Принцесса, сыщик и черный кот

– Что, мой друг, – улыбнулся Роман, – не веришь?

– Верю. Только ведь это не все?

Роман вздохнул:

– От вас ничего не скроешь, проклятые копы!

– И не стоит, коллега! – подал голос полковник.

– Я виделся с Ахмедом. Поболтали. Он просил, полковник, кланяться вам. Оказывается, ваше присутствие здесь ни для кого не секрет.

– Вот как?

– Именно. Советовал не беспокоиться. Мол, русские… то есть украинцы, это для него одно и то же, как, собственно, и для вас… так вот, его друзья, оказывается, делают благородное дело. Они вывозят из Бейрута несчастных беженцев, когда Израиль обстреливает город.

– Забавно. Интернационал какой-то, честное слово! – криво ухмыльнулся Сузу.

– А на что вы рассчитывали? Что Ахмед расчувствуется и все мне выложит?

– Вы сами-то знаете, чем они заняты?

– Нет. Но могу догадываться.

– Догадайтесь, пожалуйста! Я вас очень, очень прошу, сэр!

Роман слегка покраснел.

– Хорошо, господин полковник. Хорошо! Хотите услышать мое мнение?

– Жду с нетерпением, господин майор.

– Похоже, сэр, что все это не наше дело.

– А чье?

– Политических спецслужб, сэр. Видите ли, у меня состоялся с Ахмедом очень любопытный разговор. Собственно, даже не разговор, то есть не совсем диалог… Скорее я выслушал его монолог. Из него следовало, что Ахмед не склонен к уголовной возне. Более того, он прямо посоветовал нам не тратить на него время.

– Что это значит, черт побери?

– Это значит, сэр, – сказал твердо Роман и посмотрел сначала на Козмаса, потом на Сузу, – что они заняты политикой, и делают что-то, далеко выходящие за рамки обычного криминала. Украинцы, по всей видимости, представляют интересы определенной политической группы из бывшей советской империи. Правда, тут без уголовщины, конечно, не обошлось.

Роман поднялся, обошел стул и, опершись ладонями о его спинку, посмотрел в пол.

– В логике ливанца есть смысл… спорный, но определенно есть. Он серьезный тип, этот Ахмед по кличке Растес! Думаю, Ахмед – кадровый офицер разведки. Скорее, ливанской, хотя… кто знает!

– И что это значит?

– Собственно, не имеет значения, на кого он работает, или с кем договорилась его разведка… но кое-какие его высказывания подсказывают мне, что он является далеко не второстепенным звеном в поддержке каких-то разведывательных или даже, может быть, диверсионных программ. Во всяком случае, он способен подвести под это довольно аргументированную идеологию. На кого, то есть против кого направлены эти программы, не знаю. И если в этом замешаны украинцы с уголовными рожами и со своей, как у нас говорят, братвой…

– Что значит «братвой»? – перебил полковник и удивленно поднял брови.

– Так в русской уголовной среде именуют друг друга. Как монахи… братья, братва… единый орден. Святость законов их сообщества и тому подобное. Ну, так вот, …все это наводит меня на мысль, что речь идет о политике, по крайней мере, реваншистского толка. И это, по-видимому, встречает поддержку где-то на территории Украины и России. Взаимный контроль сторон за влиянием на ближневосточных территориях и за денежными потоками по продаже упрямым режимам на востоке, стратегического сырья из той же России или Украины… Куда потом идут эти деньги, по-моему, никому уже из нас не разобраться!

– Вот как! И что же все-таки это значит?

– А то, что тот человек, который погиб в шахтах за купальнями Афродиты и роль которого, как вы полагали, выполнял я… – Роман с усмешкой оглядел лица полицейских офицеров, – работал не на криминал, во всяком случае, не столько на него, сколько на определенную политическую группу. На профессионалов. Это политика, господа! Уголовщина – лишь прикрытие. Я полагаю, что острие направлено против Израиля и США. Может быть, у них есть что-то на группу нашего ливанца?

– У Ахмеда, похоже, есть свои информаторы из нашей среды, или близкой к нам, – задумчиво произнес Козмас.

– Это очевидно! – повернулся к нему полковник. – Откуда бы им иначе было знать о моем приезде?

Роман вдруг рассмеялся. Офицеры посмотрели на него, потом переглянулись.

– Простите, коллеги! – смутился Роман. – Так…мысли… Представляете, один из этих украинцев – кривой. То есть одноглазый. Помните того кота? Я же вам рассказывал. Ну, из монастыря! Выходит, мы те гады, которых они теперь так же выжимают из этого мира?

– Чушь какая-то! – вспылил полковник и хлопнул ладонью по столу.

– Не скажите! – вступился за Романа Козмас. – Не скажите! Святая Елена везла котов из Израиля. Вспомните легенду! Хотя я и не склонен считать ее просто легендой… Думаю, это исторический факт.

– И что же?

– А то! Если наш русский коллега прав, то в историю с Ахмедом и одноглазым украинцем действительно замешаны интересы Израиля. Ливанцы, при поддержке этих типов с их быстроходными «кометами» и еще Бог знает с чем, настроены совершенно определенно – против Израиля, против американцев. Роман тут, кажется, прав.

– У вас есть какие-то соображения? Все это банально! – Сузу махнул рукой.

– Нет, не так уж и банально! – сказал Роман. – Моссад наверняка располагает информацией куда большей, чем мы. Ведь ты это хотел сказать?

Козмас кивнул и улыбнулся краешками губ.

– Вы должны связаться с ними, полковник. Вам поверят. Мне – нет. Здесь чистая политика!

– Забавно! Черт побери, забавно! Дикие коты из Израиля, из Палестины, из Ливана. Черт знает откуда взялась эта дрянь! Теперь одноглазые бандиты, ливанские шпионы, и опять тот же остров, те же участники. Все то же самое, но с поправкой на наше подлейшее время!

– Не то же самое! Похоже, но не то! – серьезно произнес Роман. – Нет среди нас святых. Некому разобраться.

– Вот как? В чем разобраться?

– В гадах, сэр. От них ведь и оставили котов беречь новую цивилизацию.

– А может быть, от нас? – спросил полковник, продолжая смотреть на Романа, – Или от меня? Только от меня или от тех, кто за мной? А этот ливанец и ваш одноглазый соотечественник, своего рода, святое воинство? Они готовы истребить англосаксов? Крестоносцев? А как же святая Елена? Византийская императрица. Она кто? На чьей она была стороне?

– Не знаю. Она святая. Она ни на чьей стороне. Это мы должны выбирать, на чьей быть стороне: на ее или на противоположной! – ответил Роман.

– Попробуй угадать, кто, где и с кем! – вздохнул Козмас. – Все это так глупо. Мы, взрослые люди, полицейские офицеры, несем какую-то околесицу…

– Это не околесица, Козмас! – прервал его Роман. – Это поиск алгоритма, чтобы не войти в диссонанс с действительностью. Ничего не меняется, только умножается на коэффициент времени. Всего-навсего! Понимаешь?

– Допустим. Но тогда причем здесь Израиль? В те времена, то есть во времена святой Елены он сыграл, так сказать, очищающую роль. С его земли сюда везли святыни. А теперь все наоборот. Ливанцы, арабы, эти ваши бандиты… или кто они там, против того же Израиля, против англосаксонской цивилизации. Путаница какая-то! Абсурд! – горячился Козмас.