Алина вошла первой. Мартин некоторое время постоял на пороге, переминаясь с ноги на ногу и почесывая кончик носа. Из лавки пахло утренними приготовлениями к празднику. Изысканные ноты цветов, по всей видимости, усиленные смеллфидерами, смешивались с грубыми аккордами кулинарного цеха.
Мартин шагнул внутрь. Стеклянная дверь прошелестела за ним и с глухим стуком закрылась. В залитой светом прохладе царила тишина. Мартин провел ладонями по рукам, пытаясь сгладить невесть откуда взявшиеся мурашки.
– Есть тут кто-нибудь? – громко спросила Заморючка, опираясь на витрину с курами.
В глубине, за цветастой занавеской, послышались возня и стуки.
– Иду, иду, радость моя, иду! – донесся оттуда чуть хрипловатый женский голос.
На самом деле прошло не меньше двух минут, прежде чем занавеска колыхнулась и выпустила в зал повелительницу мертвой флоры и фауны. Полная женщина с грудью необъятного размера поправила джинсовый фартук, надетый на спортивный костюм, пригладила седые волосы и вопросительно посмотрела сначала на Заморючку, а потом на Мартина.
– Что хотели, дети мои? Есть бройлеры, есть букеты из кенийской розы.
– Из одной? – лукаво прищурившись, спросил Мартин.
– Да могу и из половины, если надо.
– Да нет, не надо. На самом деле мы из Всероссийского общества садоводов.
Грудастая тетка нахмурилась и зыркнула на Мартина чёрным глазом. В магазине сразу стало холоднее.
– Ничего вы мне не пришьёте. И, кстати, почему я вам верить должна?
Вместо ответа Алина вытащила значок и сунула его хозяйке почти под нос.
– Ну, и что вы хотите? – после минутного молчания спросила она.
– Помощи, – спокойно и мягко сказал Мартин. – Видите ли, мы из другого города и попали не в самую приятную ситуацию. Нам бы найти руководство, сообщить о проблемах, ну и всё такое.
– Фух, слава Богу, – облегченно выдохнула владычица кур и роз. – А то ходят тут всякие.
Обширная дама обошла кругом прилавок и грузно плюхнулась на разлапистую табуретку.
– Я-то сама у них ни разу не была, – сказала она, вытирая нос. – Но как найти, знаю. Только вот зачем вам по своей воле лезть в этот ад? Живым оттуда ещё никто никогда не выходил.
Глава 5. Страшный сад
Мартин оставил последнюю фразу без внимания, хотя в сердце словно кольнула ледяная игла. Какая разница? Риск все равно уже запредельный.
Заморючка наклонилась над букетом огромных зеленоватых ромашек и принюхалась.
– Хорошо как пахнет.
– Это мои лучшие.
– Так что там с садоводами? – спросил Мартин, доставая из внутреннего кармана маленький блокнот и ручку.
– Э… Адрес у них – Трёхгрошовая, сто шесть. Это далековато отсюда, но найти легко. Как выйдете, направо и до конца улицы. Потом на светофоре опять направо и до заброшенной кабины канатной дороги. От неё налево по пешеходной аллее. Ну, а там сами увидите.
Мартин размашистыми буквами законспектировал всё, что сказала хозяйка, и не с первой попытки убрал блокнот.
– Ну, и наконец, последний вопрос. Где тут у вас поблизости можно поесть нормально?
– Да вот, через дом итальянская закусочная. Только перед смертью не надышишься.
– Ну и ладно, зато напиццишься.
– Шутки-то плохие.
Не говоря больше ни слова, Мартин открыл дверь и пропустил Заморючку вперёд. На улице светило солнце, и тени от легких облаков скользили по высотным домам.
– Давай заглянем в рекомендованное заведение, – предложил Мартин.
– Можно, – кивнула Алина. – А то кто знает, что будет. Так хоть последним приятным воспоминанием останется пицца.
– Да, я тоже не в восторге от предстоящей экскурсии. Нельзя как-то от неё отказаться?
– А разница-то? Всё равно умрём, но так хоть шанс останется.
Мартин кивнул и пошел вперед по улице, взяв Алину за руку.
Деревянная дверь пиццерии тихо скрипнула, открывая теплый уютный мирок, наполненный ласковыми звуками давно забытого итало-диско и запахом свежеиспечённого теста. За столиками никого не было, поэтому официант – смуглый молодой парень с чёрными усиками – подскочил мгновенно.
– О, как прекрасно видеть молодую пару! – воскликнул он с заметным акцентом. – И у меня сегодня чудесная пицца пепперони, только что из печки, как будто ждала именно вас!
– Может, и так, – согласился Мартин. – Тогда её и давайте. А ещё два стаканчика «апероля» со льдом и салат какой-нибудь.
– Капрезе могу предложить.
– Вот, ага, замечательно.
Когда официант исчез в темных недрах кухни, Заморючка коснулась губами щеки Мартина и тихо спросила:
– А почему ты не узнал, люблю ли я «апероль»?
– Э… Наверное, потому, что я уже знаю, что ты его любишь.
– Значит, шанс у нас и вправду есть.
Пицца появилась на столе сразу, как только Мартин уселся напротив Алины. Ароматный пар кружился тонкими струйками, прозрачные грани льда поблескивали в оранжевом аперитиве, и казалось, мир незыблем и вечен, и впереди много-много долгих счастливых дней.
А ещё что-то дрогнуло в душе, словно раскололась тяжёлая гранитная плита. Мартин смотрел, как Алина поправляет короткую юбочку, что-то удивленно разглядывая под столом, смотрел на её ресницы, на её руки и видел далёкое и почти забытое счастье. И конечно, даже если бы они оба совсем забыли прошлое, он влюбился бы в неё снова. Но как же зовут эту хрупкую девчонку, согласившуюся сойти в ад, не зная, что её ждет впереди? Вот она неуверенно откусывает пиццу, роняет на пол кусочек помидора, делает вид, что не замечает этого, и кажется невероятным, что такая милая крошка смогла – одна из целого мира! – заглянуть в глаза изощренной и циничной машине смерти.
Завтрак, казавшийся бесконечным, все-таки закончился. Несколько крошек на тарелке и капельки рассола от моцареллы говорили «спасибо» лучше, чем любые комплименты. Усатый паренек, светясь от радости, проводил гостей до двери и на прощанье помахал рукой.
– Тебе не казалось никогда, что здесь люди добрее, чем в реале? – спросила Заморючка, заглядывая за перекресток.
– Я не помню, какие они на самом деле. Я-то думал, что это настоящий мир. Но знаешь, наверное, да, здесь нет зла, нет ссор, драк и насилия. Это неплохое место. Жаль, что это не жизнь.