Королевство пустых зеркал

Модель не завернули.

Хотя Алексей в кабинете, куда они все снова набились в ожидании вердикта, целый час ходил из угла в угол, уже не заботясь тем, что «вселяет панику в ряды…», потея ещё хуже, чем даже в первый раз, и отдавив несколько ног, запретил высказывать предположения, и «утешать» его.

Церемония «одобрения» и «благодарности» прошла штатно. После отбытия «Высоких Членов» женщины снова тискали и обнимали его. Он снова смеялся, как дурак. Благодарил. Когда все ушли, и он остался только с фру Магдой, Алексей позволил себе высморкаться и утереть полившиеся вдруг слёзы.

Что за чёрт… Что это с ним? Что с ним сделала чёртова Гелландия – он рыдает чуть ли не каждый день! Дома, даже после разносов матери, он себе такого… Нет – там он только сильней стискивал зубы! Собирался – для новой борьбы. Никогда не позволял эмоциям – проявиться!..

А здесь – что? Может, это оттого, что он не чувствует… Давления?

И не нужно держать постоянную оборону?..

А, может, пробило на сантименты? Ностальгия одолела?..

– Хэрр Алексей. – во взгляде фру Магды сквозила неподдельная озабоченность, – Не смейте сдаваться! Я же вижу: вам хочется чего-то большего, а вы… Нельзя останавливаться! Стоит лишь замедлить шаг – и начнётся кризис. Я… наблюдала такое. Пять… или шесть раз.

Мастер добивается чего хочет, успокаивается, расслабляется. Хочет отдохнуть – дескать, честно заслужил… Берёт половину отпуска. Ищет подвигов себе на…

После этого он – дерьмо! Простите за гадкое слово. Но оно отражает то, что я думаю. Вы – не они! Поэтому для вас риск расслабиться и потерять… вот то, волшебное, неуловимое… Ещё больше!

А кроме этого хочу сказать…

Спасибо, что подарили мне…

Праздник!

Алексей не придумал ничего лучше, как снова обняться со вздрагивающей от рыданий женщиной, и нежно чмокнуть её в начинавшую покрываться морщинками шею. Про себя он…

Понимал, что лучшего совета ему ещё никто не давал!

В понедельник Гудрун с утра тошнило.

На действия Алексея это не повлияло – ему и фру Магде нужно было «получать то, что причиталось» от Начальства. Так что в наглаженной усилиями новой пожилой горничной сорочке, и неизменном костюме, он в без трёх десять вежливо приоткрывал дверь босса, пропуская вперёд фру Магду.

По тому, как встал им навстречу из-за стола хэрр Кит, и как плотоядно потёр холёные, не знавшие труда ручки, Алексей понял – порядок!..

Несмотря на напускной озабоченно-нахмуренный вид начальства, ему разрешили «сдать в производство» всё то, что их Ателье наворотило за эти недели. Алексей цвёл, как чёртов Рэу – ежеминутно ловил себя на необходимости убирать улыбку с лица. Спасала только фру Магда – она сердито пинала его под столом прямо по щиколотке. К концу «планёрки» там образовался настоящий синяк.

Неделя, пока «обрабатывали» крупные модели на Анни и Марго, пролетела незаметно: на автопилоте. К «пухляшкам» Алексай относился теперь гораздо теплей – да и те хлопали глазами, но уже не кидали на него возмущённых, как вначале, взоров.

Приёмка-сдача прошла гладко. Запомнилось лишь то, что старший у операторов наконец решил представиться:

– Я – Рихард. А… Где вы делаете девушкам причёски?..

Хм-м… Глядишь, из-за него тут появится реально новые стили. И не только в одежде. Ну и ладно: так им и надо. Сами же хотели «креатива»?..

Очередным заданием оказался кардиган Туфи Дуйк. Модель… Анна Зиммер, что ли?..

А, неважно. Важно, что фигура больше похожа на Софи. Словно тот, кто давал это задание, точно знал, что их модель «в теле» уже не слишком «в форме»… Впрочем, почему – «словно?..»

Его «персональная» девушка к этому времени уже покрылась интересной бледностью, и зависала над ванной буквально каждый час.

Алексей переговорил с Аароном. Тот считал, что если они хотят сохранить ребёнка, Гудрун нужно поместить в госпиталь – и взялся зарезервировать палату. Как заинтересованная сторона, Корпорация даже бралась оплатить расходы. Алексей порадовался – ведь и правда, паршивцы такие, заботятся. Честь им и хвала.

Он всё же попросил пару дней подождать – может, наладится, «пройти само», как заверяла Гудрун. Ага, «пройти» оно… Два раза.

Работать пришлось куда больше. А это оказалось сложней – Алексей не высыпался. Просыпался при каждом очередном «походе в ванну».      Перевод в госпиталь они оба восприняли с облегчением – Гудрун «переживать», что она «мешать ему отдыхать и работа!»

На работе – нельзя сказать, что пошла рутина.

Алексей и сердился, когда не выходило, и радовался, как дитя, за что получал игривые, а иногда – и не очень, шлепки и тумаки от Помощницы… И наблюдал очередное прикусывание губ художницей. Софи откровенно сердилась. Что он не оказывает ей такого «внимания», как «оказал» Гудрун.

Возможно, где-то она и была права. Алексей и сам понимал, что женщина… к которой он скорее равнодушен, чем заинтересован, не может «вдохновить» его «на все сто».

Ну вот нет стимула подчёркивать её сексуальность, гибкость, и живость натуры, если не изучил «более пристально», «в деталях» все особенности, пропорции и линии…

Поэтому в следующий понедельник, поняв, что Гудрун лучше всё же подольше полежать в госпитале на сохранении, он в светлой и просторной отдельной палате переговорил с ней. Сугубо по-деловому.

– Дорогая. Как ты посмотришь на то… Что моей Музой-вдохновительницей, пока тебя лечат, поработает… другая?

– Конечно. Я понимать, что это надо для… работа. – она даже не плакала! Алексей держал и покрывал поцелуями милые и такие полупрозрачные теперь тоненькие ручки, – Пожалуйста. Делать ты так, как надо для работа. Я… Пожалуйста, простить мой, я подвести тебя!..

Она разрыдалась. Чёрт возьми! Она, оказывается, лучше него понимает, что кутюрье нужны для такой бесплотной и таинственной штуки, как Вдохновение, сугубо земные, зримые и ощупываемые, стимулы! Для воплощения, так сказать… (Чёрт. Вот он и перенял у Аарона и прочего начальства эту дурацкую присказку!..)

– Гудрун. Я хочу, чтоб ты знала. Ты – моя единственная. Но – не муза. А… Постоянная Партнёрша. (Он не решился назвать её словом «жена». Во-первых – она может попросту не знать, что означает это понятие. А во-вторых – (Всё-таки!) – Контракт ему брак запрещает!) Ты знаешь, что это значит?.. – он испугался, что всё равно она не поймёт.

– Да, я знать. Для моя это – честь. Это значить, ты все мои дети делать сам!

– Точно! Ах ты, моя умница!..

Софи в постели не выделывалась. И инициативы не проявляла. Видать, всё ещё сердилась. Что он не сразу…

Да и ладно. Уж он-то всё, что ему оказалось нужно, изучил. Огладил, ощупал… И… Словом, «нагло воспользовался служебным положением».

Поэтому через три недели они выпустили снова только две модели: одну – общую для Софи и Мими, и одну – снова для фру Магды! Чёртовы «Высокие Члены» к последней опять проявили заметно больше энтузиазма, чем к «молодёжным».

И хотя «одобрено» оказалось снова всё, Алексей понял, что так не пойдёт.

Пока не было его новой «основной» модели, всё его внимание вновь доставалось Софи. Прикасался и оглаживал он теперь её слегка костлявое тело куда спокойней и уверенней. Фру Хельга и старшая закройщица, Криспин, только и успевали подносить, подрезать, и подгонять его исправления. Но, разумеется, пол как всегда оказывался к концу рабочего дня усыпан кусками и кусочками красного и зелёного цветов… Но.

Но он знал, что, ну вот – не получается у Софи стать «штатной музой».

Переговорил с Аароном. И вот в очередной понедельник, в его кабинет робко входила, сжимая в руке документы, модель средних лет, даже внешне напоминавшая Гудрун.

Но – рыжая.

Этот цвет Алексей не любил. Слишком… Требователен к подбору цвета ткани. И причёска… Озадачив девушку хмыканием и молчаливым хождением вокруг неё, он вынес вердикт:

– Фру Магда. Огромная просьба. Отведите её к Ариадне, (ну, нашей стилистке) и пусть она ей сделает стрижку «Сэнсон по-Хамбурхски», ну, вы помните – мы ещё в прошлый раз с ней немного поспорили по этому поводу… Да! И волосы – в тёмно-русый!