Княжна Софикуха

Иванко и София схватились за два крыла и прыгнули с дерева. Как ни странно, но конструкция не развалилась и дети взлетели в небо. Дружинники, раскрыв рты, поводили их взглядом, пока один не крикнул «за ними!». Дружина пустилась в погоню. Иванко и София летели на заходящее солнце. Дружинники отстали.

Все бы хорошо, если бы не пролетающая мимо любопытная ворона. Она кружила-кружила вокруг них, пока не села на крыло. Летная конструкция накренилась и стала разваливаться. Ворона каркнула и улетела, а дети стали пикировать в сторону одиноко стоящей черной избы Это была изба старушки-погремушки – старой колдуньи, которую боялся весь Муром. Детям повезло упасть прямо в стог сена, стоящий во дворе колдуньи. Крылья разлетелись во все стороны.

На шум из избы вышла сгорбленная старуха в черном балахоне. Пока она обходила дом, Иванко и София обежали дом с другой стороны и зашли внутрь избы. Пробежав через закопченную прихожую, они оказались в мрачной комнате. В полумраке светилась печка, что-то булькало в котле. Заскрипела дверь. Это вернулась колдунья. Иванко и София спрятались за занавеской в крохотном чуланчике. Старуха, кряхтя, подошла к печке и стала мешать свое варево. Иванко и София следили за ней через щелку в занавесках. Старуха вытащила ухваткой горшок и повесила его на железный крюк, вбитый в стену. Солнце стало заходить за горизонт. Старуха выглянула в окошко и скривилась в страшной улыбке. Когда солнце совсем зашло, старуха задрожала, затряслась. Ее глаза вылезли из орбит. Изба закачалась. Дети открыли рот от удивления. Потом словно огнем полыхнуло и старушка-погремушка исчезла. Вместо нее появилась огромная птица-девица. У нее было лицо женщины, а тело – курицы с огромными крыльями. У птицы была ужасная мимика. Она трясла головой и косила глаза. Иванко и София сразу же узнали ее. Это была Кокола – мифологический персонаж, которым муромские мамы пугали своих детей. «Спи, а то Кокола придет, в свой курятник заберет», – пели мамы непослушным детишкам.

Кокола подошла к горшку и стала есть. Дети заметили, что нога курицы прикована толстой железной цепью к печке. Кокола дернула ногой, проверяя прочность цепи. Цепь была прочной.

И тут София случайно уронила метлу, стоящую рядом с ней. Кокола посмотрела в сторону чуланчика, нахмурила брови и через мгновенье ее лицо просунулось сквозь занавески. Иванко и София испуганно прижались к стенке.

– Приятного аппетита, – пробормотала девочка.

– Ко-ко-кто вы? – закудахтала Кокола.

Дети не успели ответить, потому что раздался громкий стук в дверь.

– Открывай, старуха, а то дверь выломаем, – закричали с той стороны. Это были дружинники, выследившие место падения детей. Кокола стала испуганно метаться по комнате, насколько ей позволяла цепь. Дружинники выбили дверь и ввалились в избу. Увидев Коколу, они замерли в недоумении.

– Ко-ко-ко-коооо! – грозно тараща глаза, заорала Кокола, пытаясь напугать дружинников. Это ей удалось. Дружинники вывалились на улицу.

– Дылда-курица! Дылда-курица! – вопил один.

– Кокола! Кокола! – кричал другой.

Паника продолжалась недолго.

– Окружаем дом и идем на штурм, – приказал главный дружинник.

Кококла продолжала метаться по избе.

– Надо улетать, – попытался остановить ее Иванко.

– Ка-ка-как? – Кокола показала мальчику на цепь. Курица попыталась расправить крылья, но только повалила посуду. София схватила кочергу и попыталась вырвать железный крюк, к которому была прикована цепь, но крюк даже не дрогнул.

– Не так, – сказал Иванко и выломал зубик из деревянного гребня, лежащего на столе. Мальчик подбежал к мечущейся Коколе и схватил ее за ногу. На ноге был браслет, а в браслете – замок. Иванко вставил туда зубчик, чуть поковырялся и замок открылся. Кокола была освобождена. Счастье озарило ее лицо. Тут в дверь вбежали трое дружинников с мечами и щитами. Кокола уже не боялась. Она стала махать крыльями. Дружинники вылетели за дверь. Соломенная крыша избушки разлетелась. Еще мгновенье и Кокола взлетела. Иванко и София успели прыгнуть ей на спину. Избушка старушки-погремушки шумно развалилась. Дружинникам осталось только смотреть, как чудо-курица с беглецами на спине исчезает в темном небе.

Тем временем воевода Гордей стоял перед зеркалом в светлице и расчёсывал свою жидкую бородку. Песик Дырдун сидел рядом и рассматривал отражение своего хвостика. Дверь открылась и в светлицу вошел главный дружинник.

– Княжна улетела на Коколе, – без предисловий сказал он.

Песик подпрыгнул на полке, состроил злую гримасу и прыгнул на дружинника с целью его укусить. Дружинник равнодушно взял песика за шкирку и бросил в сторону. Дырдун размазался по стене и сполз на пол.

– Какой еще Коколе? – не понял воевода.

– Сказки не читал что ли? Баба-курица с орлиными крыльями.

– Откуда она взялась в наше просвещенное время? – не понял воевода.

– У старушки-погремушки жила, – ответил дружинник. – Кокола так махнула крыльями, что ни старушки, ни избушки ни осталось. Да и наших пошвыряло немножко. Не было никаких сил поймать девчонку.

Кокола с сумасшедшей скоростью летела на запад. Иванко и София с трудом держались на ее спине. Кокола боялась опоздать. До рассвета ей надо было успеть съесть волшебную ягоду, что бы снова не превратиться в старушку-погремушку. Начинало светать, когда на горизонте показался высоченный забор, за которым был сад. Кокола нырнула в сад. Иванко и София кубарем полетели на землю. Кокола стала носиться по саду в поисках волшебной ягоды и, наконец, издала радостный вопль. Перед ней был большой куст с помидорами. И тут появилось солнце. Когти Коколы стали превращаться в скрюченные ступни, перья – в черную одежду. Кокола ловко схватила помидорину ртом, подкинула и проглотила. И тут же когти снова стали когтями, а перья – перьями. Кокола была расколдована.

Иванко, София и Кокола сели завтракать. Иванко ел яблоко, София – банан, Кокола грызла семечки. Княжна стала уговаривать курицу вернуться в Муром и помочь им спасти князя.

– Многих в Муроме заколдовали, ко-ко-го больше, ко-ко-го еще хуже. Я в Муром не вернусь. Даже не просите. Мра-рачно там стало, – сказала в ответ курица.

– Ты же нам должна? – сказал Иванко.

– С ка-ко-ко-кого?

– Мы тебя спасли, – убежденно повторил мальчик.

– Это я вас спасла, – не согласилась Кокола.

– Нет, мы тебя спасли, – стала злиться княжна, – жарилась бы сейчас на сковородке.

– Меня бы не стали жарить. Я – райская птица. Меня по-посадили бы в клетку и ко-ко-кок-кормили бы яблоками.

– Обязательно бы пожарили, – продолжала убеждать птицу девочка, – с яблоками. Так что будешь нам помогать.

– Нашли ду-ду-ду-ру. Говорю же вам, демон иноземный и всемогущий теперь хо-хозяин в Муроме.

– Это Гордей-то демон? – засмеялась София. Уж совсем толстый воевода не походил на демона.

– Какой, ко-ко-кой Гордей? Имя демона… – Кокола покрутила головой и снизила голос до шепота. – …имя демона – Дырдун.

Да, именно так. Демоном оказался крошечный злой песик. То есть, конечно же, демон был страшным драконом, но спрятался он в песика, что бы не привлекать к себе внимания.

– Все у тебя под контролем?! – зло кричал тем временем песик Дырдун на воеводу Гордея. – Девчонка убежала. Курица улетела. Разбежались ингредиенты.

– Не сходи с ума, – примирительно ответил Гордей, – скоро Великий князь утвердит меня князем Муромским. Всё как мы хотели. Даже про печенегов все поверили.

– Сдались мне твои печенеги. Я не ем печенегов. Мне нужна девчонка и курица. Это ингредиенты моего супа-пюре.

– Супа-пюре? – не понял воевода.

– Супа-пюре. Лучший рецепт, – продолжал лаять песик. – Надо смешать кровь князя, княгини и княжны в равных пропорциях, добавить тушенного мяса Коколы, мелко нарезанный язык княжны, лодыжку князя и ухо княгини, а потом варить до готовности.

– Фу, Дырдун, что за гадость. Зачем тебе? Это зелье, что бы стать еще мерзостней?

– Какое зелье? Суп-пюре говорят тебе. Это так вкусно. Обожаю вкусняшки.

– Что ж ты за мразь лохматая, – невольно вырвалось у воеводы. Устроить заговор, отрубить голову, посадить в яму лет на десять для него было обыденным делом, но готовить из людей суп, только потому, что вкусно было чересчур.

– Если не найдешь мне ингредиенты, то не видать тебе больше золота, – зло сказал Дырдун.

– Ну, ты не обижайся так. Я просто удивился, – стал оправдываться воевода.

Песик успокоился и начеканил Гордею еще один сундук монет. Дырдун просто полыхнул огнем из пасти на собранный воеводой мусор и превратил его в золотые монеты. Монеты были непростыми, а заколдованными. Каждый кто касался их мог думать только о деньгах.