Вампирея капитана Блада

– Можно не так орать?! – капитан Гобарт взглядом указал на раненого и продолжил полушёпотом: – А что вы сразу с козырей? Танжер, Танжер… Можно подумать, мы одни там стояли!

Он внимательно уставился на доктора и, кажется, начал кое-что припоминать.

– Кто вы такой, рогатый дьявол вас побери?

– Блад, Питер Блад. К вашим услугам.

– А… ага… Припоминаю вашу фамилию. Вы прислуживали французам, не так ли?

Если Блад и был удивлён, то не показал этого:

– Вообще-то, я работал за зарплату. Это не запрещено.

– Клянусь небом, полковник будет рад задушить вас собственноручно! – капитан громко и крайне противненько рассмеялся. – Зачем вы сюда припёрлись?

– Я врач и прибыл для оказания помощи раненому.

– Вы что, ещё и доктор?

– Medicinae baccalaureus, – лаконично ответил Блад латинским термином, означавшим в переводе «бакалавр медицины».

– Все слышали, как он послал меня матом по-французски?! – свирепо закричал капитан. – А ну, собака, говорите по-английски!

Улыбка Блада реально раздражала и бесила всех, даже хозяев дома, логично полагающих, что не стоит так уж откровенно троллить победителей.

– Я типа врач, практикующий в городе Бриджуотере.

Гобарт насмешливо фыркнул:

– А в город вы приехали из Лаймского залива[5 - Лаймский залив – место высадки зубастого Монмута.], сопровождая своего приблудного герцога? Быть может, даже провезли пару-тройку вампиров в трюме корабля?!

Холодная улыбка мелькнула на губах Блада:

– Если бы ваши мозги обладали мощью вашего голоса, вы давно уже были бы целым маршалом, а не жалким капитанишкой…

Командир драгун потерял дар речи, его лицо залилось густым румянцем.

– Мой чин достаточно велик, чтобы вас повесить! – пропищал он, пытаясь совладать с голосом.

– Не пыжьтесь, я вам верю, – спокойно ответил Блад, дружески хлопая его по плечу. – У вас манеры и физиономия настоящего палача. Но если вы только тронете моего пациента, то тем самым завяжете пеньковый галстук и на своей свиной шее. Этот человек отнюдь не тот, кого вы привыкли вздёргивать без вопросов. Он имеет право требовать пэрского суда[6 - По британским законам, лорда (пэра) могут судить только те же лица – лорды (пэры) верхней палаты английского парламента. Ну, примерно, как у нас бы депутата Государственной думы судили исключительно сами думцы. Результат вы себе представляете…].

– Чего, чего, чего?

– Я имел в виду – суда пэров.

Капитан был заметно озадачен последними словами, подчёркнутыми Бладом.

– Да, любой человек, если он не идиот или не вампир, прежде чем кого-нибудь вешать, спросил бы у этого кого-нибудь его фамилию. Вы спросили?

– Нет. И что, теперь я идиот или вампир?!

– Я склоняюсь к первому, но не передёргивайте, просто спросите! Этот человек – лорд Гилдой.

Тут раненый пошевелил филеем и слабым голосом произнёс:

– Я не скрываю своей личной связи с милым герцогом Монмутским, не подумайте чего плохого! И я готов за всё ответить. Однако, с вашего разрешения или без него, я буду отвечать перед судом пэров, как правильно заметил доктор. И пошли вы… это… на или в…

Он утомлённо смолк, а в комнате воцарилось громкое молчание. Как и многие хамоватые хвастуны, по натуре Гобарт был отчаянным трусом, и сообщение о высоком титуле раненого испугало его не на шутку. Будучи раболепствующим выскочкой, он в полуприседе благоговел перед титулами. Но и своего начальства капитан боялся тоже, поскольку полковник Перси Кирк никому не прощал ошибок, был тяжёл на руку и бил своих, чтоб чужие боялись.

А разогретый ромом Питер Блад тут же добавил ещё один аргумент в топку для дополнительных размышлений:

– Отметьте, что лорд Гилдой имеет в лагере тори[7 - Тори – политическая партия из о-очень крупных представителей земельной аристократии и высшего духовенства. В общем-то, понятно, почему «слоны».] друзей и родственников, которые не преминут вмазать по мордасам полковнику Кирку, если с его светлостью обойдутся как с банальным уголовником. Укуси меня вампир, капитан, а уж что противоестественное с вами сделает после этого сам полковник… у-у… Трёхлитровая клизма русской расторопши покажется вам раем!

Командир королевских драгун храбро отмахнулся от этого предупреждения, но на самом деле быстренько учёл его.

– Берите матрас, – приказал он, – и тащите на нём арестованного в Бриджуотерскую тюрьму!

– Не, не, не! – запротестовал Блад. – Его вообще нельзя сейчас трогать. Он ранен в…

– Да тьфу ему на это место! Моё дело – арестовывать мятежников и пособников вампиров, – капитан кивком головы подтвердил приказ.

Четверо драгун угрюмо цапнули матрас с четырёх углов и волоком потащили раненого к двери. Гилдой изобразил слабую попытку помахать рукой Бладу.

– Отныне я ваш должник, доктор, – просигналил он, – и если выживу, то постараюсь заплатить этот долг. Не то чтобы я так уж обещаю, я вообще редко держу слово, но вдруг…

Как только толстоносого лорда унесли, капитан вновь повернулся к Бэйнсу:

– И кого ещё из страшных мятежников вы укрываете?

– Больше никого, сэр. Только его светлость, раненного в…

– Да я знаю, знаю куда! Мне это уже четыре раза показали! Мы разберёмся с его светлостью. А вами займёмся, как только обыщем дом, и клянусь богом, если вы мне лжёте…

Трое драгун тут же ломанулись в соседнюю комнату, топоча сапогами и переворачивая мебель. Питер Блад скромно встал, развернувшись на выход.

– А вот вас, Блад, я попрошу остаться! – резко бросил Гобарт.

Доктор пожал плечами и сел.

– Вы скучный и некрасивый, – вздохнул он, – удивляюсь, как вас ещё терпит ваш полковник.

Но капитан не ответил, поскольку приметил потрёпанную и запылённую морскую треуголку с прикреплённой к ней парой дубовых листьев – символом дубового единения всех форм жизни и толерантного отношения к вампирам. Шляпа валялась у бельевого шкафа, где прятался бледный, но недалёкий шкипер Джереми.

С коварной улыбкой Гобарт широко распахнул створки и, схватив за воротник молодого человека в лифчиках и платочках, вытащил его наружу.

– А это что за комик на букву «г»? – выкрикнул он. – Вампир?! Или ещё какой-нибудь вельможа?

Воображение Блада немедленно нарисовало грозную виселицу, на которой болтается юный моряк, и он в один миг придумал Питту не только титул, но и целую знатную семью.