Перед грозой так пахнут розы

Feels like I'm knockin' on heaven's door

GunsN’ Roses

Глава 1. Тьма сгущается.

С чего начинаются мемуары? Особенно написанные наспех на коленях. Я часто встречал у разных писателей романы, где сюжет начинается из середины. Пожалуй, последую их примеру.

* * *

События на Майдане только начались, а наш коллектив уже ощутил на себе их смертоносное дыхание.

Пришлось отказаться от трёх престижных ресторанов в центре Киева, где было неспокойно, и выбрать для новогоднего корпоратива заведение почти что на окраине.

Но нет худа без добра. Вместо уныло-пафосных ресторанов с претензиями на гламурную элитность, наш хозяин выбрал дискотечный клуб, где тусуется неформальная молодёжь. Себя я тогда тоже к ней относил, но в том клубе побывать руки не доходили. Я всего около полугода жил в Киеве, ехать туда не ближний свет, и к тому же с пересадкой между метро и автобусом, так как перед дискотекой, как правило, оставляют машину у дома.

Но это всё лирика. Вернёмся в 27 декабря 13 года, когда мы с коллегами переступили порог клуба, где было граффити с Джимми Хендриксом на стене у туалета.

Клуб был не очень большим, и обойти его много времени не заняло. Правда, опять же, приехали позже, чем планировалось. Из-за перекрытых дорог в центре, пришлось толкаться на узких объездных улицах и стоять в пробках, вызванных мокрым снегом. Зато с работы нас отпустили на пару часов раньше, так что времени всё равно оставался вагон. И для того, чтобы осмотреться, и для того, чтобы своими силами настроить аудио-видео аппаратуру, и даже для того, чтобы сбегать в магазин за отсутствующими у местного техника кабелями и переходниками. В столице государства, в отличие от провинции, проблем с IT-товарами не было.

И теперь я терпеливо ждал (ладно, не совсем терпеливо) одну замечательную особу, которой, в отличие от меня, вход был не бесплатный, а из моего кармана.

Вообще-то, на закрытый корпоратив пускали за дополнительную плату только членов семей сотрудников, но наше с ней намерение создать семью уже давно в обоих наших коллективах превратилось в секрет Полишинеля.

Но это я забегаю вперёд.

А в данный момент, пока мои сотрудники подогревались после улицы, дорвавшись до халявного «Джека Дэниелса», я не принимая участия в общем веселье, забрался в угол и играл в шахматы на айпаде. За игрой с интересом наблюдал наш пиар-менеджер, что в шахматы играть не умел, но желал сойти за умного. Чтобы он хоть как-то понимал суть происходящего, я сопровождал ходы комментариями:

– Пешку вперёд… Конь выходит из игры… А теперь ходим ладьёй с первой на последнюю горизонталь и… шах!… Ой, мат. Ладья поставила мат, значит я выиграл. Ха-ха, выиграл!

Тут по противоположную сторону от пиар-менеджера послышался короткий смешок и нежное:

– Мой победитель.

Я удивился, что Наташа добралась так быстро. И так незаметно оказалась рядом со мной. Впрочем, когда я играю в шахматы, я не замечаю даже директора, застающего меня за этим занятием в кабинете.

Мы хотели перекинуться парой слов (как будто не наговорились за время, что крутили амур), но тут грянула панк-музыка. Ди-джеем на этой вечеринке был мой хороший друг и товарищ Антон, и поэтому я не сомневался, что репертуар нам с Наташей понравится. Правда, он, как и большинство ди-джеев, не знал меры в громкости, посему общаться прямо на танцполе было проблематично.

Мы пошли в боковую комнату, где девушки из бухгалтерии и отдела кадров совместно с сотрудницами клуба уже нарезали кушанья на фуршет, Но едва успели выпить по бокалу шампанского и закусить по бутерброду с икрой, как раздался голос Антона, призывавшего всех в микрофон заслушать речи руководства.

Я, как начальник отдела, и так знал, с какими цифрами фирма пришла к итогам года, а приглашённые гости слушали с интересом, в частности Наталья.

А вот темы, что была действительно актуальна для всех, эти самые все как можно тщательнее старались избегать. В последний месяц в коллективе действовала негласная договорённость – о политической ситуации, либо ничего, либо… ничего. В нашем коллективе работала довольно пёстрая толпа из всех регионов самостийной. Луганские степняки, вроде меня, львiвськi щiри украiнцi, крымчане, что на державноi мове «ни бе, ни ме, ни кукареку», юморные пофигисты из Одессы и т. д.

Больше всех пытались разводить политический троллинг коренные киевляне. Но генеральный (которого большинство за это назвали гениальным), пригрозил тех, кого увидит в репортажах с Майдана, немедленно уволить, а за драки в столовой по политическим причинам лично сдать в милицию.

Официальная часть оказалась не слишком длинной – мы даже не успели задремать. И пока на Майдане поедали любезно предоставленные американскими эмиссарами печеньки с метамфетамином, мы праздновали наступающий год тривиально, начав с разной степенью интенсивности выпивать-закусывать.

А музыка звучала.

Но, несмотря на обилие вкусностей, как пищевых, так и музыкальных, скрыть охватывавшее нас чувство тревоги было невозможно. Оно было почти физически осязаемо в воздухе. Казалось, кинь оголённый электрический провод, и он начнёт сыпать молниями.

Антон понимал ситуацию, и в его репертуаре не было групп, проявивших себя в политике (таких, как «Океан Эльзы»). В основном, он подобрал олдскульных исполнителей англоязычного рока (и немного диско 80-х).

Точнее, в выборе репертуара на корпоратив демократично участвовал весь коллектив. Я вписал 27 желаемых песен, а кто-то и 72, так что исполнить их все было физически невозможно. Мне даже нравилась такая лотерея – то ли мои песни прозвучат, то ли Лёхи Копытько, то ли Алины Мироновой.

Впрочем, большинство песен, которые не мои, мне тоже нравились. Мы с Наткой неплохо порезвились под кавер Ричи Блэкмора на «Оду радости» Бетховена. Вполне себе новогодняя тема – кто ж не хочет, чтобы следующий год был счастливым?

И какая же новогодняя вечеринка обходится без ставшей классикой песни группы ABBA “Happy new year”?

Песня отличная – что медленная мелодичная музыка, что слова о мире, любви и ожидании от грядущего десятилетия невиданных чудес для всего человечества.

Но в данной обстановке она так резко диссонировала с реальностью, что возымела обратный эффект. Движения танцующих пар выглядели явно скованными, а Наташка так вжалась в меня, что казалось, будто бы хочет переломить мне рёбра.

Дальше был вообще атас – Антоха додумался поставить композицию Джона Фогерти “Have you ever seen the rain”.

Моя умничка знала английский, и её глаза наливались слезами, глядя как дёргаются те, кто слов песни не знает. Весь сюжет этих строк о том, что если где-то затишье, то вскоре грянет буря. Эти стихи, помноженные на женскую интуицию, произвели на неё такое впечатление, что я тут же понял – необходимо адекватно успокоить её эмоциональную натуру, чтобы она не нарушила негласный запрет нашего шефа и не начала кричать о текущей ситуации прямо здесь и сейчас.

Я сделал вид, что отошёл по нужде, а сам достал телефон и прокричал Антону, чтобы он услышал сквозь громкие звуки:

– Чувак, давай нашу, нечеловеческую!

У нас была заранее договорённость, что я сделаю сюрприз невесте, попросив у него незаметно песню, любимую нами обоими, но я не обозначал, когда её ставить, попросив ди-джея подождать моего сигнала.

– ОК, у тебя 20 секунд, – спокойно ответил он, давая мне время вернуться обратно в зал.

Я резко тряхнул Наталью, чтоб привести её в чувства, и медленно повёл её по залу в такт ритма, сочетающего вальс с рок-н-роллом. Вот эти слова нам были точно актуальны. И понятны всем, потому что на русском:

Вновь ждет Новый Год, что же будет у нас с ней…

Нам всем есть чем и гордится и скорбеть.

Пусть так, еще шаг, как легко с тобой лететь…

Танцевали пузырьки в твоём бокале,

Нам с тобою обещали целый год счастливых дней,

Вспоминали, как Битлов тебе играли,

Тот секрет мы разгадали, твоя рука в руке моей.

И к тому же, лидер группы написал её в честь своей жены, и заказ именно этого хита был прозрачным намёком Наташе на мои намерения узаконить наши отношения, о чём она и так догадывалась.

Девушка оттаивала на глазах.

Вечеринка пошла своим чередом.

Напитки и закуски подходили к концу, народ потихоньку разъезжался по домам. Я же оставался до конца, чтобы помочь Антону демонтировать нашу часть оборудования. Наталья не возражала.