Принцесса, сыщик и черный кот

– Эта история имеет множество интерпретаций. И все крутятся вокруг того, что вы только что сказали. Но я склонна верить в это.

– Вот как? Почему? Вам сами кошки подтвердили?

– Вы напрасно иронизируете, молодой человек. Именно кошки. Это особое племя. Впрочем, ведь вы спрашивали туда дорогу?

– Да-да. Я для этого и остановился.

В этот момент из-за фасада дома, дробя мелкий острый камень широкими колесами, выехала полугрузовая «Тойота», в кузове которой в беспорядке лежали наполненные чем-то картонные коробки.

– А вот и леди Каролина! – воскликнула Ростоцкая. – Она ездила в Лимассол за едой и лекарствами. Вижу, удачно. Hello, леди Каролина!

Глава 8

Каролина

Ростоцкая заулыбалась и приветливо замахала рукой. Из кабины «Тойоты» бодро выпорхнула худенькая невысокая женщина с каштановыми волосами. Ее бедра обтягивали узкие зеленые бриджи, высокая, полная грудь бесстыдно топорщилась сосками под черной майкой. На запыленных ногах были кожаные светло-бежевые сандалии.

– А вот и наша третья «старуха», о которой стыдливо умолчал ваш местный информатор! – громко сказала Ростоцкая и рассмеялась. – А вы, небось, думали, что мы здесь все одногодки? Впрочем, старые девы всегда одногодки…

Роман смущенно кивнул. Леди Каролине было не больше, чем ему, во всяком случае, еще далеко до сорока. У нее были изумрудные близко посаженные глаза, маленький аккуратный носик, контрастно очерченные бледные губы и втянутые щеки. На лоб нависала каштановая челка. Каролина являла собой абсолютный, в представлении Романа, англосаксонский тип.

Она улыбнулась, обнажив ряд некрупных ровных зубов, и протянула Роману узкую ладошку. Роман смутился почему-то, слегка покраснел и с небольшим опозданием пожал руку, которая оказалась неожиданно крепкой.

– Каролина, дорогая, это мистер Роман. Он мой соотечественник. Разыскивает монастырь. Ты покажешь ему дорогу?

– Конечно. Только… ты же знаешь, я туда ни разу даже не заглядывала.

– Почему? – удивился Роман.

– Я боюсь, – Каролина сказала это так убедительно, что Роман вздрогнул.

– Боитесь?

– Еще бы! Мы там не бываем. То есть я и Лиза. Туда ездит за пациентами только Сара.

– Но как же… – Роман посмотрел на клетки. – Вы же с ними здесь возитесь.

– Не только с ними, мистер Роман! Мы содержим кошачью ферму. У нас есть на этот счет разрешение местного правительства и красного креста. А туда мы не ходим.

– Это странно.

– Странно? – Каролина словно обиделась. – Здесь они в клетках и просто наши пациенты. А там… там они хозяева. Это дикие звери! У них своя иерархия, свои повадки, привычки…

– Но там же живут четыре монахини, насколько мне известно, – Роман от удивления приподнял брови. – Им что же, тоже страшно?

– Не знаю. Но это их обет. Вот что я думаю…

– Так вы меня не проводите туда?

– Почему же? Провожу, если вам так хочется. Но внутрь не пойду. Кстати, найти съезд с дороги не так легко. Но я постараюсь.

Елизавета Ростоцкая махнула рукой.

– Поезжайте. Я сама разгружу машину. А то там Сара одна, на кухне… Опять будет ворчать.

– Вы так близки? – неожиданно для себя вдруг спросил Роман.

Каролина поджала губы.

– Вам, должно быть, наплели всякие глупые сказки про нас. Не верьте никому! Мы просто коллеги… и подруги. У нас общая цель – помочь этим беспризорникам. Какая разница, кем мы были там…

Она кивнула головой куда-то в направлении соленого озера.

– Там? – удивился Роман.

– Ну, не там, а там! – Каролина завертела головой и теперь показала куда-то в направлении бегущей к морю, вдоль озера, дороги.

– Простите меня, – опомнился Роман, – пожалуйста. Это не мое дело.

Каролина тряхнула головой и бодро пошла к шоссе, где стояла машина Романа.

– А вы здорово говорите по-английски! – сказала она примирительно, когда колеса автомобиля вновь дробно застучали по щебню дороги. Вокруг вздымались тучи удушливой, горячей пыли. – И у вас здесь хорошо. Кондиционер…

– На Кипре без него невозможно.

– Возможно. Так же, как и без прошлого.

– Интересная мысль! – ответил Роман, объезжая глубокую сухую яму. Он бросил на Каролину любопытный взгляд.

– А я говорю по-русски…

Роман удивленно приподнял бровь.

– Вас удивляет? Почему же русский может говорить на моем языке, а я не могу на русском? – она усмехнулась, потом добавила, будто оправдываясь: – У нас это было даже модно. Учила в своей альма-матер. Это было трудно. Ваши падежи, склонения… Но я все усвоила, представьте. И неплохо. Акцент есть, но ошибок допускаю иной раз даже меньше, чем русские в своем языке. Не верите? Я люблю вашу поэзию. Например, Блока.

– Вот как! Что именно? – Роман сказал это уже по-русски.

– «Скифы». Там отражена ваша суть, – она вдруг продекламировала с ласкающим слух акцентом, но, тем не менее, на удивление чисто:

«Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы,
С раскосыми и жадными очами!
Для вас – века, для нас – единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!»