Печальная повесть, или космос не любит идиотов и мерзавцев

Планета с воюющими нашлась к исходу первых же суток поисков.

И ничем она, если честно, от Земли, какой та была шестьсот лет назад, не отличалась: океаны, а на континентах – тайга, тундра, леса, луга, пустыни, саванны… Вот только животных по поверхности ходило-бродило мало: похоже, большинство воюющие убили в конфликте. А кого могли – отловили и съели.

Но бои на ней, как предполагали напарники, уже вовсе не велись круглосуточно, ожесточённо, и по всей поверхности. (Космических же кораблей – и вовсе не имелось!) А, скорее, всё это дело подпадало под характеристику «локальные конфликты».

И вели их действительно две противоборствующих стороны. И за обе эти стороны выступали – люди. Абсолютно, насколько Джо мог судить по их внешнему виду, от Хомо сапиенсов, да и друг друга, не отличавшихся. Насмотревшись на очередной небольшой «локальный» конфликтик, точнее – бой, выразившийся в том, что очередные три танка, нападавшие на некую позицию, оказались взорваны, причём – из ручных, примитивных, гранатомётов, поскольку противотанковые пушки были в процессе нападения раздавлены гусеницами, вместе с частью расчёта, Джо надумал спросить:

– Мать. Ты уже язык наверняка расшифровала. О чём там ведутся сейчас радиопереговоры?

– Ни о чём. Поправка: уже ни о чём. А до этого с базы, находящейся в ста десяти километрах от удерживаемой позиции, передали приказ: уничтожить нападавших любой ценой, любым оружием, не считаясь ни с какими потерями. В живой силе.

– А… зачем им нужно было удерживать эту позицию «любой ценой»? Ведь она, вроде, ничего не защищает?!

– Ты так говоришь, потому что не видишь данных гамма-сканнера. Вот: вывожу на центральный экран.

Действительно, на экране возникла голубая картинка, на которой имелась словно схема метрополитена огромного мегаполиса: крайне запутанная, с системой кольцевых веток и прямых и кривых ответвлений. База, откуда пришёл приказ, действительно стояла на перекрёстке нескольких таких веток, напрямую соединяясь тоннелем с обороняемой «любой ценой» «станцией метро».

– Уж не хочешь ли ты сказать, что это – сеть подземных тоннелей?

– Совершенно верно. Входы-выходы окружены окопами, блиндажами, и минными полями. И если бы «станцию», которую защищали артиллеристы, а затем – и пехотинцы, не отстояли, противник мог бы запросто захватить тоннель, выводящий прямо к базе врага. А в нём мин и прочих «сюрпризов» наверняка не имелось. И пришлось бы тогда столь важную транспортную артерию просто взрывать! Лишившись таким образом возможности маневрировать войсками.

– А почему они, ну, те, у кого были танки, послали так мало техники, если этот бой мог бы привести к стратегическому превосходству?

– А у них всего три танка и имелось. А ещё у них очень мало людей. Впрочем, их осталось мало и у тех, кто оборонял «станцию».

– Мало – это сколько?

– Сейчас – три тысячи двести двадцать один человек у «танкистов». И три тысячи сто сорок восемь – у оборонявшихся.

– Это – на этом континенте?

– Нет. Это – по всей поверхности планеты. Поскольку конфликты продолжаются на всех четырёх крупных континентах.

– И почему же они не… закупают больше оружия?

– У них почти закончились ресурсы, которыми они расплачивались с поставщиками оружия. И крупную технику им теперь закупить не на что. Система проста: они загружают добытое в недрах – вот в тот куб, – он возник на экране, укрытый милей земли и пятью метрами бетона, – и выбирают из сертификата то, что им нужно. И того, что добыли, сейчас хватает едва-едва на еду, и патроны для стрелкового оружия.

– Какого рода ресурсы ты имеешь в виду? – Джо уже предвидел ответ.

– Золото. Серебро. Никель. Марганец. И кое-какие редкоземельные. Добычей которых занимаются в шахтах и на закрытых рудниках на некоторых из станций. Кстати – сеть таких горнопроходческих тоннелей, вокруг основных шахт, есть у обеих противников. – Мать вывела на экран другую картинку с сетью тоннелей, теперь обозначенных не синими, а красными линиями, – Недра почти полностью опустошены. Но интересно не это.

– Да-а?! А что же?!

– А то, что ни одной женщины на этой планете нет. И я так понимаю, что их здесь и не было никогда. А отвечая на ваш невысказанный вопрос, могу сообщить, что «поставки» солдат, причём для обеих сторон конфликта, для его, так сказать, непрекращающегося состояния, осуществляются тоже – за плату, с помощью опять-таки Ноль-транспортировки. Из неизвестного мне места.

Джо закусил губы, предвидя трудности и проблемы. Влез Пол:

– То есть – некие сволочи специально поддерживают тут некий… Паритет? Не позволяя выиграть ни одной стороне?

– Пока недостаточно данных, чтоб ответить на ваш вопрос. Но вероятность этого – выше семидесяти трёх процентов.

– Ничего не понимаю. Поставки оружия, как мы видели на примере единственного ящика с патронами, почти в состоянии замерзания. Три чуть ли не последних танка, и две последние пушки уничтожены. Самолётов не видно ни единого… Почему бы этим балбесам не выбросить белые флаги, и не попробовать просто – договориться?

– Этого не допускают наши друзья, кураторы.

– Почему?

– Ждут, когда люди добудут для них последние ресурсы недр своей планеты.

А откуда же берутся новые солдаты?! Разве не… С другой планеты?! Где их рожают жёны этих… Воюющих?

– Думаю, нет. Их выращивают в автоклавах, вероятнее всего – на космической станции. В виде взрослых клонов с неких образцов. Причём – как я могу показать и вам! – Кураторы не заморачиваются изобретением чего-то нового: образец сейчас, что для тех, что для этих воюющих – один. Вот он.

На экране возник человек. Нагой, разумеется. Весьма накачанно-спортивного вида. И с выставленным вперёд «волевым» подбородком на квадратной физиономии. В глазах имелся явный фанатизм.

– Хм-м… А такой, точно, не будет много задумываться, или пытаться «договориться». Вот только не верю я, что он может «добывать полезные ископаемые». Это – типаж воина, а не «горнопроходчика»!

– Верно. Для добычи в шахтах и рудниках применяется другой «типаж».

На экране возник новый человек: коренастый, с могучими плечами и руками, и короткими (относительно) ногами.

Джо, налюбовавшись на медленно поворачивающуюся фигуру, буркнул:

– И – что? Почему нельзя было просто – понасоздавать побольше таких «добывальщиков», и заложить им в мозг – программу? Чтоб добывали, и помалкивали! Мы же уже с такой ситуацией сталкивались?

– Сталкивались. Но здесь, как я уже упоминала, вероятно, помимо зачистки планеты от ресурсов проводился и некий… Социологический эксперимент.

– И какой же?

– А очень простой. Первыми полезными ископаемыми, которые здесь добывали, и сейчас его запасов не осталось, были: уран-231. Радий. Цезий. И вообще – все радиоактивные. А сейчас Кураторы делают всё, чтоб не осталось ничего, из чего можно было бы сделать ядерную или цезиевую бомбу.

– Погоди-ка. Попытаюсь догадаться с одного раза. Местное человечество однажды, в обозримом прошлом, атомные и водородные бомбы создало, и даже применило. После чего выжившие скатились до первобытнообщинного состояния. – Пол хмурился.

Джо фыркнул:

– Доканчивай уже своё «историческое исследование»: и новая генерация людей снова, с нуля, создала техногенную цивилизацию, и чёртовы сапиенсы снова принялись за старое! То есть – до бомбы явно было недалеко! Раз космическое пространство успешно осваивали. И тут, на их счастье, им встретились «добрые» Кураторы…

– Ты иронию и издёвку-то из тона убери. Не удивлюсь, если и правда – всё так и было.

– Мать?

– Пол прав. И ты прав. Всё именно так и было. Только Кураторы сразу не показывались. А просто с помощью провокаций стравили два самых больших и продвинутых технически народа, и вынудили остальные страны примкнуть к той или другой стороне. И поскольку глобально-летального, типа ядерного, оружия, ещё не было, конфликт как раз и продолжается до сих пор.

– Хреново он продолжается! И решение Кураторов было хреновое! Ведь с обеих сторон осталось, получается, не больше шести тысяч мужиков! Причём все – или шахтёры или солдаты!

Как Кураторы планируют восстановить генофонд этой цивилизации?! Тем более – тут и женщин нет!

– Женщин тут нет по той причине, что около двух тысяч женских особей хранятся там же, на космической Станции. И их разморозка планируется лишь тогда, когда завершится конфликт.