Королевство пустых зеркал

Почему, почему не может он простить этого, и ещё десятков таких взглядов, подзатыльников, шлепков, и других, вроде, мелких, но не менее откровенно сказавших ему всю правду насчёт «великой материнской любви», фактиков?!

Может, это – из-за моментов, когда в присутствии родных и соседей мать, уже улыбаясь и приветливо приговаривая «Ах ты, моё золотце», обнимает и целует его? А он, тысячу раз «инструктированный», и битый за строптивость, только сопит?.. И терпит. Эти самые объятия и неизбежное, как «Спокойной ночи, малыши», залезание на стул…

Работала ли она «на публику»? Или это только он, с обострёнными до боли подростковыми инстинктами, чуял фальшь?

А может, и не было никакой фальши? Может, мать просто любит его так… Своеобразно?

Он встал. Снова заходил из угла в угол.

Хорошо, что он не курит – пачка точно закончилась бы!..

Нет, это не дело. Самоедские комплексы нужно засунуть в …опу, и думать о предстоящей работе. Думать конкретно. Что нужно сделать, чтобы завершить свои дела здесь?

Квартира. После ухода Лены здесь… да так же, как и с ней – тоскливо и как-то казённо. Наверное, как и на всех съёмных. За которыми не следят ни владельцы, ни жильцы. Не Дом – а «место обитания»…

Нужно, значит, созвониться с хозяйкой. Отдать должок за месяц. Вернуть ключи.

Дальше – уже касающееся себя, любимого. Упаковать сумку. (Сумка у Алексея была знатная: в такую можно было влезть самому. Оставил в знак огромной благодарности один борец, которому перед поездкой на олимпиаду Алексей срочно – за одну ночь! – подогнал шикарный, но «плохо сидящий» костюм!)

Затем – попрощаться… Хотя – с кем?..

Но собираться всё равно надо.

Впрочем, нет – ещё рано.

Мало ли какие неожиданности встретят его в чёртовом Контракте… Вдруг – неприемлемые? Он точно знает: Омстердам – столица развлечений, представителей «нетрадиционной ориентации», да и вообще – эпатажа! Чем это грозит непосредственно ему?

Алексей поймал себя на том, что опять пялится в темноту за окном, а диктор что-то бубнит уже о погоде. Ха! Вот и «приобщился» к событиям в Мире… Нельзя быть таким… Импульсивным.

Ого! Полпервого. Ну-ка, «Лешик», марш в ванну – чистить зубы.

Поставив будильник на восемь, он начал разбирать постель.

Сегодня Анвар Эргашевич явно относился к нему куда «добрей».

Нет, серьёзно: Алексей почувствовал перемену в лучшую сторону в отношении к себе – ещё во взгляде Марии Ильиничны. Да и сейчас, хотя матёрый волк от бюрократии ничего, вроде, не изменил в тоне и всем остальном, чувствовалось, что он рад согласию поработать на Корпорацию нового «креативного» дизайнера.

После обмена крепким рукопожатиям и приветствия, сразу перешли к делу.

– Вот стандартный Договор, который вам, Алексей Семёнович, предстоит внимательно изучить, и уж тогда решить – с нами вы, или… Прошу. – лёгкий жест рукой показал Алексею, что от него ждут прочтения трёх страниц прямо тут, на месте.

Чёрт возьми! Что же, этот документ даже нельзя выносить из кабинета?! Может, он и храниться будет в сейфе? Впрочем, почему – может? Наверняка так и будет.

Со внутренним (Ещё бы – стыдно показать, насколько ему страшно!) трепетом (Что же там за ужасы?!) Алексей взял казённого вида листки, скреплённые стэплером.

Взглянул на чиновника. Тот сдержано улыбнулся, найдя нужным пояснить:

– Да-да, читайте прямо здесь. Потом спросите, я поясню неясные пункты. – после чего сделал вид, или правда, уткнулся, в огромный меморандум, лежащий перед ним – даже нацепив очки. Его очки, правда, были не как у зама, а скорее, чисто функциональны: в простой чернённой металлической оправе, и не меньше плюс двух. Значит – рабочие.

Алексей честно постарался вникнуть.

Хм. Хм-хм… Да. Странно.

Неясных пунктов из первых же пяти набралось сразу три. Ну вот хотя бы:

«Обязуюсь предоставить моё тело для полного обследования с целью выявления скрытых имплантов (Блин! Каких ещё имплантов?!)… Для чего согласен проследовать в Фитадельфию»!

Чёрт возьми! Его что же, в Надерланды повезут – через Бамерику?!

Или вот: «Обязуюсь не пользоваться услугами Бестер-юнион ни для получения, ни для отправления…» И как тогда он сможет перевести матери обещанные деньги?!

Ну а это уж ни в какие ворота: «Обязуюсь за время действия данного Контракта ни с кем не вступать в нотариально оформленный брак». Вроде и коротко, и ясно, но…

Вот именно – ни в какие ворота! Это же… Нарушение его «Прав Человека!» А кстати – там же рядом и Гаакский трибунал как раз по этим самым «Правам…»

Чувствуя, как вопреки стараниям то краснеет, то бледнеет лицо, он продолжал изучать пункты – их набралось сорок два – и старался удерживать уже руку: её всё тянуло почесать затылок!

Что за …ня! Куда это он ввязался?! Нет, это – не промшпионаж! Это, это…

Средневековье какое-то! Словно он – какой-нибудь целомудренный Крестоносец, призванный «нести свет христианства» заблудшим овцам-иноверцам, и поклявшийся свято хранить секреты своего рыцарского Ордена, и блюсти «девственность»!

Нет, он, конечно, не моралист какой… Но требовать от него, чтобы он все три года оставался… Хм. Без «зарегистрированных отношений» с противоположным полом… Да ещё – если этот самый пол будет представлен манекенщицами… Нет, они, конечно, на любителя, но… Он же – ещё не старик, у которого всегда «на полшестого»!.. И как же – пресловутое «волшебство вдохновения» от «муз-обольстительниц»?

На изучение и попытки осмыслить происходящее ушло минут двадцать.

Когда Алексей поднял, как он сам чувствовал, пышущий «справедливым недоумением» взгляд от бумаг, Анвар Эргашевич, словно только этого и ожидавший, отодвинул к краю стола изучаемый фолиант. И… Весело улыбнулся:

– Спрашивайте, спрашивайте, Алексей Семёнович! Вижу, вы в полной мере насладились искусством наших юристов! Но – что сделаешь! Сейчас без казуистики – никуда!..

– Да уж… То есть – да. Анвар Эргашевич! Вопросы, конечно, есть. Ну вот, например пункт два – один. Насчёт брака…

– Да. Естественно, он связан в первую очередь с сохранением коммерческой тайны. Ни для кого не секрет, что официальному мужу (а в вашем случае – жене) можно выболтать … То, что не положено раскрывать, и, так сказать, неумышленно!

Например, во сне! Многие, знаете ли, разговаривают во сне. Например, даже я – когда простужен, при высокой температуре. Иногда… Во всяком случае, так уверяет жена. Однако.

Алексей Семёнович. Мы не ханжи. Мы прекрасно понимаем, что вы – молодой и здоровый мужчина. Со всеми вытекающими потребностями.

И мы никоим образом не хотим, чтобы вы изображали там целомудренного, или, скажем, монаха… Однако поймите и нас: приобретённые вами там знакомства, или связи, ни в коем случае не должны быть… Скажем так, как в Договоре: оформлены нотариально. Или носить постоянный характер.

В остальном же Корпорация никоим образом вас не ограничивает!

Вот это да!.. То есть его отпускают – словно козла в огород: порезвиться, чуть ли не подталкивая к… беспорядочному сексу!!! Ну уж он-то… Хм-м… А может – и нет. Всё-таки – Омстердам… Страшновато. Но в целом – звучит, вроде, неплохо.

И – да, теперь с этим пунктом всё более-менее ясно.

– Спасибо за… э-э… Исчерпывающие объяснения. Но – вот ещё пункт четыре-два. Где говорится о запрете пользоваться…

– Услугами Бестер-юнион? Да, мы включили этот пункт в контракт. Поясню.