Королевство пустых зеркал

Могу скопировать. Да и Хельга может – сама!.. Да даже Криспин, вторая закройщица, может – не смотрите, что она такая тихая и незаметная!

Но ни в моей модели, ни в модели Хельги, или кого-нибудь ещё из нашего Ателье никогда не было… Да, боюсь, и не будет – ну, вот этого – искры настоящей Жизни!

Передо мной… да и всеми нами здесь – словно стоит огромная бетонная стена! Не перепрыгнуть, не обойти!

И мы можем хоть всю жизнь биться об неё лбами – и не пробить!

Ну не дано нам вот этого – сделать модель фасона – ФАСОНОМ! А только – жалкой копией «исходного образца!..» Да что я вам объясняю: вы отлично знаете, что хоть вы и почти мальчик – извините! Уж будем называть вещи своими именами! – а не видите, не ощущаете этой стены! Для вас её попросту – не существует! И со всеми вашими ругательствами, ворчанием, высунутым языком, и пылом, вы – словно живёте в другом, своём, мире… И ведь только он, этот ваш мир – настоящий!

Женщина опустила голову, и достала из сумки платок. Промокнула глаза. Шмыгнула носом. Алексей шёл рядом и молчал.

У него самого глаза были на мокром месте – ДА!!!

Он-то понимал…

Понимал, что если отобрать у человека свободу, жену, дом, родину, прошлое, И ВЕСЬ ПРИВЫЧНЫЙ МИР, (Как и произошло сейчас с ним!) – да что угодно! – человек всё равно останется человеком! Потому что – при нём его ЛИЧНОСТЬ!

Его индивидуальность, память, таланты и привычки. Опыт. Ну… Словом – он сам! Как сформулировать? Способность к творчеству? Пресловутая «Креативность»?..

Но… Нет, не в праве он «раскрывать» кому бы то ни было здесь глаза.

На то, чего их всех на самом деле, лишили.

Но ведь главного всё же не лишили – осознания катастрофической нехватки своих, варварски отобранных, украденных возможностей и способностей!..

Как не вспомнить «Проданный смех!..»

Пусть фру Магда и не может понять, чего именно ей, да и остальным девочкам недостаёт – но она отлично знает, чувствует сердцем, что им всё же чего-тонедостаёт!

Того, что есть в меняющихся, словно перчатки, сердитых, добрых, вредных и капризных, но почти никогда – не равнодушных к делу, Мастерах.

Инициативы. Агрессии. Желания сделать именно по-своему… Злости. Именно – жёсткой спортивной злости.

Это, наверное, всё же из-за внутреннего посыла, завышенных амбиций, комплексов, стремления во что бы то ни стало что-то доказать другим, а в первую очередь – себе, творческие натуры и творят! Кто-то сидит в его груди, (А вовсе – не в мозгу!) кто заставляет его сделать вот так, а не вот так – как дОлжно быть, а не так, как задано стандартом и «Инструкцией»…

Или…

Нет, не может он так вот чётко сформулировать, почему он, кажется, понимает то, что творится уже чёрт его знает сколько времени, в душе этой (Да наверняка и других умных людей!) женщины… Но сказать…

Нет, он не скажет.

– Хэрр Алексей! Вы плачете?!!! О, простите! Я вовсе не хотела напрашиваться на сочувствие! – фру Магда, уже чуть улыбаясь, со смущённым видом протянула ему свой мокрый платок, – Вытритесь скорей! Не дай бог, на вахте заметят!

Алексей поспешил убрать из уголков глаз влагу, которая почему-то текла по щекам, проложив мокрые дорожки, и вздохнув, вернул платок. У него был, разумеется, свой, но он даже не подумал достать его, поняв, что обидит доверившуюся ему женщину. Да, она действительно открыла ему душу… Ну, или часть души. А он…

А он свинья.

Он отлично знает, в чём дело.

Но не скажет. И ничем не поможет.

Нет, нельзя ни помочь, ни открыть «Правду» этим несчастным. Обездоленным. Лишённым своего «Я», своего… таланта. Агрессивности. Шила в…

Своей Индивидуальности.

Если и сказать – они счастливей уж точно не станут… Но и промолчать…

– Спасибо, фру Магда. Почему-то я чувствую в вас свою мать. Она… Тоже вытирала мне слёзы обид. А обидно мне, – поспешил он поправиться, видя готовый сорваться вопрос, – за вас. Был бы я – Богом, я бы всем раздал этого… Правда-правда, всем-всем!..

Я… И сам иногда не всё в себе понимаю. Но вот так уж устроено: иногда даже в отличных условиях, когда сыт, здоров, и всё, вроде, в порядке… Начинаешь что-то делать – а оно не идёт! И точка!

А бывает – злишься на весь мир, в животе пусто, всё болит, и на душе – мерзость всякая. А станешь перед манекеном, и… Вдруг получается. (Тьфу-тьфу!..) Может, это какие-то магнитные бури на солнце так на нас влияют?..

Фру Магда хмыкнула. Покачала головой:

– Нет, хэрр Алексейс. Это – только что-то там. Внутри. У вас – есть, у нас – нет.

– Да нет, фру Магда. У вас тоже наверняка есть. Но… Похоже, вы выбрали не совсем то ремесло. Профессию. Может, стань вы, например, писательницей – и вашими книгами зачитывались бы все дети мира!

Фру Магда… рассмеялась. Хоть и не весело, но – открыто.

– Нет, хэрр Алексейс. Тут у нас профессию не выбирают. Её – распределяют. Наставники. Ещё в детстве, в Домах-интернатах.

– Но… как? Как можно дать человеку профессию – на всю жизнь, не спросив его?

Фру Магда взглянула на него по-настоящему удивлённо. Сказала:

– Хэрр Алексей. Вы пытаетесь мне доказать, что у вас – по-другому? Что у вас Наставники не решают всё за ребёнка ещё к двенадцати годам, дав ему Предопределение?

Алексей… Почувствовал, что сморозил глупость. Он снова на тонком льду.

Как бы теперь выпутаться потехничней…

С другой стороны, раз здесь его страны не существует, (А фру Магда вряд ли об этом знает – историю же запретили!) можно врать смело. И – всё, что угодно.

– У нас, фру Магда, вначале дети учат средний… Ну, то есть – получают обязательный набор общечеловеческих, так сказать, знаний. Думаю у вас так же: ну, чтение, письмо, затем – грамотное письмо… Арифметика, рисование, – он старался не брякнуть такого, что вызвало бы удивление, – Хоровое пение… Чтобы проверить слух и голос. – пока фру Магда согласно кивала. Значит, порядок – он угадал с предметами в этих… Домах.

– И только когда всё освоено, и освоено хорошо, (Ах, если бы!..) уже лет в четырнадцать-пятнадцать, дети сами принимают решение, чем заниматься – и идут в специальные… Ну, Мастерские, где их учат основам, а затем – и тонкостям каждой профессии. – Алексей решил не говорить, что решение зависит и от мнения родителей. Ну вот нет здесь такого понятия – родители. Дети – питомцы Государства! Как ни дико это звучит, похоже, придётся к этому привыкнуть.

– А-а, поняла… Ну, в принципе, и у нас почти так же. Только решение о профессиональной области занятий принимают на два года раньше. И Наставник, конечно, смотрит – в каком из наших обязательных, ну – общеобразовательных, как вы их назвали – предметов ребёнок успевает лучше, чем в остальных… А вот самих предметов у нас куда больше – ещё и физкультура, и труд – для девочек – свой, для мальчиков – свой. – теперь уже Алексей согласно кивал, да, мол, всё это есть и у нас…

– И как вы, наверняка, догадались, у девочек – приготовление пищи, домоводство, пошив одежды, работа на конвейере – на каком-нибудь заводе, по два-три часа в день – проверить, может, кому-то что-то… И ведь находят – ну, Наставники, то есть – находят тех, кому нравится… Вот таких и определяют. Туда, где им комфортно. Понравилось. Всё понятно. И всё получается.

– Что, и вот так определяют – на всю жизнь?!

– Ну… Обычно – да. Можно, конечно, при желании переучиться на кого-то другого. Но ведь обучение стоит денег, и всё время обучения надо на что-то жить: есть, одеваться, приобретать инструменты – для новой работы, оплачивать квартиру… Я знаю таких. Они… долго откладывали, копили – но всё же поменяли профессию.

– И… Много их?