Египетская сила

– Возможно, оно внутри конверта, в самом письме?

– О, неплохая попытка увильнуть, мой мальчик, очень неплохая. Но уверен, если ты несколько поднапряжёшься, то назовёшь имя.

– Ну… э-э…

– Имя!

– Но я не…

– Имя, чтоб тебя! – рявкнул месье Ренар, хлопая лапой по подлокотнику.

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности и бросил первое, что пришло в голову.

– Наверное, какой-нибудь енот!

Мой учитель бросился на меня рыжей тенью, схватил за горло и повалил на ковёр. Его оскаленная пасть остановилась в полудюйме от моего носа.

– Мальчик мой, – облизывая белоснежные зубы, прошептал он, – если ты хочешь жить долго и счастливо, то должен логически научиться подтверждать собственные дедуктивные выводы. Нельзя видеть улики и не понимать, что они тебе говорят. Да что там говорят, они вопиют в полный голос!

– Не енот? – придушенно пискнул я.

Лис застонал, встал и помог подняться мне. Он пригладил вздыбившуюся шерсть на загривке, кивнул и вновь опустился в кресло как ни в чём не бывало.

– Енот, разумеется, кто ещё разносит газеты по улицам Лондона. А ты сам отметил, что конверт грязный. На нём следы от типографской краски, видимо, кто-то дал письмо обычному газетчику, попросив сунуть письмо под дверь.

– Подкупить енота может каждый.

– Само собой, но согласись: одному еноту проще уговорить другого. Если мы добавим к этому устойчивый запах табака, то…

– Я вспомнил! Вспомнил, сэр! У нас был знакомый енот в деле о спасении рядового немца Штоллера. И он как раз работал в табачной лавке, его зовут… Минуточку, где мои записи, сейчас, я быстро…

– Его зовут Дрю. Енот Дрю из табачной лавки «Вирджиния Укурись В хлам», – небрежно бросил месье Ренье. – Ты должен учиться вести записи в голове. Кстати, и хранить их там же. Не стоит всё подряд доверять бумаге, она имеет свойство сгорать, понимаешь?

Я послушно кивнул. Урок был получен, но, к стыду моему, усвоен был гораздо позже. Что делать, вы читаете записи седобородого старика, который когда-то тоже был молодым. И сейчас с высоты своего возраста я готов честно признать все свои промахи и ошибки.

Это неотъемлемая часть взросления, если можно так выразиться. Старики чаще извиняются, даже если ни в чём не виноваты, забудьте, вернёмся к той запутанной истории. И должен признать, что, как меня ни натаскивал мой учитель, всё-таки хорошо, что сохранились почти все бумажные записи наших дел.

– Читай, мой мальчик, можно вслух.

– Да, сэр. – Я достал из конверта сложенный вчетверо кусочек бумаги и, как меня просили, прочёл вслух: – «Месье Ренар, вы обещали мне помощь и защиту, когда я помогал вам. Вы не забыли своего приятеля из табачной лавки, да? Уверен, что вы слышали об ордене святого Енота. Отличные ребята, правда?! А впрочем, бог с ними. Лучше бы вы зашли ко мне покурить и поболтать о том о сём. Например, как раз вчера к нам поступил ваш любимый сорт табака «Перик». Искренне ваш преданный друг, табачник-коммерсант Бэрримор. P.S. Для вас просто Дрю».

– Но… вы же вроде не курите, сэр?

– Майкл, не тупи, – рыкнул было Лис, хватаясь за голову, но тут же сменил гнев на милость. – Понимаешь, он боялся. Очень боялся, что это письмо может быть как-то просмотрено. Поэтому послал нам прозрачный намёк в виде названия сорта табака. Ты не обязан знать, но «Перик» очень непростой табачок. Американские индейцы использовали его как средство для медитаций. Они курили его с целью получения мистических видений, которые почитали божественным откровением от самого Маниту. Продолжишь поиск связи?

– Енот с просьбой о помощи, последователи ордена святого Енота, табак, вызывающий видения, – не спеша перечислял я, надеясь, что запомнил всё в правильном порядке. – То есть нам нужно навестить мистера Дрю?

– Я попросил тебя проследить связь, но ты предпочёл сразу выдать очевидное решение, – разочарованно передёрнул плечами мой наставник. – Что ж, возможно, мои требования к тебе слишком завышены. Лично я расшифровал бы это письмо в следующей последовательности: «орден святого Енота, прошу помощи, тут творится нечто невообразимое, близкое к общему сумасшествию». Приблизительно как-то вот так.

– Я старался, сэр…

– И ещё немного постараешься сегодня, – с лёгким оттенком сочувствия протянул он. – Одевайся и пройдись до Британской библиотеки. Мне нужна вся информация об этой секте. Газетные статьи, заметки, рекламные проспекты, брошюры, лозунги, призывы и всё такое прочее. Уверен, что мистер Уорен будет только рад тебе помочь.

– В прошлый раз он едва не придушил меня.

– Потому что мы задали ему слишком лёгонькую загадку. Старикан не так прост. – Лис взял моё электроперо, быстро написал несколько строчек на чистом листе бумаги, сложил вчетверо и передал мне.

– Вручишь записку нашему общему другу. И постарайся вернуться до ужина.

Я покивал, обещая сделать всё, что в моих силах. И, уже выходя из комнаты, резко обернулся на пороге, так как молчать больше не мог.

– Сэр, а вы в курсе, что моя бабушка и ваш дворецкий…

– Майкл, твой поступок не достоин джентльмена. – Месье Ренар резко встал, выпятив грудь, его глаза метали искры. – Я прекрасно осведомлён обо всём, что мне следует знать, но я никогда не стану совать свой длинный лисий нос в личную жизнь прислуги! Есть же определённые границы приличия.

– Но это моя бабушка… они же…

– Мне стыдно за тебя, мой мальчик! Тебе стоило бы извиниться за недостойные подозрения и нелепые инсинуации.

– Ну извините…

– Не передо мной! – Лис кивком головы указал на стоящего в конце коридора дворецкого.

Тот поднял на меня ледяной взгляд и спокойно ответил:

– Извинения приняты, сэр. Но если молодой человек счёл, что я как-то оскорбил честь его семьи…

– Достаточно, старина, – оборвал его мой учитель. – Никаких ваших французских дуэлей в моём доме. Будем считать инцидент исчерпанным. Майкл?

– Ничего не было, сэр, – сжав губы, признал я.

– Шарль?

– Как вам будет угодно, месье. – Он сделал шаг вперёд и отвесил мне низкий церемонный поклон.

Я догадался ответить тем же.

После чего пулей бросился в прихожую, цапнул свой плащ и шляпу с вешалки, а потом, хлопнув дверью, направился в сторону Британского национального музея.

В груди всё кипело и клокотало, на глаза наворачивались слёзы от жгучей обиды и, самое главное, совершенно незаслуженной обиды. Мало того что он докапывался до меня весь день, заставляя отвечать на глупые вопросы, так ещё и вконец растоптал моё человеческое достоинство, заставив мириться с нахальным французом. А тот, между прочим, явно подбивал клинья к моей… чуть не сказал «нежно любимой», но тем не менее бабушке! Да!

Это неправильно, это несправедливо, это полностью нарушает все устои и вековые традиции Великобритании! Пусть на дворе конец девятнадцатого века, но лично я считаю, что по всем божественным и человеческим законам слуга должен знать своё место!

Кем бы ни был этот дворецкий раньше, хоть трижды чемпионом и героем войны, сейчас он лишь прислуга в доме того, кому я являюсь секретарём, помощником, учеником и другом.

Да, да, несмотря на то что речь идёт лишь об одном из «близких к природе», думается, мне вполне позволительно называть Лиса своим другом. В конце концов, его животные (звериные) качества не являлись препятствием для милого дружеского общения между…

– Пресвятой Ньютон-шестикрылый, что я несу?!