгляд налево. В прозрачном лотке особенно хорошо выделялась неаккуратная красная клякса крови и крохотное белое зёрнышко – совсем как пшеничное. Кто бы мог подумать, что он, врач с почти сорокалетним стажем, до такого доживёт…

Проклятая «НТР». Проклятые мерзавцы из…

Что для них – жизнь человека?! Вот именно – пшик!..

Он вышел в коридор. Пока шёл до его конца, сердито хмурил брови: нет, староват он уже для всех этих хитрых прибамбасов. За три года еле освоил этот …ренов томограф.

Телефон стоял на столе у дежурной сестры. Сама сестра мирно отсыпалась в дежурке, на пустующей койке для поступающих.

– Алло. Здравствуйте. Будьте добры, дежурного офицера… Хорошо, я подожду.

Бесстрастно-начальственный голос на том конце провода наконец отозвался:

– Капитан Ящиков, отдел внутренней безопасности. Слушаю вас.

– Здравствуйте, товарищ капитан. С вами говорят из Госпиталя. Я – патологоанатом Сиверцев Владлен Михайлович. – он знал, что каждое его слово автоматически записывается на плёнку, и специально говорил неторопливо и чётко выговаривая слова, – Думаю, вы захотите прислать дежурную бригаду сюда. Да – вот именно. Для вас есть… Кое-что. – человек слишком хорошо знал, что можно, а что нельзя говорить по телефону. Выучка осталась с тех далёких времён, когда в стране ещё водились «враги народа» и «шпиёны проклятого Запада».

«Враг не дремлет!»

И так будет всегда!

По-крайней мере, для него.

Телефон зазвонил в полвторого ночи.

По мере возможности тихо Александр Александрович Калашников, тёзка знаменитого создателя «оружия всех времён и народов», буркнул в трубку:

– Калашников слушает.

– Здравия желаю, товарищ генерал. Майор Нигматуллин беспокоит. Дежурный по Управлению. Простите, но вам нужно сейчас же подъехать сюда.

– Это срочно? – это был не вопрос, а утверждение. Майора Калашников узнал.

– Так точно, товарищ генерал. Срочно.

– Хорошо. Через пять минут спускаюсь.

– Вас понял. Машина уже у подъезда.

Генерал соблюдал лозунг «Не болтай! Враг подслушивает!» ещё более свято, чем патологоанатом. Поэтому молча положив трубку, бросил обеспокоенный взгляд на жену – нет, не проснулась. Накрученные на палочки с цветными резиночками от денег русые волосы с пробивавшейся у корней сединой смотрелись по-домашнему трогательно.

Он прошёл к шкафу.

Если брюки висели на специальной подставке, то китель – только на вешалке.

Одевался и завязывал галстук Калашников всегда сам.

К началу рабочего дня, официально начинавшегося в Управлении в восемь, в кабинете генерала дым уже не позволял разглядеть портрет Железного Феликса над креслом его хозяина – всё серо-голубое сигаретное марево плавало сверху.

Только когда все всё доложили, получили «руководящие указания», и разошлись выполнять, Калашников вспомнил, что окно у него можно распахнуть настежь. Оно – старинное, ещё из дерева, а вовсе не эти новомодные штучки из пластика, или алюминия, которые не открываются, а проворачиваются.

Бесстрастным взором окидывая город, раскинувшийся под окном, и поля с лесополосами, лежащие дальше, он думал.

Думал о том, что очередной виток омерзительной и смертельной игры для взрослых под названием «гонка вооружений» начался. На качественно новом уровне.

Плевать. Они и к такому готовы. Теперь, благодаря квалификации и сознательности ветеранов, и новейшей аппаратуре, знают, что и как искать.