Гаврюша и Красивые. Два домовых дома

– Ага, – подтвердила улыбающаяся девочка.

– Мы хотели положить на место Глашину книжку, но Глаша нас поймала! Мы ничего плохого не делали.

– Ой, всё! – с чувством сказала Глафира Красивая. – Какая домовая?! Опять домовая? Сколько можно? В этой квартире домовых скоро будет больше, чем людей! А у меня завтра экзамен! Мне надо готовиться! Они мне мешают! И бесят меня! И ТРОГАЮТ МОИ ВЕЩИ!!!

– Так, – мама Красивая в прыжке остановила дочь, – Глаша, готовься к экзамену. Егор и… и ты, рыжая девочка, пойдёмте на кухню.

Она схватила их за руки и вывела из комнаты старшей дочери, вцепившейся в книгу о рыцаре так, как будто бы именно он будет завтра защищать её на экзамене.

– Но хочу сказать…

– Ни слова, Егор, – остановила его мама. – Сейчас на кухне расскажешь всё папе и бабушке. Им ведь тоже будет интересно, как ты думаешь?

Вал Валыч и его тёща Светлана Васильевна удивлённо повернули головы, когда мама с детьми вошли на кухню.

– Господи! Это что за чумазый ребёнок? – удивилась бабушка, всплеснув руками.

– Здрасте, – мило улыбнулась Аксютка и помахала всем ручкой.

– Здравствуй, – невольно заулыбался Вал Валыч. – Ты кто такая, девочка?

– А это нам сейчас твой сын и расскажет, – натянуто улыбнулась мама Александра Александровна, сев на табуретку за столом. – А мы внимательно послушаем.

Егор и Аксютка оказались вдвоём перед взрослыми. Маленькая домовая явно чувствовала себя не в своей тарелке, пытаясь то поправить платье, то пригладить волосы. Поэтому капитан Красивый, как настоящий мужчина и пират, решил взять ситуацию в свои руки.

– Мама, папа и бабушка! – с выражением сказал мальчик, широким жестом демонстрируя Аксютку, как слона в цирке. – Эта девочка – вовсе не обычная девочка, а домовая! И зовут её Аксютка! А взялась она ниоткуда – появилась в моей комнате!

– Да батюшки! – удивилась бабушка.

– Ого, – согласился с ней папа.

– Да, – подтвердил Егорка. – И она будет жить с нами, потому что не умеет исчезать!

– Егорушка, ну куда нам два домовых? – после напряжённого молчания спросила мама Александра Александровна.

– Да? – согласился с ней Вал Валыч.

– Но разве можно, чтобы в доме были два домовых? – уточнила бабушка.

– Нельзя, – серьёзно подтвердил мальчик. – И никуда. Она говорит, что Гаврюша будет сердиться, а её за это накажут. Поэтому нам надо сделать так, чтобы Гаврюша не сердился и её никто не наказал.

– Действительно, – согласился с ним Вал Валыч.

– Бабушка, ты поговори с Гаврюшей и скажи, что Аксютка хорошая! И дай ей конфету, она голодная.

– Александра, что происходит? – запричитала Светлана Васильевна, сливаясь с фронта. – Какие конфеты до ужина? Какая Акс… Ась… Ась?! Кого накажут? У меня разболелась голова, я пошла пить капли, где мой лечебный котик? Маркс! Марксик! Кис-кис-кис!

Бабушка спешно вышла из-за стола и резво дунула в гостиную, искать говорящего кота.

– Ну а ты что скажешь? – обратилась мама к Аксютке. – Как ты сюда попала?

– Да почти так, как Егор ваш сказал: появилась в его комнате. А пока невидимой была, по всей квартире прошлась. Помогать же надо. Посуду хотела помыть, но потом забыла, потому что у него в комнате, – она показала пальцем на Егора, – игрушка красивая была, Железный человек. Обожаю супергероев.

– А книжку Глашину зачем брала?

– Читать. Я же большая, читать люблю, тем более если книжка весёлая.

– Так. – Папа встал и поставил на стол четыре тарелки. – Бабушка с Глашей потом поужинают, а у меня уже живот к спине прилип. И у девочки, видимо, тоже, вон какая худая.

Мама, опомнившись, бросилась к плите, разложила по тарелкам ароматное пюре и по одной котлете. Аксютка поспешила сесть за стол.

– Э нет, подожди-ка, – остановила её мама и вывела из-за стола. – Сначала мыть руки, с мылом.

Александра Александровна подвела девочку к раковине, открыла воду и вручила ей пахучий кусок мыла. Пока девочка старательно мылила, мыла и вытирала ладошки, все за столом ждали её возвращения. И только когда она снова забралась на табуретку, мама спросила:

– А где твои родители, девочка?

– Не знаю, – пожала плечами Аксютка. – У нас, домовых, не всё как у людей.

– Считай, детдомовская, дочь полка, – сказал Вал Валыч, сочувственно перекладывая ей на тарелку свою котлету.

Но Александра Александровна была настроена более прагматично.

– Ну раз нет родителей, то должен быть кто-то старший? Где-то же ты жила и училась, пока не попала к нам?

– Да! – подтвердил Егорка. – Гаврюша говорил, что в школе учился, а его оттуда выгнали.

– Ну вот! Его выгнали, а я сама ушла.

– Да как же без образования-то? – спросила бабушка, которая уже вернулась с рюмкой валерьянки и слушала разговор в дверях кухни. Около её ног тёрся кот, унюхавший запах настойки.

– Вы, бабуля… как вас звать? – спросила Аксютка. – Не волнуйтесь. Образование мне не нужно, я сама, без образования, всему научилась.

Девочка вытерла руки о краешек кофты и широко улыбнулась.

– Научилась об одежду руки вытирать? – уточнила у неё бабушка.

– Ага. Так научилась, что забыла, как исчезать? – добила новым аргументом мама.

– Да чё вы! – насупилась домовая. – Я ж маленькая ещё! Подумаешь, забыла… зато потом как вспомню. Или заново научусь.

– Да, она научится! Её Гаврюша научит! – благородно заступился Егор.

– Так, Александра. – Бабушка поставила пустую рюмку на стол. – Иди-ка посмотри, во что девочку переодеть, в такой грязной одежде по дому ходить нельзя. А я пока чай им налью. Так уж и быть, с конфетами. Но завтра с утра – никаких сладостей, только блины или оладушки на кефире. Ты любишь оладушки, Аксинья?

– Аксютка, – поправил мальчик.

– А я всё люблю, – беззаботно улыбнулась рыжая домовая. – Оладушки, блины, конфеты, и пюре с котлетами, и хлеб с водой тоже уважаю. У нас ведь, у бездомных, как: что нашёл, то и съел, ничего не нашёл – сиди голодный!