Дикие Домохозяйки

Да, это – правда. Гнусная и унизительная правда о его родине, его стране.

Но всё равно – это его страна! И он не должен позволить вот просто так убить всех её жителей этой свихнувшейся на почве личной вендетты русской!

– Опоздал. – констатировала Дорис, всё это время внимательно следившая за сменами выражений на его лице, – я уже всё отпустила. Прощения прошу только за твою дурочку. Она-то точно ни в чём… А кстати… – тень беспокойства набежала вдруг на её чело, – Почему это вы не падаете и не умираете?

Злорадного удовлетворения Макс, как ни странно, не чуял. Вместо этого он молча достал из кармана и показал металлическую коробочку с четырьмя крошечными зёрнышками со следами запёкшейся крови.

– О! Умно. Никогда бы не подумала, что кто-то догадается… Я имею в виду – догадается о подлинном назначении Предохранителей. А уж тем более – осмелится вынуть их…

Как вам удалось?

– Какое это теперь имеет значение?! – горечь поражения разлилась по телу, словно жгучая волна, отдавшись тяжестью в сердце и болью в голове, – Вы… Правда – отпустили?

– Да. И можешь не сомневаться – все остальные мертвы. Я опробовала этот способ пять лет назад. Надёжно. Общий пульт с аккумулятором – здесь, в тумбе вот этого стола. А ретрансляторы имеются во всех городах и городишках, и на всех Уровнях. Последним из убитых из Бункера был ваш полковник. Ну а эти два придурка убиты уже отсюда, – она покосилась вниз и топнула носком туфли по полу, – Да, вот ещё: если тебе будет от этого легче – умирая, Кларксон не мучился.

Макс, поняв смысл ударения, заскрипел зубами. Но спросил:

– И – что же?! Все остальные… люди… здесь, в стране, просто… Умерли?

– Нет. Умерли – не люди. Умерли только тупые самовлюблённые бараны, позволившие отнять у себя право первородства за миску чечевичной похлёбки!

Я счастлива. Что с вами, «держателями акций и контрольных пакетов», потребителями, и так называемыми «свободными людьми» покончено навсегда! Я выкосила вас – «под корень»! На нашей планете теперь остались лишь те, у кого нет этого! – она снова постучала себя по виску, – И кто ещё способен понять и признать, что все люди РАВНЫ!

И не важно: пред Богом ли, пред Законом, пред другими людьми…

Просто – равны!

Чёрт. Извини за излишнюю патетику – я не готовилась… Слова шли сами.

– Вы… очень жестоки.

– Я?! – она рассмеялась – теперь уже почти весело, – Да, я – жестока! И чтобы доказать тебе, что я не только жестока, но и принципиальна, я покажу вам ещё кое-что! Теперь, когда мои родные и близкие отомщены, моя Миссия завершена!

И я не вижу смысла тянуть.

Раньше, чем Макс успел пошевелиться, она поднесла пистолет к виску и нажала спусковой крючок. Голова резко дёрнулась, на втором виске возник фонтанчик из брызг крови.

С глухим стуком на ковёр упал пистолет. Затем – и тело.

Ноги нелепо раскинулись. И от этого наваливалось ощущение какой-то чудовищной неправильности, нереальности происходящего.

Макс заставил себя подойти и прощупать её горло.

Пульса, разумеется, не было. А крови из крошечных дырочек на висках натекло совсем немного.

Аккуратная такая смерть. Только кто будет теперь хоронить её…

Да и всех остальных.

Он повернулся спиной к её трупу, и вышел из овального кабинета, Дайана шла за ним. Слёзы сами текли по щекам, а она даже не думала утирать их.

Как-то сама собой всплыла глупая мысль, что они так и не спросили – зачем эта женщина провоцировала бунты и беспорядки… Ах, да – перевыборы.

Но это – версия её мужа. А чего всё-таки хотела она?.. Ведь доступ к кнопке так и так у неё уже был?!..

Макс старался на кабинет не оглядываться.

Нечего им там делать. Хотя…

Может быть, как раз и есть!

Кто-то же должен управлять страной, пока удастся привести всё в порядок.

Он одёрнул сам себя – какой, к чертям, «страной». Какой, в задницу, «порядок»!

Здания-Башни останутся стоять мёртвыми гигантскими монолитами, грандиозными гекатомбами массовых усыпальниц, осыпаясь под действием Времени и Природы. Фабрики и подземные заводы тоже сгниют от ржавчины. И некому будет жить и работать в них. Все мертвы.

И ещё он подумал – интересно, почему она не нажала на эту кнопку сразу, когда только получила доступ в эту Комнату…

Что это – желание продлить чувство всемогущества? Комплекс леди Макбет? Или – любовь к драматическим эффектам? Но теперь узнать не у кого.

Он пошёл к лифту. Дайана, шмыгая носом, так же молча, двигалась чуть сзади.

Лифт не работал. Пришлось идти по лестнице. Но здесь перед ними возник завал. Пришлось идти в обход, через другой коридор.

В подвале они направились туда, где оставили Майлза и Дик.

Дик уже успела перебраться назад в комнату с двумя всё ещё привязанными к креслам трупам, и перетащить туда же Майлза. И теперь Агенты лежали рядышком, уставив глаза – равнодушные и пустые – в белый потолок Бункера. Вот только из глаз Дик по грязным щекам катились слёзы. Макс вздохнул.

– Майлз?..

– Он… не мучился. А я…

Даже не успела забеременеть. Что мне делать теперь?! – Дик повернулась к Максу. – Скажи! Для чего всё это?! Ведь все они – мертвы?..

– Да. – Макс сглотнул. Слова не шли. – Она… всё равно убила бы всех. Фанатичка. Отомстила за Россию.

– Она… Рассказала вам – ПОЧЕМУ?!

– Да. Кстати, до сих пор не понимаю этого. В-смысле, почему – рассказала. Может, тщеславие? Желание… покрасоваться?

– Нет. – Дайана говорила жёстко и зло, как никогда до этого, – Она не хотела покрасоваться. Она… Вызвала нас, чтобы воочию убедиться, что мы… Ну, а в нашем лице – и все остальные… Умрут! Ей было на…рать на тщеславие! Она хотела УВИДЕТЬ.

И увидеть – уже объяснив, хоть кому-то, за что…

– Д-да… – Макса передёрнуло, – Ты права, наверное. Кому же понять другую женщину, как не женщине. Поэтому её так и удивило, что мы не падаем.

Но покончить с собой она, как я думаю, хотела с самого начала.